Сожженная земля - Светлана Волкова

— Его смертная жизнь завершилась! Он погиб, утонул в водах Иртел!

Иринел не ответила, а Лораин крепче сжала руку дочери.

— Мама, справедливость наконец восторжествовала! Он заплатил за все, что сделал с тобой, отцом, сестрой и мной!

Лораин никак не отреагировала. Ее глаза по-прежнему светились материнской любовью, а улыбка выражала радость быть рядом с дочерью. Иринел сказала:

— Твоя мать не станет радоваться его смерти, Адеир. Феи не рады гибели любого смертного, какое бы зло он ни причинил. Если твой Избранный мертв, тогда единственное, что тебя удерживает в мире — сын. Ты сможешь решить, как долго ты пробудешь с ним, прежде чем вернуться к нам.

— Где я сейчас?

— На Рубеже. Это место, где истончается грань между смертным миром и тонким пространством. Отсюда Элезеум может принять тебя. И сюда он отправляет тех, кто принимает решение выйти в мир.

— То есть здесь находится портал?!

— Здесь находится Рубеж, Адеир. Портала не существует. Есть грань, которую можно пересечь.

— Кэрдан хотел пересечь ее, чтобы уничтожить Заповедный Лес, сжечь его деревья. Это возможно?

— Уничтожить можно то, что воплощено. Тонкий мир существует не в материи. Он способен сгущаться и вновь утончаться. Каждое мгновение Элезеум уничтожает себя и воссоздает вновь. Твой избранный мог бы уничтожить воплощенное… Но не в его силах помешать пересозданию.

— Почему Фелион родилась человеком? Она дочь феи. Вы называли ее Фаэлон.

— Ее душа выбрала смертную жизнь. Элезеум не препятствовал ее выбору. У меня осталось не так много времени здесь, Адеир. Что наиболее важно из того, что ты желаешь прояснить?

Эдера смолкла на мгновение. И выпалила:

— Существует ли Создатель?

Иринел улыбнулась, впервые за то время, что Эдера видела ее. Повела рукой вокруг себя.

— Посмотри. Это Вселенная. Создатель есть Вселенная.

Внезапно Эдера увидела мысленным взором картину точки-шара, состоящей из несчетных копий себя самой.

— Что это?! Я не понимаю!

— Вселенная-Создатель. Твой вопрос слишком сложен, чтобы прояснить его одним ответом. Сохрани сей образ. Пусть он пребудет с тобой. Исследуй его. А когда ты вернешься в Элезеум, у нас будет время, чтобы прояснить все, что останется для тебя неясным к тому моменту.

Светлая Элезеума поднялась, протянула руку Лораин.

— Подожди! Какой ты стихии?

— Я зародилась в стихии воздуха. Как ты, Адеир. Но сейчас объемлю все стихии. Я — воплощенный Голос и Дух Элезеума. А Голос владеет языками всех стихий.

Мать Эдеры подала своей королеве руку, а второй продолжала сжимать ладонь дочери.

— Мамочка… Я хочу остаться с тобой!

— Ты вернешься, родная… Мы будем вместе. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, мамочка!

Эдера хотела броситься к ней и обнять на прощанье, но фигуры двух фей истаяли в воздухе. Девушка осталась одна. Ей снова захотелось плакать, но потом она вдруг ощутила непривычное тепло в груди. Внезапно в сознании снова прозвучал голос Иринел, отдаленно и приглушенно, словно из-за невидимой стены:

— Лораин передала тебе Сердечный Очаг. Каждая фея делает это с ребенком, когда он начинает ходить. Она не успела тогда, но сделала это сейчас. Отныне холод не властен над тобой, Адеир.

Голос Иринел смолк. Эдера погрузилась в переживание тепла материнских рук, тепла Сердечного Очага и загадочного образа Вселенной-Создателя, подаренного королевой фей. Через несколько минут ей предстоит начать долгий путь обратно в мир людей. Мир, что причинил ей столько вреда, столько боли. Она надеялась покинуть его. Но судьба в очередной раз распорядилась по-своему. Повелела и дальше терпеть этот мир и эту боль.

Через несколько минут боль утраты вновь нахлынет на нее. Но пока тепло матери и загадка Иринел еще окутывали ее, облекали покровом, непроницаемым для ран и утрат мира. У нее еще есть эти минуты блаженства и покоя.

С северо-запада к подножию Восточных Столбов подступал Морехский лес — такой же дремучий и непролазный, как Элезеум к востоку от гор. И в этом лесу стоял старинный замок. Откуда он взялся в непроходимых дебрях?

Деревья обступали замок вплотную. Очертания стволов и ветвей при соприкосновении со стенами таяли в воздухе, словно невидимый художник разрывал рисунок пополам. Вторая половина "рисунка" начиналась у противоположной стены замка. Казалось, ветви деревьев вонзаются в западную стену и выходят из восточной, и наоборот. Замок словно рассекал и раздвигал лес, освобождая пространство для своих объемов и форм.

В огромной спальне проснулась шестнадцатилетняя девушка. Некоторое время лежала без сна, прислушиваясь к подземным толчкам. Затем вскочила, подбежала к окну, распахнула шторы.

Кроны деревьев едва покачивались от легкого ветра и отбрасывали густые тени в тусклом свете убывающей луны. Никаких следов землетрясения. Но девочка чувствовала дрожь земли. Слышала гул и рокот. Она задернула шторы и вернулась в кровать. Под одеялом захныкал ребенок.

— Спи, Доди, — прошептала она. — Все хорошо.

Она забралась под одеяло и крепко прижала к себе трехлетнего мальчика.

— Не бойся, малыш. Айлен позаботится о нас, с нами все будет в порядке.

Ей хотелось верить в то, что она говорила мальчику. Но нечеловеческое чутье настойчиво твердило, что в порядке далеко не все. Что-то происходило на западе. Что-то настолько мощное, что коснется их здесь, за тысячу миль… Девушка вздохнула и прошептала:

— Мамочка, если бы ты была рядом… Ты бы поняла… А я не понимаю ничего…

* * *

Наутро в замке зазвучали звонкие голоса. Стайка детей пробежала по темным коридорам и собралась в холле. Обитателей было ровно полторы дюжины — одиннадцать девочек и семь мальчиков. Самой старшей девочке было около семнадцати. Самому младшему мальчику — три годика. Им был тот самый Доди, что плакал ночью.

— Ночью все спали? — громко спросила черноволосая девочка лет пятнадцати. — Или кто-то опять решил подглядеть перемещения Айлена, и старый злыдень оставил нас на прежнем месте?

«Я спал!" "Мы с Олли дрыхли беспробудно!" "И я спала," — отвечали дети.

— Тогда посмотрим, куда старикан привел нас сегодня!

Девочка подбежала к окну, такому высокому, что она могла достать до подоконника лишь вытянутыми кверху ладошками. Но ее это ничуть не смутило. Она подняла руки, крепко ухватилась ладошками за прутья оконной решетки и легко подтянулась, словно на тренировочной площадке. Уперлась подошвами сандалей в стену, оттолкнулась, и запрыгнула на подоконник, примостив узкие ступни между прутьев решетки. Остальные дети нетерпеливо, но без удивления следили за ее акробатикой.