Танго вдвоем - Гаяне Аветисян

Эмми ничего не ответила, она продолжала улыбаться, будто раскаивалась в том, что не могла сказать правду. Зачем Агнесс втягивать в опасные игры? Дэви это не понравится. Пусть лучше онани о чем не догадывается.

Попрощавшись с Агнесс, Эмми выбрала самую глухую улочку, чтобы незамеченной подойти к отелю. Возле отеля никого не было. Не было ничего, что бы указывало на опасность. Ни полицейских, ни каких-либо подозрительных людей. Ее никто не остановил. Казалось, что утреннюю газету успел прочитать только один человек – банкир Хью Стерн. Эмми с облегчением вздохнула. Ей, кажется, не придется переодеваться.

Она быстро поднялась в свой номер, пробыла там совсем немного и, спускаясь по лестнице, по привычке заглянула в зеркало. В последний раз. Выйдя из отеля, она оглянулась вокруг себя, ища глазами посыльного мальчика. Мальчика нигде не было. Как жаль, что она не сможет угостить его сладостями, которые так и остались лежать в ее сумке.

Приехав на вокзал, Эмми узнала, что поезд на Малакку отправляется через полчаса. Она взяла билет и вышла на перрон.

– Мисс, купите цветы, – перед Эмми стоял подросток с огромной корзиной цветов. Она выбрала бледно-лиловую орхидею.

Прощай, Сингапур!

VII

С утра на острове стояла сухая теплая погода, что само по себе было большой редкостью для здешних мест. Я решил прогуляться по белоснежному пляжу, заглянуть в отдаленные уголки зеленых тропиков, посетить спа-центр, где можно было понежиться в цветочной ванне и получить удовольствие от первоклассного массажа. Это был последний день моего пребывания в Сингапуре. Вечером меня ждал ужин в ресторане с друзьями, праздничным тортом, веселой музыкой и скрипичным соло. Я захватил с собой скрипку, подготовив несколько коротких композиций на тему старинной скрипичной музыки в стиле Венецианской школы.

Я шел по берегу моря, разглядывая отдыхающих и живо представляя своих друзей, метающихся от одной достопримечательности к другой в суматохе огромного мегаполиса. Мари очень хотела, чтобы и я примкнул к этой экскурсионной лихорадке во главе с мистером Генри, но я вежливо отказался, сославшись на уже имеющуюся договоренность с моим коллегой по симфоническому оркестру. Я, конечно же, соврал, так как ясно представлял себе этот утомительный сингапурский марафон. Генри непременно вернулся бы к ностальгической песне своего детства – госпоже Эмми Адамс, а мне из вежливости пришлось бы выслушивать мелодию печали и тоски. Если бы я был писателем, тогда, возможно, имело бы смысл. Но я музыкант. Возможно, я еще не так стар, как Генри, чтобы жить прошлым, или же не способен на сильные чувства, как он, и все же мне был непонятен смысл этого странного поиска.

Побродив по зеленым оазисам острова, я зашел в маленький ресторанчик выпить зеленого чаю. Прямо напротив меня готовилась фаршированная рыба на углях, но, несмотря на соблазнительный запах удивительных здешних специй, я не стал заказывать ничего другого, кроме чая. Этот остров был когда-то рыбацкой деревней, где также готовили рыбу на углях. Я смотрел на поваренка, который ловко жонглировал острием ножа, нарезая овощи, и одновременно просматривал полученные сообщения. Раздосадованная Мари «телеграфировала», что они собираются ко мне на остров. Тигран хочет покататься на канатке и на монорельсовом поезде. Я тут же представил знакомую картинку детства, когда мы все вместе отдыхали в Цахкадзоре и отписал, что «сожалею», но не успеваю. Оставалось совсем немного времени до ужина, а я должен был еще зайти в спа-центр и в гостиницу за подарком для Мари. Подарок я купил у продавца антиквариата, который был так же стар, как и его товары. Я случайно набрел на него в длинной веренице ремесленных лавок китайского квартала. Старик говорил по-английски, и мы разговорились. Я объяснил, что мне нужно старинное украшение для подарка. Он сказал, что дарить даме старинное украшение благородно и показал мне некоторые образцы. Мое внимание привлекли причудливые серьги-шандельеры с кремовыми и черными жемчужинами. Одна из них, стилизованная под райский цветок с зеленым аметистом мне очень понравилась. «У нее нет пары?» – спросил я у старика. Он покачал головой и тут же пояснил: «У этой серьги своя история. Она давно в моей коллекции, большая редкость». Я вспомнил, что Мари никогда не носила серьги в паре, а только лишь одну в левом ушке. Ей так больше нравилось. Я купил эту сережку, так как знал об особом отношении Мари ко всяким украшениям с историей.

Ничего не зная об истинной истории этого украшения, я придумал свою – про пиратов и захват морского фрегата, на котором находилась юная китаянка императорских кровей. Ее красивую головку украшали серьги, одна из которых находилась теперь в правом кармане моего пиджака. Сережка пропала, и, как водится в сказках, ее нашли бедные рыбаки. Мари обожала любые фантазии, и, сославшись на ювелира, я легко мог представить эту историю как подлинную.

Ужин был заказан в одном из ресторанов отеля. Такой выбор я объяснил себе прихотью мистера Генри. Ему, конечно же, не терпелось окунуться в иллюзорную атмосферу прошлого. Здесь когда-то останавливалась Эмми Адамс, сюда он приходил с орхидеями для нее. Ее внезапное исчезновение, видимо, осталось незамеченным и оставило след, по которому шел только Генри.

Пока я стоял в холле, мои друзья по инерции рассматривали предмет гордости сингапурцев с его шикарными апартаментами. Мне не удалось увидеть всех сразу из-за того, что гости разбрелись по интересам. Интересных мест в отеле было на целую познавательную экскурсию. История основания самого отеля, связанная с фамилией братьев Саркис, настолько поразила всех, что гордость за диаспору переполнялась через край. Резвясь, как малые дельфины, и выныривая из разных мест отеля, они примечали меня двумя английскими фразами – «Вау! Тебя просто не узнать!», «Привет, старина, как ты вырос!».

Я отвечал по-армянски, вставляя немецкие слова для поддержки общего настроя, отмечая про себя, что выросли и изменились все, особенно девочки. Ани располнела и приобрела вид степенной дамы. Строгий костюм цвета национального флага Австралии ей очень подходил. Она была замужем за австралийцем, жила под Мельбурном с двумя малышками. Сона обосновалась в Марселе и теперь работала в одном из парфюмерных магазинов. На ней было элегантное черное платье стиля Шанель и смехотворная маленькая шляпка. Я нисколько не сомневался, что в ее маленькой сумочке находился флакончик духов известнейшей марки. Артак и Тигран представляли собой готовый «продукт» современного фастфуда. Они так разошлись ввысь и вширь, что напоминали двух вышибал из модного ресторана. Артак пристроился водителем и развозил продовольственную снедь по торговым точкам. На нем были очень стильные джинсы и майка с американской символикой. У Тиграна, благодаря родственным связям, процветал собственный бизнес. На нем была ковбойская шляпа и красный платок на шее. Не хватало только ковбойских кожаных сапог, шерстяных чапсов из коровьих или козьих шкур и хромированного пистолета с костяной рукояткой. За всеми этими прикидами просматривалось чье-то дирижерство. Меня, видимо, не предупредили из-за боязни того, что я мог появиться в чухе, широких белых штанах, громадной овечьей папахе и чарыхах. Пытаясь угадать, как будет выглядеть именинница, чье появление ожидалось с минуты на минуту, я рисовал в своем воображение наряд, олицетворяющий тропики.