Трофей для волчьей стаи - Лана Кроу

Конечно, нет. Я не знала, что делают с трофеем после охоты…

— Значит, меня принесут в жертву?

Уже во второй раз.

— Да, судьба твоя решена.

— И я ничего не могу сделать?

Руки дрожали, сердце бешено билось. Я словно пыталась заключить сделку с демоном, но зря. Этому демону была нужна лишь моя смерть.

— Если ты рассчитываешь покрутить своей попкой перед Рагнаром, то это не сработает. Наш Альфа молод, горяч, но умен. Максимум попользует тебя пару раз.

Я все еще стояла. От слов белобрысого тошнило.

— Я и не думала крутить перед кем-то…

— Лгунья! — взревел он, вскочив с тюфяка. Такая перемена настроения была поразительной.

Я испугалась, и стоило ему попытаться приблизиться, отступила назад, вытягивая перед собой кинжал.

— Все чувствуют твою грязную человеческую сущность.

Я молчала и пятилась, жалея, что завела этот разговор. Внутри меня кипела злость и страх. Будь мы на равных, еще посмотрели бы, кто здесь грязная шавка.

— Если ты думаешь, что это тебя спасет, то очень сильно ошибаешься, человеческая самка.

— Меня зовут Айрин, — твердо вставила я.

— Мне плевать на твое имя, человеческая сука. Ты трофей, такой же, как и все предыдущие. Луна признала тебя трофеем, отправила сюда, как дичь, а значит, и отношения ты достойна такого же, как грязная дичь.

Он выплюнул эти слова мне в лицо. В его жёлтых глазах была злость, а потом они резко потемнели, зрачки расширились, и он отступил назад.

— Я задыхаюсь от твоего смрада, самка. Лучше буду стоять на улице, чтобы не видеть и не чувствовать тебя.

Он говорит это странным хриплым голос, после чего, наконец, выходит из шатра.

А я пытаюсь сдержать слезы от ужасной участи, на которую обрекла меня Богиня.

От нее пахло цветами… А на вкус она была словно самый сладкий фрукт. Разве можно убить то, что пахнет самой жизнью?

Я умел ценить эту самую жизнь. Когда живешь среди всего мертвого, учишься ценить все живое.

Пение птиц, солнце и запах цветов…

Сколько можно резать трофеи на алтаре, если это бессмысленно?! Неужели Луна, и правда, насмехается над нами, присылая добычу раз в десять лет, а остальное время оставляя нас жить на рыбе и траве, которая чудом переживает холод.

Неужели она, и правда, так жестока, выбирая сильнейших, чьи земли, окропленные кровью, продолжают плодить. А мы — низшие, слабые, чья участь — медленно вымирать?

Я это никак не мог принять. Слабый? Кто решил это за нас? Этот раз не будет таким, как прошлые. Я не стану резать трофеи, соберу Совет, и пусть он решает дальнейшую судьбу добычи.

Многовековые традиции, решившие за нас наши судьбы, нужно было менять. Устои не приносили нам больше ничего хорошего, лишь последнее место в охоте и пир раз в десять лет с жалким куском мяса.

Так продолжаться больше не должно и не может, а значит, я положу этому конец.

Ноайран ждал меня возле алтаря. Именно он выл, призывая меня на это место, и я откликнулся.

Проявил уважение к нему и пришел.

К этому моменту он уже успел сменить сущность и рассматривал клетку, в которой была Айрин.

Я тоже последовал его примеру и сменил ипостась на человеческую.

— Охота стала таким редким занятием, Рагнар. Именно поэтому я не пришел сюда. — Он с сожалением качнул головой. — Я желал почувствовать азарт, как и остальные волки. Мы никогда не приходили на алтарь. Взять след отсюда будет легче, но какое в этом удовольствие?

Он посмотрел на меня, я только вздернул бровь.

— Я предпочитаю трофей, удовольствию от охоты, — сказал я уверенно. Ноайран был великим альфой, он был достоин уважения, но только среди своей стаи.

Его чистая волчья кровь заставила признать его сильнейшим перед Луноликой, но вместе с этим мы признали слабейшими себя.

И в то время, пока его земли купаются в крови трофеев, наши — мертвы и бесплодны.

— Девушка не обычный трофей, от нее пахнет жизнью.

Я хмыкнул. Значит, не один я считал Айрин особенной, связанной тонкими нитями с самой богиней.

— Именно поэтому я буду собирать Совет…

— Мы можем собрать его прямо сейчас, — предложил Ноайран.

— Я буду собирать Совет на своих землях. Я хочу, чтобы тянули жребий.

— Хочешь забрать ее себе, Рагнар? Разве это справедливо?

Тон его голоса меняется, альфа не доволен и моему волку это не нравится.

— Вы забирали лучшие трофеи себе несколько столетий, так чем же моя стая хуже? Разве я могу разделить ее на всех?

— Можешь, — неожиданно сказал он.

В его голосе прозвучал азарт. Мой волк недовольно рычал, опасаясь планов соперника.

Ноайран не стал ничего объяснять, он лишь раскинул руки, широко улыбаясь.

— Мы можем окропить ее кровью алтарь этого леса.

Я поморщился.

— Я не собираюсь ее убивать, — прорычал. — Ее судьбу решит Совет.

— Неужели ты думаешь, что можешь забрать лучший трофей? Ты альфа границы. Еще совсем молодой волк…

Его глаза блеснули и словно наполнились кровью.

— Я выиграл ее честно, Ноайран, неужели ты собираешься оспаривать мое право?

— Ты оспорил мое право сильнейшего, Рагнар, — он был недоволен, в голосе слышались рычащие нотки. — От нее пахнет жизнью, почему ты не хочешь разделить ее между всеми?

— Потому, что она не зверь.

— Она такая же дичь, как и остальные…

— Луноликая не просто послала к нам человеческую женщину, она не просто трофей.

— Ты придаешь смысл тому, в чем смысла нет.

Я вижу, как Ноайран готовиться к перевоплощению, он хочет выгрызть у меня право владеть Айрин. И я буду биться, если достучаться до него не получится.

— Тогда скажи мне, вы забираете лучшие трофеи, земли должны быть цветущими и плодородными. Так ли это?

Ноайран застыл, в его глазах промелькнуло сомнение.

— Они умирают, — сказал я. — Как и наши земли. Но мы чувствуем это сильнее. Вы уже узнали, что такое голод? Что такое, когда нет больше мяса, нет фруктов, овощей, только рыба и трава? Ты готов к этому? Готов стать альфой стаи, которую не сможешь прокормить? — прямо спрашиваю я и вижу в его глазах страх за стаю и сомнения.