Романс для вора - Борис Седов

Очень удобная структура — когда руководители организации знают только своих непосредственных подчиненных. Да еще одного человека из более высокого звена. Только одного. В крайнем случае цепочка обрывается моментально. Правда, пока таких крайних случаев не наблюдалось. У «Воли народа» высокие покровители.

Да и о своих умеют заботиться.

Сергей Иванович довольно похлопал по кожаному автомобильному сиденью. С такими начальниками он за будущее мог не беспокоиться.

Однако и спрос велик!

Нелегко далось Сергею Петровичу его нынешнее положение. Его, конечно, вывели на нужных людей, предоставили команду — однако доказывать свою полезность все равно приходилось собственным горбом. О некоторых вещах хотелось бы поскорее забыть. Да вот не забывается.

Особенно неприятна последняя история — Сергей Иванович поморщился, как от зубной боли. Несколько месяцев назад он получил приказ организовать устранение одной зарвавшейся шишки.

Шишка числился владельцем охранного агентства и был вхож в самые что ни на есть городские верхи. И решил, что через эти верхи он вполне вправе дотянуться и до самого Олимпа — тем более что возможность в принципе была. И очень большое желание.

А вот руководителям «Воли народа» это было ни к чему.

Поэтому Сергею Ивановичу пришлось попотеть. Зарвавшийся охранник свою персону берег и знал в этом деле толк. Как ни совались к нему — все без толку. Тут-то и сработал адвокатский ум Сергея Ивановича. Он связался с отставными химиками из кагэбэшных лабораторий. Клиент получил по почте поздравительную открытку ко дню рождения. Поднес открытку к глазам — о его близорукости было хорошо известно. Прочитал, чихнул пару раз — да и помер через неделю.

От сердечной недостаточности.

Наверху остались довольны, но Сергею Ивановичу до сих пор было как-то не по себе. Нет, покойник ему, конечно, по ночам не являлся. Беспокоило другое: слишком много народу пришлось привлечь, да и многоопытные соратники покойного в сердечную недостаточность не очень поверили. Пошла возня в газетах. А ну как наверху решат, что в интересах дела пора рвать цепочку? Да и порвут, изъяв из нее Сергея Ивановича лично?

Причем навсегда.

Тьфу!

Шины мягко шуршали по кирпичной крошке аллеи. Впереди показался просвет — та самая поляна, в центре которой и назначена встреча. Сергей Иванович щелкнул замками «дипломата», достал сложенную вчетверо бумагу. Еще раз перечитал ее.

Исх. номер 1032

Воля народа.

В трехмесячный срок надлежит организовать гастрольное турне исполнителя Романа Меньшикова и его коллектива по исправительным учреждениям Российской Федерации. Список прилагается. Предлог: благотворительность, презентация нового альбома. Обеспечить наличие в программе Меньшикова песни «Воля вас не забудет», предоставленной московским отделом психологических разработок. Обратить особое внимание на обязательное наличие этой песни в программе каждого концерта, обязательно с повторением на «бис».

Ответственный — Петров С. И. Контроль — Самоедов А. Б.

Сергей Иванович пожал плечами. Иногда трудно уследить за ходом мысли вышестоящих товарищей. Однако его дело — не обсуждать приказы, а исполнять.

Он спрятал бумагу в дипломат и опять поежился. Сначала он не понимал, зачем нужны все эти приказы — какими-то играми в Штирлица попахивает. Но потом адвокатский ум подсказал: еще как нужны! Свою-то бумажку он, конечно, уничтожит — а вот где-то там, наверху, все эти бумажки наверняка складываются в папочки и аккуратно хранятся. Если что — потом не отвертишься! Лучшая гарантия преданности и молчаливости. Отечественный вариант закона омерты, столь уважаемого сицилийской мафией.

Ну и ладно. Все равно назад пути нет.

А вот и Самоедов.

«БМВ» выкатился на опушку поляны. Метрах в двухстах, в небольшой березовой рощице, маячила знакомая фигура. Точно такой же черный «БМВ» с мигалкой поджидал Самоедова на противоположном выезде — так договорились.

— Ну здравствуй, здравствуй, Иваныч! — как всегда радушно приветствовал Самоедов подошедшего Петрова. — Удивлен поди новым заданьицем?

— Начальству виднее! — развел руками Петров.

— И это правильно, как говаривал наш Меченый! Ну и бог с ним — а точнее, черт. Ты и сам понимаешь, что дело тут не в каком-то паршивом Меньшикове. Однако сунуть его в эти гастроли надо — есть такое слово, слыхал? Для большого дела, о котором узнаешь в свое время. Докладывай.

— К сожалению, докладывать пока нечего, Адольф Богданович. Я провел всю необходимую работу. По моему заданию втемную обработали директора этого Меньшикова, соблазнили деньгами, масштабом проекта. Директор повелся по всем пунктам. Однако Меньшиков встал в позу и отказался наотрез.

— Что за херня? Какое его собачье дело! Нажать на директора!

— Директор сам в панике. Парень он жадный, локти кусает — а сделать ничего не может. По моим сведениям, они разругались вдрызг на этой почве. Похоже, Меньшиков пошел на принцип.

— На принцип, говоришь? — Самоедов призадумался. — Значит, артистик наш своевольным оказался…

— Может быть, заменить его? Этих певунов — как собак нерезаных, за такие деньги только свистни! Подумаешь — популярный исполнитель, нам же не билеты на него продавать.

— Нет! Об этом не может быть и речи! Слишком много уже завязано именно на нем и на его песенках. Машина уже запущена — понимаешь? Такая машина, что, если не справимся, она по всем нам катком пройдет. Тут или пан, или пропал. Или высоко взлетим — или каюк нам, кранты, понимаешь? И нам, и нашему делу. Бог с ней, с его популярностью — хотя и она должна сыграть свою роль. Есть другие, более важные нюансы.

Самоедов достал носовой платок и обмахнул запылившиеся лакированные ботинки.

— Ладно! — наконец сказал он. — На принцип, говоришь, Меньшиков пошел. Это ничего. Мы тоже туда сходим. Может, и одумается паренек. Есть у нас способы. Кстати, как раз с твоим предшественником интересно получилось. Отличили, посадили на хорошее место. Казалось бы — сиди да работай, скромно и на совесть. Награды, как говорится, найдут героев. Так нет — начал канючить. Заслуги стал выпячивать, полез с просьбами долю ему увеличить. Ну ладно, один раз увеличили, пошли навстречу. Так нет — опять за свое. Тут уж щелкнули слегка по носу. Дали понять, что наверху сами знают, кого казнить, кого миловать, и когда… Ну и что? Понимающий и ответственный человек мигом бы понял. А этот неугомонный вроде попритих, но начал с другого конца. На общественные деньги фирмочки разные принялся печь, как блины. Слов нет, мастер — как что через них провернет, так сразу все и возместит, да еще и с процентами. Однако насторожил — таких вот инициативников у нас не любят. Присмотр за ним стал построже. Очень скоро оказалось, что не зря. Получил с азеров за тротиловые шашки штук под двести «зеленых», да и двинул их в одночасье на Каймановы острова. А сам — канадский паспорт в зубы и в аэропорт. Обо всем позаботился, значит. Как будто у нас в МИДе да в консульствах своих людей нет. Ну и прихватили его прямо в аэропорту, на автомобильной стоянке. Придушили слегка, чтоб не рыпался, — и на дамбу. А там хорошее место такое было, недостроенное, сплошь опалубка да арматура, только бетона и не хватало. Как цивилизованные люди, спросили сначала по-хорошему. Номер счета на Кайманах — и будет тебе все-таки полегче. Уперся, глаза пучит. Перешли к специальным методам. Пристегнули наручниками к арматуре, да и давай бетон заливать. Сначала по щиколотки, потом по колени. Как дошло до пояса — заговорил. Точнее, захрипел. Жидкий бетон — не перина пуховая, давит так, что и не пернешь.