Шагнуть в неизвестность - Юрий Иванович

— Соображаловки у тебя нет, Ефремовна! — стал сердиться мужчина. — Учишь тебя, учишь!.. На его массу тела и одной кружки с лихвой хватает. Помереть ведь мог!

— Так ведь не помер!

— Это у него реакции только остались. От такой дозы он теперь еще часа два валяться будет.

— Да какая разница? — недоумевала тетка. — Живой, да и ладно. Плати — и я пошла себе. Больно надо задерживаться.

— Э-э, нет! Пока шеф лично товар не осмотрит, ни о каком расчете и речи быть не может. Вдруг он глухонемой? Или вообще работать откажется?

— Что ты мелешь?! — сразу повысила тон Ефремовна. — Когда это я глухонемого подсовывала?

Началась самая обычная ругань из одной ненормативной лексики. Но у меня волосы встали на голове дыбом не по этой причине. Ситуация слишком уж напоминала ту, при которой выкравший меня из Рушатрона кречи торговался со зроаком на стенах крепости Дефосс. Там тоже хотели деньги сразу, но без управляющего торг был неуместен. Так выходит, что я и сейчас попал в нечто подобное?!

Слышал о таком! Читал! Но чтобы самому в такое дерьмо нляпаться?! Кошмар!

Неужели меня опять захватили в некое подобие рабства?

Пришлось напрячь все отупевшие после отравы извилины мозга и фильтровать каждое услышанное слово. Хоть одно радовало: меня кушать не собирались! Использовать на запасные органы — тоже. Убивать ради развлечения — тоже не желали. А вот использовать в не ком развлечении — скорее всего, попробуют. И не просто временно, а с явной мотивацией привлечь меня к работе на постоянной, практически добровольной основе. Потому что, судя по всему, некоей частной цирковой труппе срочно требовались карлики и недоростки для выступлений на подпольных креативах.

Вскоре голоса стихли, куда-то удалившись, а я попытался встать на ноги и дать деру. Мягко говоря, фиг что получилось. Сесть-то я еще смог, как и осознать себя несвязанным, а вот дальше этого дело не шло. Все тело казалось словно напичканным ватой. Причем ватой болезненной и неприятно колющей. В любом случае следовало вылежаться и набраться хоть немножечко сил. Раз они меня принимают за слабака, то пусть так и думают, мне главное — ноги как следует прочувствовать.

Обратил я внимание и на разухабистую музыку, доносящуюся вперемежку с гомоном пьяных голосов. Где-то неподалеку явно гуляла лихая свадьба или нечто подобное. То есть вокруг меня однозначно людские поселения, а не глухой, дремучий лес.

Но не успел я вновь улечься в прежнюю позу, как ко мне пожаловали посетители. Все та же переругивающаяся пара и сам шеф собственной персоной. Даже глаз открывать не пришлось, достаточно было услышать скрипучий, повелительный голос:

— Док, вколи ему чего взбадривающего!

Его помощник-мужчина без единого слова выполнил приказ, и я постарался не дергаться, когда игла мне вонзилась в плечо.

— Когда он очнется?

— Минута-полторы, — выдал информацию странный представитель здравоохранения.

А я про себя стал отсчитывать секунды. Когда досчитал до сотни, довольно правдиво сыграл возвращение в сознание. Вздрогнул, открыл глаза, осмотрелся с подозрением и спросил:

— Где это я? — Складывалось впечатление, что во внутренностях какого-то битком набитого реквизитами сарая.

— Дома, — вполне ласково ответил мужик, на лице которого из-за буйной растительности только глаза и просматривались. Вылитый орангутанг! Да и фигурой он на этого обитателя джунглей смахивал один к одному.

— А вы кто такие? — прочистил я окончательно горло вторым вопросом.

— Вот это уже от тебя зависит. Можем стать твоими родными и близкими, а можем рассердиться твоему непослушанию и…

— Мне ближе родственники, — перебил я его деловито, чувствуя, как с покалыванием в пальцах мои ноги обретают чувствительность.

— Ха! Да ты вполне себе адекватный и понимающий парень! — обрадовался бородатый шеф, — Мне такие нравятся.

— А я вообще от себя в восторге! — похвастался я с улыбкой.

Играть так играть! Если уж от зроаков ушел, то от наших родных славянских циркачей тем более сбегу!

Только и пожалел мимолетно о том, что опять у меня на пути вдруг возникают непредвиденные задержки. Да о том затосковал, что родители напрасно будут ждать в предрассветном тумане останавливающийся автобус. Но последнюю неприятность легко исправить. Достаточно только добраться до мобильного телефона.

Кажется, с первых фраз нашего разговора шеф данной шарашки опознал меня вполне лояльным и готовым на все работником. Хотя вопросами засыпал с головой.

— Как тебя зовут?

— Саша Резченко.

— Может, и «погоняло» у тебя похожее?

— Ага! Все друзья Резким кличут. Дальше мне пришлось дотошно пояснять, что кличка ко мне прилипла такая с детства за ленивость и редкую прожорливость. Коснулись причины маленького роста, соврал, что все в роду такие. Стали выяснять мои умения: плел правду, что особых не имею, зато очень талантливый и очень способный. Про родственников признался, что ждут и волнуются, но в то же время дали мне полную свободу в действиях и выборе собственной стези в жизни.

После чего орангутанг перешел к деловой части:

— Заработать хочешь?

— Очень хочу. Но сколько? И что надо делать?

— Нам в труппу позарез нужен карлик, ну а твой заработок будет напрямую зависеть от исполненных номеров во время выступлений. Чем рискованней номер, тем больше получаешь. Вплоть до ста баксов за ночь. А при хороших заказчиках и все двести.

— Согласен, — просто ответил я, напуская на лицо самое плотоядное выражение.

— Чего это ты? — вдруг возмутилась тщательно прислушивавшаяся тетка. — А мне в автобусе совсем другое говорил!

— Ха! — воскликнул я с издевкой. — С каких это пор настоящие менеджеры передачи «Алло, мы ищем таланты!» стали на таких затрапезных маршрутах подрабатывать?

По-другому пока я за свое похищение отомстить не мог, но шефу и доктору моя отповедь понравилась. Они оскалились:

— Лихо!

— Видать, шутить любишь?

— Еще бы! От моих шуток ушки прекрасных дам сворачиваются трубочкой, чем мужчины и пользуются, говоря всякие гадости и держась за эти трубочки.

Оба мужика теперь хохотнули от всей души, а орангутанг похвально хлопнул своими огромными ладонями:

— Так и знал! Ты словно рожден быть клоуном. Хочешь попробовать? Причем если получится у тебя аккомпанировать нашему мэтру, то уже сегодня получишь первую зарплату. Выступление через час-полтора.

Я чистосердечно удивился:

— А сейчас сколько?

— Далеко за полночь. Но ведь это не важно. Ибо! — Шеф поднял вверх свой корявый палец и выдал философскую притчу: — Артисты выступают не когда им хочется, а когда в них нуждаются! — после чего замер, прислушиваясь к доносящимся шумам, и стал торопиться: — Значит, согласен?