Истребительница вампиров - Кирстен Уайт

– Мой отец был ее первым Наблюдателем.

Когда Меррик Джемисон-Смайт отыскал ее, она понятия не имела о том, кто она и что ее ждет. Мой отец всю жизнь провел, тренируя Истребительниц, обучая их, наставляя. И он видел, как те, кого он обучал до нее, погибли. Поэтому когда перед ним встал выбор – дать использовать себя против Баффи или умереть – он выбрал Избранную.

Он спас ее. А мы его потеряли. На его место пришел Руперт Джайлз, и это он – Наблюдатель, которого все помнят. Их отношения – то, как он потворствовал ее отказу следовать правилам или нежеланию выстроить предписанное взаимодействие, то, как он отрицал собственное наследие, – стали началом конца. И все же, когда кто-то думает о Наблюдателе Баффи, он вспоминает о Джайлзе. Не о моем отце.

– И кто теперь у вас Истребительница? – спросил Киллиан, ловко сменив тему. Однако его рука сжимала мое плечо легким, ободряющим жестом. Он знает, что такое мертвый отец.

– У нас ее нет, – Риз спустился со стула у окна.

– Разве у вас не должна быть их целая куча, раз их так много появилось?

– После того, как многие из нас… – Риз запнулся. Погибли при взрыве, мысленно продолжаю я. Он выбирает менее острую формулировку. – После того, как нас осталось так мало, мы пытаемся разработать оптимальный план действий.

Мы не знаем, как поведут себя Истребительницы, если мы свяжемся с ними. Как отреагирует Баффи, если узнает, что в мире еще осталась горстка действующих Наблюдателей. Честно говоря, я не знаю, получится ли у нас когда-нибудь сблизиться после раскола, который Баффи устроила между Истребительницами и Наблюдателями. Но пока что… «Мы пытаемся разработать оптимальный план действий» в переводе с языка Наблюдателей означает «затаиться». Ничего не делать. Я понимаю, что это в наших интересах – залечь на дно и притвориться, что Совета Наблюдателей больше не существует. Вопрос о роспуске по-настоящему никогда не стоял. Мы все еще Наблюдатели – защитники, – что бы ни происходило. Но теперь, когда мир полон Истребительниц (виновата Баффи), магия разрушена (виновата Баффи), ни один портал в другие измерения не работает (виновата Баффи), все опять изменилось. Вот чем занимается моя мать. Собирает данные, чтобы мы могли понять, как изменился мир, какие новые угрозы нас поджидают.

Я не знаю точно, что Совет планирует делать потом, когда моя мама закончит свои исследования. Но если мы не удостоверимся, что все адские врата и порталы действительно запечатаны, то кто их проверит?

Вот почему Наблюдатели должны существовать. В мире, который постоянно перекраивается, где все время меняются правила, где Избранная становится Избранными, где магия исчезает, где прежних путей больше не существует, мы единственная постоянная величина.

Мы по-прежнему наблюдаем.

Правда, этого недостаточно. Совет не решил, что делать дальше. Ведь нас слишком мало, а их слишком много. Как мы выберем одну Истребительницу из стольких вариантов?

И будем ли мы рисковать жизнью, зная, что приносят с собой Истребительницы? Их дар – смерть.

И это то, с чем я борюсь, правда всей моей жизни среди Наблюдателей, общества, где я выросла, которому я помогаю и которое существует, потому что существуют Истребительницы: я ненавижу их. То, кем они являются, то, что они делают.

Но ни к кому из них я не испытываю такой сильной ненависти, как к Баффи.

– ВСЕ ЧИСТО, – РАЗДАЛСЯ КРИК ДЖЕЙД с другой стороны полок. – И они собираются на совещание.

Когда мы открыли потайную дверь, мы увидели, что она ждет нас, морщась от боли. Лед растаял, лодыжка была кое-как замотана. Я опустилась на колени, чтобы поправить бинты. На совещание отправятся Риз, Брэдфорд Смайт, Руфь Забуто и Ванда Уиндэм-Прайс. Артемиду тоже позовут – вести записи. Еще там присутствовала бы мама, но ее не было – к счастью. Я всего лишь местный лекарь, и для меня места не нашлось. Обычно меня это задевало – еще одно доказательство, как низко ценятся навыки лечения. Но в этот раз я была только рада.

– Я провожу Киллиана до мопеда после того, как разберусь с твоей лодыжкой, – беспечно сказала я, надеясь, что со всем этим хаосом никто не задаст мне вопросы. Я надеялась, что они так будут озабочены самим появлением адской гончей, что не обратят внимание на то, что это я ее убила. Они столько лет меня не замечали. Почему бы им не продолжить делать это?

– Киллиан подождет, – пузырь жвачки, который надула Джейд, лопнул. Она убрала неровную каштановую челку с глаз. – Тебе нужно идти. Совещание будет по поводу тебя.

Меня охватил страх. Я не могу пойти на совещание. В течение двух месяцев я знала, что со мной что-то не так. Теперь об этом знали все. А Наблюдатели, как показывает история, никогда не славились нежным обращением с демонами и с теми, в кого те вселились.

– Все в порядке, – пробормотала я, закончив накладывать повязку, и поспешила прочь. – Мне вовсе туда не нужно.

Может, Джейд и купилась на это, но меня не оставляло чувство, что меня преследуют. Я поспешила в спальню. Те из нас, кто не входит в Совет, размещаются в спальном крыле замка. Когда-то в этих комнатах было полно юных Наблюдателей, которые проходили подготовку, соревновались, учились и соперничали ради главной награды – возможности войти в Совет.

У большинства членов Совета был опыт работы с Истребительницами, хотя их знания были скорее академического, нежели практического характера. Учитывая, что на одну Истребительницу приходится полный Совет, большая часть Наблюдателей никогда не работали напрямую с Избранной. У тех, кого назначали прямыми наставниками Истребительниц, была определенная репутация. Они были слишком близки к тьме. Им не хватало профессиональной отстраненности и перспективы, чтобы принимать трудные решения. Вот почему мои родители так хорошо работали в команде. Отец работал в полевых условиях, а мать вот-вот должна была войти в Совет.

И все же кандидатов в Совет было так много, что люди вроде меня – те, кто никогда не стал бы полноправным Наблюдателем и не попал бы в Совет, – не допускались в жилое крыло. Члены семей Наблюдателей, такие как Джейд, Имоджин и я, должны были отправиться в бездушные офисные здания для ведения бухгалтерии, на отдаленные посты для изучения магии или, если повезет, нас могли назначить ассистентами в Совет или в отряды спецназначения. Этот замок никогда не предназначался для нас. Но затем Баффи взяла и разнесла предназначение на мелкие кусочки. И вот мы здесь.

Спальни в крыле когда-то были уставлены двухъярусными кроватями. Мы все это убрали два года назад, спокойно и без особых церемоний. Теперь Малыши спят вместе с Имоджин в смежных комнатах. У всех остальных – собственные комнаты, кроме меня и Артемиды. Не потому что у нас недостаточно свободного пространства – его сейчас у Наблюдателей было в достатке, – просто Артемида хочет быть поближе ко мне, даже когда мы спим.

Ненавижу сон.

Каждую ночь в моих снах меня бросали одну среди пожара. И именно Артемида будила меня от кошмаров. Хотя в последнее время мне было трудно заснуть. Стоило ночи окутать мир, тело начинало звенеть от адреналина и нервов. А когда я все-таки засыпала, мои сны были уже не о том, как меня бросили. Они были вообще не обо мне.