Плачет рея по пирату - Евгений Сухов

Пришел слуга; в руках у него был поднос, на котором лежала большая гроздь винограда, на тарелках – мелко нарезанные ананас и спелые плоды манго; горкой возвышался шербет и халва; здесь же были чайник с пиалами. Аккуратно разложив фрукты и разлив чай по пиалам, слуга тихо удалился.

– Потом этот Мартин исчез, как если бы его не было вовсе. Мне показалось это очень подозрительным, и я сделал запрос его личного дела. И что бы ты думал? – Взгляд Ибрагима остановился на напряженном лице хозяина дома, и Хайдар невольно испытал нечто похожее на трепет. По спине неприятными мурашками пробежал озноб. – Дело мне переслали, вот только фотография в нем была совершенно другого человека. На той фотографии человек был черный, как смола, а этот какой-то мулат. Видно, во время переправы специалистов в Чечню федералы убрали настоящего Мартина и подменили его на этого. Мне пришлось потом поломать голову, где именно это произошло. Но потом я выяснил: на пути в Чечню было две остановки: одна в Париже, а другая в Саудовской Аравии. Так вот, подмена произошла именно в Париже; во всяком случае, в Саудовской Аравии был уже другой человек. Странно, что на это не обратили внимание прежде. Хотя, надо признать, внешне они действительно очень похожи. Отличались разве что цветом кожи. Подозреваю, что настоящий Мартин лежит где-нибудь на дне реки с перерезанным горлом.

Сели за стол. Гость аккуратно снял пиджак. Невесть откуда появившийся слуга подхватил пиджак и повесил его на плечики. Затем столь же расторопно вернулся к столу и поставил перед гостем кальян.

– Я обязан отомстить за смерть своих людей. Вот я и подумал, если он появился в Париже один раз, так почему бы ему не оказаться там во второй.

– Наверняка он встречается там со своим связным.

Взяв кальян, гость прикрыл глаза, сделал первую затяжку. Некоторое время он сидел неподвижно и наверняка в этот самый момент находился в стране грез. Тревожить его не полагалось.

Наконец Ибрагим открыл глаза и продолжал как ни в чем не бывало:

– У русских в Париже очень сильная разведка. Она очень пристально присматривается к выходцам с Востока и за перемещениями арабов. Ты угадал, именно там Мартин встречался со своими людьми. После этого он вновь отправился в Африку, но уже под другим именем. Не буду удивлен, если судьба настоящего Казаи Менелика столь же печальна, как и Мартина.

– Может, не стоило его выпускать из этого дома? – спросил Хайдар. – Мои люди прекрасно обучены, а вечером мы бы просто выбросили его труп на окраине Найроби. Вряд ли полиция стала бы заниматься трупом какого-то бродяги, – поморщился хозяин дома. – Подобное здесь происходит едва ли не каждый день. Одним трупом больше, только-то и всего.

– Дело не стоит больших хлопот. Я уже предпринял кое-какие меры. Мне интересно знать, с кем он свяжется. И выйти на контакт он должен непременно в ближайшие часы, потому что сегодня ему вылетать. Должен же он кому-то передать полученную от нас информацию.

– На всякий случай я предупрежу шефа полиции, – поднял трубку телефона Хайдар. – Мы с ним старинные приятели и каждую субботу играем в гольф.

– Агент русской разведки на территории Кении – это скверно! – Ибрагим неприязненно поморщился. – Полагаю, что вас даже каким-то образом поощрят.

Казаи вышел из дома Хайдара и направился к припаркованному автомобилю. Впечатление от разговора было тяжелым. Беседа пошла совершенно не так, как планировалась, а ее конец и вовсе получился скомканным, словно Хайдар просто хотел избавиться от своего гостя. И вдобавок ко всему оставалось ощущение, что за ним пристально наблюдают. Приостановившись, Казаи даже хотел обернуться, но потом, пересилив себя, пошел дальше, стараясь придать походке как можно больше беспечности.

Распахнув дверцу «Ситроена», он плюхнулся в мягкое кожаное кресло. Ситуацию следовало тщательно обдумать, и желательно в тишине. Подавляя в себе соблазн бросить прощальный взгляд на дом, он отъехал в парковую зону и заглушил двигатель.

Время спрессовалось до одного дня, в течение которого предстояло сделать массу различных дел. Создавалось ощущение, что кто-то специально создал ему цейтнот, вынуждая совершить роковую ошибку. Важно не скатиться до суетливых действий и точно просчитать все.

Итак, что произошло?..

Разговора как такового не получилось. Сложилось чувство, что его привели на смотрины. Стоп! В этом что-то есть. Может, действительно так оно и было? Казаи закрыл глаза, пытаясь мысленно воспроизвести обстановку гостиной. Сразу напротив порога была широкая лестница, ведущая на второй этаж; по левую сторону от нее две двери, с противоположной стороны еще одна; четыре окна, с которых просматривался замечательный вид на манговую рощицу; занавеска…

Занавеска!

Почему в углу гостиной висела занавеска? В этом месте ее просто не должно быть. Ему, когда он вошел в дом, это показалось весьма странным – занавеска выглядела совершенно лишней и просто не вписывалась в обстановку гостиной. Ведь за ней не было ни комнаты, ни окна, там могла быть только ниша, в которой мог укрываться человек, чтобы слушать разговор гостя и хозяина. Тем более странным выглядело то, что в какой-то момент занавеска слегка колыхнулась, словно ее потревожил ветер. Впрочем, такое могло случиться, если некто, тайно стоявший за занавеской, случайно дотронулся до нее. Тогда Казаи не обратил на это внимания, больше был сосредоточен на содержании напряженного разговора, но теперь осознал – его внимательно изучали. Стало понятно, что человек, спрятавшийся за занавеской, был его враг и именно он вынуждал его на совершение дальнейших ошибок.

Не дождетесь!

Где же он мог проколоться? Впрочем, теперь это уже и неважно. Небольшую помарочку он мог совершить в дюжине стран, в которых ему пришлось побывать за последние десять лет. Первое, что нужно сделать, – забрать контейнер с ответом, завтра такой возможности может не представиться. Потом информацию нужно расшифровать и передать ее Джону Эйросу. Вот последнее сделать будет весьма непросто, не засветив при этом контактера. Надо что-то придумать. Ну а потом уже отправляться в Сомали.

Принятое решение внесло в душу некоторое успокоение. Запустив двигатель автомобиля, Казаи двинулся в сторону парка. В этот день фортуна благоволила ему: он не попал ни в одну из пробок и только один раз остановился на красный свет, так что к городскому парку подъехал через пятнадцать минут. Если кто-то сейчас и дышал ему в спину, пытаясь установить, куда же это он так спешит, то ему придется изрядно поломать голову. Вряд ли им что-то удастся выяснить, скорее всего, его поведение спишут на некоторое чудачество.

Размеренной походкой праздного гуляки Казаи прошелся по главной аллее, после чего свернул на боковую, в конце которой стояла скамейка с контейнером. Место удобно было еще и тем, что если за ним кто-то следил, он непременно приметит его на пустынной аллее.

Устроившись на лавке, Казаи вытащил пачку сигарет. Вдумчиво закурил. Внимательно осмотрелся: вокруг ничего такого, что могло бы насторожить. Уронив зажигалку, он оперся на край скамейки и тотчас почувствовал пальцами, что контейнер находится на прежнем месте. Ему понадобилась всего-то доля секунды, чтобы нажать на правый краешек контейнера. Тотчас отлипнув, закладка оказалась в его ладони. Теперь очередь за зажигалкой: потянувшись, он поднял ее с земли и вместе с контейнером сунул в нагрудный карман рубашки.