Щит и Меч нашей Родины - Михаил Ходаренок

Что произошло по факту?

От имени Российского государства военную кампанию августа 2008 года своим решением открыл командующий войсками Северо-Кавказского военного округа. После продолжительной паузы, когда стало ясно, что обстановка в зоне боевых действий развивается в целом в благоприятном направлении, объявились будущие победители от военного ведомства.

В качестве небольшого отступления от темы следует заметить, что хорошо еще, что на месте грузинского воинства оказалось сборище патологических трусов, которое после первых столкновений с частями регулярной Российской армии начало разбегаться с видимыми признаками самопроизвольных дефекаций.

А если бы в вооруженное противоборство с Российской армией вступила мотивированная и боеспособная армия? В частности, в этой войне российская авиация столкнулась даже с плохо организованной системой ПВО противника, а скорее всего – лишь с ее зачатками. Общий итог просто катастрофичен – Главный штаб ВВС испытал настоящий шок и не меньший трепет от никем не прогнозируемого масштаба потерь авиатехники и летного состава в первые двое суток боевых действий. А если бы это были ВВС и ПВО армии, хотя бы минимально похожей, предположим, на турецкую? Да через три дня подобных боев ВВС России остались бы без самолетов и подготовленных летчиков.

Но вернемся к главной теме – генеральскому мужеству. Оно заключается вовсе не в том, чтобы не выполнять глупые приказы, а в том, чтобы иметь свою точку зрения по оперативным вопросам и уметь до определенной черты отстаивать ее перед руководством вооруженных сил и Верховным главным командованием. А после этого рубежа – или беспрекословно выполняй приказ, или рапорт на стол: прошу уволить, освободить от занимаемой должности, назначить с понижением, отправить в штрафной батальон.

Наконец, не в меньшей степени мужество требуется генералу при принятии решений в сложной обстановке в отсутствии связи с вышестоящим командованием. Но это всего лишь несколько граней столь необходимого военачальнику мужества. Не меньше ему требуется самообладание и во время ведения военных действий. Но это уже тема следующей публикации.

А как обстоит дело с генеральским мужеством в современной России в целом? Об этом я говорил и писал уже не раз (вынужден даже прибегнуть к самоцитированию), но высший офицерский состав ВС РФ за последние годы без звука «сдал» виды Вооруженных Сил, округа, главные командования, армии, корпуса, дивизии, военно-учебные заведения. Никто «даже в доступных для этого рамках» (как писали раньше в служебных аттестациях) не пытался возражать, отстаивать иную точку зрения. Никто не пытался отстаивать свое мнение всего лишь по одной причине – он его и не имел в принципе. Никто (еще раз подчеркну, никто) не положил на стол Верховному главнокомандующему рапорт с просьбой об отставке. Осторожная критика звучала разве что из уст не в меру расхрабрившихся отставников.

Политическому руководству страны, наверное, стоит всерьез присмотреться к этому генеральскому феномену (да и детально разобраться: такое уж ли это достоинство высшего офицерского состава). Потому что в природе так не бывает – рыбье молчание и услужливая покорность в мирное время и редкое мужество в военное. Подобные черты отечественного высшего офицерского состава могут привести к самой главной беде – утрате управления войсками и общему поражению в войне. А последнюю да в условиях современной военно-политической обстановки еще никто не отменял. Такие люди, конечно, свои части и соединения на Сенатскую площадь не выведут (как 14 декабря 1825 года), тут власть может быть абсолютно спокойна, но способны ли военачальники, не имеющие чувства собственного достоинства, побеждать в войнах – вопрос открытый.

А в целом вопрос о генеральском мужестве, чести и достоинстве абсолютно не исследован. Тема, как говорится, не раскрыта. Но завет великого Александра Суворова сегодня, похоже, не в чести.

Даже сегодня среди некоторых российских политиков в ходу особо популярные в недавнем прошлом выражения – «проблема силового решения не имеет», «простых решений этого вопроса нет» и «все войны заканчиваются миром». Следует отметить, что чаще всего подобные словосочетания употреблялись, когда ведение военных действий по тем или иным причинам не приводило к быстрой и решительной победе.

Помимо всего прочего, значительная часть политической элиты российского общества (да и рядовых граждан РФ) убеждена, что в наступившем XXI веке войны будут вестись каким-то особенным способом, отличным от прошедших эпох. Исследователи будущим войнам даже присваивают номера определенных поколений (чего, надо сказать, не было за всю историю человечества). Предполагается, что в ходе так называемой бесконтактной вооруженной борьбы удары высокоточным оружием будут наносить только по военным объектам с хирургической точностью, а в районе боевых действий будет кипеть обычная жизнь. И население потерпевшей поражение страны даже не сразу поймет, что ее армия разбита, а лидеры государства уже подписали акт о безоговорочной капитуляции.

Эта ересь в настоящее время уже достаточно широко пустила свои корни. И высказывать иную точку зрения подчас становится даже неприлично. Однако обратимся к примерам недавнего прошлого. Закончилась ли убедительной победой американцев феерическая бесконтактная война в Ираке образца 2003 года? На первый взгляд, да: режим Саддама Хусейна был сокрушен, его армия прекратила существование. Однако общий стратегический результат более чем сомнителен. Аналогичную афганскую кампанию, наверное, не имеет смысла даже обсуждать. Американцы никак не могут поставить запятую в нужном месте – «уйти нельзя остаться». Короче говоря, явно происходит что-то неладное. И не помогло ни высокоточное оружие, ни точечное уничтожение боевиков. Ошибки, скорее всего, были заложены на уровне идеологии и принципов.

Обратимся к классику. Итак, Карл Клаузевиц: «Некоторые филантропы могут, пожалуй, вообразить, что можно искусственным образом без особого кровопролития обезоружить и сокрушить и что к этому-де именно и должно тяготеть военное искусство. Как ни соблазнительна такая мысль, тем не менее она содержит заблуждение и его следует рассеять. Война – дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные. Применение физического насилия во всем его объеме никоим образом не исключает содействия разума; поэтому тот, кто этим насилием пользуется, ничем не стесняясь и не щадя крови, приобретает огромный перевес над противником, который этого не делает. Таким образом, один предписывает закон другому; оба противника до последней крайности напрягают усилия; нет других пределов этому напряжению, кроме тех, которые ставятся внутренними противодействующими силами.

Так и надо смотреть на войну; было бы бесполезно, даже неразумно из-за отвращения к суровости ее стихии упускать из виду ее природные свойства. Если войны цивилизованных народов гораздо менее жестоки и разрушительны, чем войны диких народов, то это обусловливается как уровнем общественного состояния, на котором находятся воюющие государства, так и их взаимными отношениями. Война исходит из этого общественного состояния государств и их взаимоотношений, ими она обусловливается, ими она ограничивается и умеряется. Но все это не относится к подлинной сути войны и притекает в войну извне. Введение принципа ограничения и умеренности в философию самой войны представляет полнейший абсурд».