Битва с небесами - Крис Банч

Он выпил, Кормак снова наполнил бокал.

— Я кое-что разузнал. Старые знакомые в Федерации нарыли что могли. Какара ведет свои дела с Непенте. Если куда-нибудь и отправляется, то на личной яхте. Собственно, это грузовик класса «Дездемона», который он переоборудовал на своей верфи. Иногда он берет Риту с собой. Но по большей части она безвылазно торчит на Непенте. Особенно теперь.

— Я знаю женщин, которым понравилось бы безвылазно торчать на такой планетке.

— Главная страсть Какары — залезать в трусы к женам своих друзей, — сказал Кормак. — И он распускает руки.

Лицо у Вольфа напряглось.

— Она хотела уйти, сказала ему об этом, даже сумела подать на развод. Он перехватил бумаги и уничтожил. Заявил, что она — его. На этом и порешили. Пока. Рита пишет, что ему даже нравится видеть ее своей пленницей.

— Ты хочешь, чтобы я ее вызволил?

— Нет, — сказал Кормак. — Об этом я не прошу. Но было бы здорово, если бы ты придумал для меня план.

— Для тебя? Кормак, ты диспетчер, а не разведчик. Твое дело — отправлять на задание таких, как я, помнишь?

Кормак поглядел на Вольфа в упор.

— Я не видел ее одиннадцать лет и еще до письма постоянно думал о ней, ругал себя последними словами за то, что не полетел к ней, не сделал чего-нибудь. Так что в этот раз я полечу. Я все решил еще до твоего появления и, когда увидел тебя, подумал… подумал, может быть, теперь у меня появился шанс.

Джошуа глубоко вздохнул.

— Дети есть?

— Нет. Она пишет, это одна из причин, почему все пошло наперекосяк.

— Можешь с ней связаться?

— Нет.

— Значит, ты хочешь, чтобы я придумал, как тебе попасть на Непенте, найти твою кралю и, если это не минутный дамский каприз, хватать ее за шкирку и рвать когти, словно какой-нибудь недоделанный Орфей?

Кормак кивнул.

— Знаешь, чем кончится твое дурацкое рыцарство? Тебя убьют.

Кормак пожал плечами.

Вольф взял бокал арманьяка и выпил одним глотком.

— Тебе это не понравится, — сказал Вольф Таену. — Мне и самому не особо приятно, но обстоятельства изменили наши планы.

— Это решение не основывается на логике, — сказал эльяр. Его шейный капюшон наполовину раздулся и налился краской.

— Безусловно, — согласился Вольф.

— У меня повторился твой сон про насекомых, — продолжал Таен. — Я чувствовал подавленность, страх, опасность много большую, чем просто для меня и для тебя. Вот о чем надо тревожиться, а не об этой особе, которая то ли хочет, то ли не хочет соединиться с твоим другом.

— Твои выводы, — сухо сказал Вольф по-прежнему на земном, — получены из холодного логического анализа.

— Конечно, — сказал Таен. — Мой мозг на другое не способен.

— А мой мозг… Ладно, не важно.

Капюшон Таена медленно опал. Инопланетянин пристально взглянул на Вольфа.

— Помнишь нашу первую встречу? — спросил он, снова переходя на эльярский. — Когда наши несмышленыши проверяли твою силу. Пока я не вмешался.

— Опустим, что я успел сломать одному ребра за излишнюю любознательность. Продолжай.

— Тогда ты назвал их трусами, словом, которого нет в эльярском, за то, что им хватило ума напасть на тебя всем скопом, а не поодиночке. Я не понял, что это значит, и не уверен, что понимаю сейчас.

Но я расскажу тебе другой эпизод, которому был свидетелем. Это случилось во время войны, после того, как мне велели расформировать мой специальный отряд и прекратить охоту за тобой. Я находился в командной рубке нашего большого корабля, из тех, что мы называли Великими Кораблями-Убийцами. Мы засекли два федеральных разведывательных катера и с помощью дальнобойных орудий вывели из строя двигательный отсек одного из них. Второй вполне мог скрыться, пока мы уничтожали первый.

Вместо этого он изменил курс и вернулся — почти наверняка, чтобы спасти остававшихся на первом корабле, хотя разумный анализ убеждал, что тот обречен. В итоге мы уничтожили оба катера вместе с командами.

— Люди иногда делают подобные глупости, — заметил Вольф.

— Скажи, сходен ли мыслительный процесс, или, точнее, эмоциональный порыв, двигавший капитаном второго катера, с тем, что заставляет тебя помогать Кормаку?

— Возможно.

— Допустимо ли предположить, что именно этот способ мышления, абсолютно недоступный эльярам, каким-то образом стал причиной того, что вы нас разбили и моему народу пришлось в поисках спасения совершить Переход?

— Вряд ли, — ответил Вольф. — Нам просто повезло. — Он встал. — Вперед, лошадка. До ночлега еще много миль.

— Сомневаюсь, что когда-нибудь пойму.

— Я тоже.

Вольф, совершенно голый, стоял на коленях перед Луминой, упершись руками в колени. Дыхание его было глубоким, ровным. Камень мерцал, озаряя каюту.

«Я под сводом… я — свод… нет ничего за, нет ничего перед…»

Он поднял руки, свел ладони, выставил указательные пальцы, соединил их.

«Гори, огонь, войди, огонь, наполни, принеси мудрость…»

Его дыхание стало еще медленнее.

Внезапно он оказался «над» Луминой и теперь «глядел» на нее сверху. Поднялся еще выше, к потолку, прошел перекрытие; мозг «увидел» провода, блестящую гладкую сталь, и Джошуа понял, что он — на командной палубе.

Дыхание его участилось. Лумина разгоралась все ярче. Он отвернулся и развел руки; камень померк, стал серым.

— Провалиться мне, — изумленно сказал Джошуа. — Не знаю…

Он оборвал фразу, сосредоточился, совладал с дыханием.

Лумина «ожила», заиграла цветами.

Вольф видел только камень и ничего больше.

Через некоторое время он, не отталкиваясь руками, встал. Лумина погасла.

Джошуа изумленно потряс головой, взял Лумину и пошел в душ.

— Докладываю о готовности перед последним прыжком к Гаррапате, — сообщил корабль.

— Жди, — велел Вольф и еще раз оглядел экран. — Теперь мы входим в саму Федерацию и виляем хвостом. Покажи, как это выглядит в реальном пространстве. Нам нужна настоящая трансформация, не просто видимость. Изобрази нам… бывший военный катер класса YS. Я купил тебя после войны и переделал своими руками. Я дал тебе новое имя… э-э… «Отранто». Вплоть до дальнейших указаний отзывайся на это название, как и на «Грааль».

— Принято. Жди.

Загудели гидравлические насосы, замигали индикаторы на новенькой панели.