Дариен - Конн Иггульден

Они, конечно, смотрели на него, хотя поначалу никто даже не хлопнул в ладоши. Артур оказался гораздо меньше ростом многих из них, но он чрезвычайно ловко подпрыгивал и выбрасывал ногу, словно обладал огромной силой и идеальным чувством равновесия. Теллиусу вспомнились добрые старые времена. Забыв обо всем на свете, он разорвал круг мальчишек и схватил Артура за руку.

– Ethou andra Mazer? Ты знаешь Мазеровы шаги? – требовательно спросил он.

Позже он вспоминал, что Артур ни капли не испугался. Он должен был догадаться сразу. Артур не глуп, а напрочь лишен страха. Страха и дара речи – остальное пылало в нем ярким факелом.

Артур помотал головой, и Теллиус гневно отдернул руку.

– Микахель, покажешь мальчику то, о чем я говорю?

Микахель был самым старшим: ему уже стукнуло шестнадцать. Некоторые из ребят предполагали, что после смерти Теллиуса именно он займет место старика. Микахель и в самом деле оставался здесь дольше остальных, но Теллиус не выгонял его, и вполне возможно, что в этом предположении имелась доля правды.

Микахель отрабатывал Мазеровы шаги на протяжении восьми лет, он развил мускулы атлета и грацию прирожденного убийцы. Лишь один Теллиус знал, для чего нужны такие тренировки. Бегать быстрее они не научат, хотя и дыханию не навредят. Мазеровы шаги нужны для того, дабы наделить кости прочностью, а мышцы – памятью, чтобы под ударами меча умелый боец смог увернуться или шагнуть в сторону и нанести ответный удар, более быстрый – и смертельный. Теллиус был хорош в Мазеровых шагах в юности, целую вечность назад, в тысячах миль от общей деревянной спальни на чердаке над этой лавкой.

Когда Теллиус обратился к Микахелю, тот пожал плечами: дескать, сущий пустяк! Но в действительности юноша очень гордился своим умением выполнять Мазеровы шаги. Он упражнялся вечерами перед сном и, бывало, делал по десять подходов, пока пот не начинал катиться с него градом. Он оттачивал каждую позицию и каждое движение доводил до совершенства. В результате Микахель приобрел ловкость, которая часто спасала его в стычках, развил молниеносную скорость и стал грозой улиц, завоевав себе репутацию свирепого парня.

Теллиус даже опасался, что кто-нибудь с его родины однажды увидит «танец» Микахеля и все поймет. Это невозможно скрыть от того, у кого есть зрячие глаза.

Но проблема возникнет позже, а сейчас Теллиус испытал гордость за своего подопечного. Юноша шагнул вперед и поклонился Артуру, слегка улыбнувшись.

– Цзюн Мун, – объявил Теллиус.

Мальчишки с интересом наблюдали за происходящим, расталкивая друг друга локтями, чтобы занять место получше.

«Мун» был восьмым из десяти и в каком-то роде самым сложным из упражнений. Человеку следовало совершить кувырок в воздухе, выбросить ногу в прыжке и сделать серию движений, схожих с движением клубка змей в корзине, когда те пытаются двигаться одновременно во всех направлениях. Для выполнения требовалось свободное пространство, и мальчики попятились, вновь образовав круг.

Теллиусу пришлось дотронуться до лба Артура, чтобы привлечь его внимание: мальчик словно оцепенел и даже не шевелился.

Микахель размял мышцы, а Артур встал чуть поодаль и нахмурился.

Ребята опять принялись хлопать в ладоши, но уже более размеренно. Они не хотели, чтобы Микахель слишком торопился, отчасти потому, что он крайне серьезно относился к Мазеровым шагам, и никому не хотелось подвернуться ему под руку в неподходящий момент.

За преклонный возраст и за то, что Теллиус разрешал им ночевать в своем доме, ребята уважали старика. Но Микахель был опаснее, чем уличные парни и даже стражи, которые гонялись за ними по улицам, уличив в воровстве. Вскоре слава о нем прогремит на весь Дариен. Это была правда, и мальчишки об этом знали, хотя и помалкивали, не решаясь говорить вслух.

– Давай! – скомандовал Теллиус, и лучший из его учеников на глазах у учителя повернулся влево и перенес вес тела на одну ногу, а вторую вскинул в воздух.

Микахель сделал все плавно, и не сразу стало ясно, что это – элемент удара, но чем медленнее выполнялось упражнение, тем больших усилий оно требовало.

Теллиус убедился, что на бедре юноши не дрогнул ни один мускул. Хорошо. Его дед гордился бы столь талантливым учеником. А спустя секунду убил бы Теллиуса за то, что тот раскрывает военные тайны гражданам вражеской страны.

Артур не мигая таращился на Микахеля, пока тот выполнял пятьдесят восемь движений, каждое из которых олицетворяло один год из жизни Цзюн Муна – Цзюн Муна, совершавшего набеги вместе с армией Востока более тысячи лет назад. Теллиус тихонько вздохнул. Он не рассказывал мальчикам ни одну из этих историй, и, если быть честным, он и не намеревался зайти столь далеко в их обучении.

Поначалу Мазеровы шаги должны были держать их в хорошей форме. Мальчишкам не следовало расслабляться, пока они жили у Теллиуса под крылом.

Правда, сперва он заставлял их лишь бегать, карабкаться и лазить по крышам: от таких упражнений человек приобретает выносливость, но не становится бойцом. Но позже он решил тренировать их в часы досуга. Уже немало лет минуло с тех пор, если ему не изменяет память. Но Теллиус по-прежнему беспокоился из-за результатов и лгал самому себе об эффекте тренировок.

Теперь перед ним была уже не просто группа мускулистых ребят наподобие цирковой труппы. Обучая их искусству «танца», Теллиус пропускал сквозь себя тысячи воспоминаний из собственной молодости, хотя и не рассказывал мальчикам, какова цель Мазеровых шагов и какая история стоит за ними. В мастерской боевое искусство продолжали называть «танцами» или, конечно же, Мазеровыми шагами, хотя у сложных движений никогда не было ничего общего с плясками.

Дома, вспомнил он, никто не хлопал в ладоши. Каждый удар наносился воображаемому противнику, и каждый блок подразумевал перелом кости врага.

Глядя на то, как Микахель подпрыгивает и крутится волчком, старик невольно напрягся. Теллиус думал, что сможет себя контролировать, но не рассчитал сил и теперь нервно кусал губы.

Микахель завершил упражнение резким выпадом на колено. Юноша заскользил по полу, таща за собой вытянутую назад другую ногу, и поднял руки, изображая бычьи рога. Закончив, он громко вскрикнул, и мальчишки радостно поддержали его: они были в восторге от представления. А Микахель стоял и тяжело дышал, на его коже блестели капельки пота, но он улыбался – он знал, что выступил превосходно.

Теллиус отметил, что юноша не допустил ни единой ошибки, и кивнул Микахелю. Он гордился воспитанником.

Артур подошел к Микахелю и посмотрел на него снизу вверх. Тот в свою очередь посмотрел на Артура и выгнул бровь, сделал шаг назад, и Артур тотчас встал в первую позицию – ту, что Микахель продемонстрировал чуть раньше.

Микахель с интересом обогнул Артура и склонил голову: позиция была верна.

– Перестань, Артур, – сказал Теллиус. – Ребята любят пошуметь, а у меня есть соседи, которым не по нраву, когда их будят посреди ночи. Они пожалуются в городской совет, и нас вышвырнут на улицу. По кроватям, ребята. На сегодня хватит.