В стране чайных чашек - Марьян Камали

– О нет, нисколько! Учебная программа была очень интересной и полезной. Я учился с удовольствием. – Впервые за все время он посмотрел ей прямо в глаза. – Конечно, пришлось потрудиться, но оно того стоило.

– Да, конечно… – сказала Мина и зачем-то кивнула. Что-то в его манере говорить навело ее на мысль, что ей следовало как-то ему помочь, поддержать, а не усложнять ему жизнь еще больше. В конце концов, кто знает, вдруг дома его ждет такая же Дария или какой-нибудь другой настырный родственник, который вынудил его сесть в самолет и прилететь в Нью-Йорк, чтобы пить чай с совершенно незнакомыми людьми. Если так, в таком случае они товарищи по несчастью, жертвы одной судьбы. Мине было совершено ясно, что они видятся в первый и последний раз, и она решила сделать так, чтобы хотя бы остаток вечера прошел более или менее приятно. «Вот бедняга! – подумала она про себя. – Так потеть! И еще этот костюм!»

– Да, учебная программа интересная, хотя и сложная, – сказала Мина чуть громче, чем намеревалась. – Приходится учить много… разного.

– Да-да, совершенно верно, – подхватил мистер Дашти. – Программа очень насыщенная.

Он кивнул и стал снова смотреть на миниатюры на стенах, а Мина разглядывала узор на скатерти.

– А вот и чай! – Дария вошла в гостиную, искусно балансируя подносом, на котором стояли четыре камарбарика – грушевидных стакана с черным чаем. Следом за ней появился Парвиз. В одной руке он нес серебряную сахарницу с колотым сахаром, а в другой – блюдо с пахлавой, нарезанной аккуратными ромбиками.

– Да не устанут ваши руки, миссис Резайи, – сказал мистер Дашти. – Еще раз прошу прощения за то, что причинил вам столько хлопот.

– Никаких хлопот, мистер Дашти, – отозвалась Дария. – Для нас большая честь принимать у себя такого гостя.

– Пахлава просто божественная, – сказал мистер Дашти, взяв себе кусочек. – Я никогда не ел ничего подобного!

– Главный секрет в том, чтобы хорошо растереть миндаль. – Парвиз потер палец о палец, словно показывая, как это нужно делать. – И как вымесить тесто. Тесто – очень важно.

Чуть подавшись вперед, мистер Дашти внимательно слушал секреты изготовления хорошей пахлавы. «Хороший человек, – решила Мина. – Он, безусловно, заслуживает, чтобы у него была добрая, любящая жена». Ей, однако, было очевидно, что она такой женой стать не сможет.

При мысли об этом Мина даже почувствовала себя немного виноватой перед мистером Дашти. Тот, впрочем, вряд ли об этом догадывался. Парвиз продолжал подробно объяснять, гостю, как следует вымачивать тертый миндаль, и пока мистер Дашти кивал, пережевывая второй кусок пахлавы, Мина обменялась с матерью быстрым взглядом. Она знала, что Дария читает по ее лицу как в раскрытой книге и ей должно быть ясно, что в ближайшее время ни о какой софрэ[4] не может быть и речи.

Чайные стаканы опустели, и Дария снова наполнила их, для чего ей пришлось совершить еще один рейс на кухню. Вернувшись на свое место за столом, она тихонько вздохнула и сложила пополам лежащую на коленях салфетку, потом еще раз и еще. Мистер Дашти снова поблагодарил ее и Парвиза за «царское» угощение – за обед, чай и пахлаву.

– Не стоит благодарности, мистер Дашти. Нам было очень приятно. Надеюсь, вам понравилось в Нью-Йорке, – сухо ответила Дария.

Теперь уже всем сидящим за столом было ясно, что Мина и мистер Дашти не поженятся.

– Желаем приятного возвращения в Атланту, – сказал Парвиз. Это означало, что в их доме мистер Дашти больше не появится.

– Желаем вам всего наилучшего, – поддакнула Дария, слегка приподнимая свой чайный стакан. – Счастья, успехов и долгой жизни. Аллах да помилует вас и ваших сродников.

В молчании все трое допили чай. День клонился к вечеру, и мистер Дашти еще несколько раз поблагодарил хозяев за радушный прием, но плечи его устало сутулились, а голова поникла. Мина, однако, обратила внимание, что его лицо больше не было таким потным, хотя чай, который они пили, был очень горячим. Когда она потянулась за последним кусочком пахлавы, мистер Дашти сделал то же, и их глаза на мгновение встретились. Он, впрочем, тут же отвел взгляд и, убрав руку, вежливо улыбнулся, еще раз продемонстрировав свои великолепные зубы.

Относя на кухню пустые стаканы, Мина подумала, что правильно прочла выражение его лица. На нем было написано не уныние или отвращение, а глубокое облегчение.

Она была абсолютно уверена, что не ошиблась.

3. Картотека

– Он слишком толстый, – сказала Дария. – Ему нужно заниматься спортом, а он… Один бог знает, как ему удалось получить степень доктора философии. Съесть столько пахлавы за один присест! Нужно же хоть немного соображать! А этот его костюм!.. – Она сморщилась.

– Бас ас, достаточно, – вмешался Парвиз. – Хватит, Дария.

Они находились на кухне, убирали посуду и остатки еды. На лбу Дарии пульсировала толстая вена – так бывало всегда, когда ее что-то сильно расстраивало. Кроме того, Мина заметила, что ее пучок растрепался и из него выбилось несколько прядей.

– Я просто хотела сказать… В общем, на этот раз ничего не вышло. Иногда информация, которая поступает ко мне от некоторых моих источников, бывает несколько… предвзятой. К счастью, у меня есть еще несколько вариантов.

Незадолго до этого они втроем стояли во дворе, глядя, как такси мистера Дашти выезжает с подъездной дорожки и исчезает в конце улицы. Они помахали ему на прощание и продолжали по инерции махать даже после того, как машина пропала из вида.

– Ничего страшного не произошло, – сказал Парвиз, тщательно вытирая полотенцем серебряные чайные ложечки. – Жизнь-то продолжается. Нужно двигаться вперед, не оглядываясь на прошлое.

– Конечно, продолжается. Будем идти вперед… В общем, действительно ничего страшного, правда, Мина-джан? Все равно этот мистер Дашти был слишком толстым… – Дария принялась вытирать сковородку.

– Пожалуйста, перестань, мама! Перестань называть его толстым. И перестань навязывать мне женихов, перестань составлять свои таблицы и приглашать к нам в дом незнакомых мужчин. Как ты не понимаешь, что этим ты унижаешь и их, и меня? Я прошу тебя, прекрати!

– Да что с тобой?! – Дария не глядя сунула сковородку в руки Парвизу. – Что это на тебя нашло? Пойдем-ка со мной наверх, я тебе кое-что покажу!

Мину на мгновение посетило ощущение, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим, в какой-то другой семье. И это не ее, а чьи-то чужие родители приглашают на смотрины совершенно посторонних людей. Это делала не мать, которая ее вырастила, которая еще в Тегеране возила