Дикарь и леди - Виктория Дал

Марисса снова всхлипнула.

— Но я даже не знаю его…

Эйдан пристально посмотрел ей в глаза:

— Тебе следует знать о нем самое главное: он умный и очень порядочный человек. Я никогда не видел, чтобы он дурно обращался с женщиной. И он хочет жениться на тебе. К тому же он готов принять ребенка другого мужчины, если ребенок вдруг появится.

— Но он… — Марисса в отчаянии всплеснула руками. — Если так, то он, должно быть, совершенно лишен гордости. Вероятно, он хочет… как-то выдвинуться с помощью выгодной женитьбы!

Эдвард скрестил на груди руки.

— Марисса Анна Йорк, ты забываешься! — закричал барон. — Нужно ли объяснять тебе, каких гадостей наговорят о тебе, если станет известно о случившемся? Так что твое презрительное отношение к этому человеку совершенно неуместно.

Марисса потупилась и прошептала:

— Ах, простите меня, пожалуйста. Наверное, он очень хороший человек. Просто я… — Она умолкла, утирая слезы.

— Если же для тебя столь важным является его положение в обществе, — проговорил Эйдан, — то ты должна знать: Джуд Бертран — побочный сын герцога Уинтропа. Причем отец его признал. Следовательно, женитьба на тебе не может считаться для него таким уж выгодным браком.

Марисса еще больше смутилась. А Эйдан, нахмурившись, продолжал:

— И не забывай, дорогая, что ты уже не ребенок. Ты выйдешь замуж за Джуда — или же тебе придется стать женой Питера Уайта. Но мистер Уайт вряд ли станет хорошим мужем. Особенно в том случае, если у него будет перерезано горло, — добавил брат с усмешкой.

— Но, Эйдан… — Она прикоснулась к его плечу. — Ведь это несправедливо. Не дай Бог, чтобы тебе пришлось жениться на девушке, которая…

Марисса густо покраснела и снова потупилась.

Эйдан вздохнул и тихо сказал:

— Жизнь часто несправедлива, сестренка. Но Джуд — очень хороший человек. Иначе я бы не пошел на это. Ты веришь мне?

Марисса молча кивнула. А брат вдруг обнял ее и поцеловал в щеку. Марисса хотела прильнуть к нему, но он тут же отстранился и отступил на шаг. И по грусти, появившейся в глазах Эйдана, было видно, что его взгляд обратился в прошлое.

— Прости меня, — прошептала Марисса.

Резко развернувшись, Эйдан молча вышел из комнаты. Вполне вероятно, что сейчас он собирался предпринять одну из своих долгих верховых прогулок — прогулки эти обычно длились часами. Друзья называли его переживания «необыкновенно романтическими», но Марисса так не считала. И она очень сочувствовала брату.

Какое-то время все молчали. Наконец вдовствующая баронесса с дрожью в голосе проговорила:

— Знаете, а я согласна с Мариссой. Мне кажется, что этот мистер Бертран… обладает пугающей внешностью. И вообще, я до сих пор не могу понять, почему моя дочь не может выйти замуж за мистера Уайта. Он довольно красив. К тому же его сестра замужем за Джорджем Брейшерзом. Вы ведь помните мистера…

— Марисса не может выйти за него замуж, — перебил мать Эдвард. — Дело в том, что он обманул ее, лишив невинности сознательно. Он хотел таким образом принудить Мариссу к замужеству.

Мать пожала плечами:

— Но ведь он заявляет, что любит ее, разве не так?

Сын с дочерью взглянули на нее так, что она с мученическим видом откинулась на спинку кресла. Снова пожав плечами, пробормотала:

— Наверное, ты прав, Эдвард. О, как все это ужасно… Моя бедная семья!

Марисса снова повернулась к брату:

— Эйдан, кажется, сказал, что он внебрачный сын герцога?

Эдвард утвердительно кивнул:

— Да, совершенно верно.

Марисса ненадолго задумалась, потом в отчаяний воскликнула:

— Но я даже никогда не разговаривала с ним!

— Он четыре раза приезжал к нам, но никогда не красовался в бальном зале, поэтому ты и не знакома с ним.

Марисса молча кивнула. А что она могла сказать? Да, она действительно очень любила танцевать с красивыми джентльменами. Более того, она получала удовольствие от флирта с ними и от поцелуев украдкой… Возможно, именно это и стало причиной того, что с ней произошло. А если честно, то во всем виновато ее ужасное легкомыслие.

— Что ж, я уверена, что он вполне добропорядочен… — пробормотала Марисса со вздохом.

— И очень скоро ты в этом убедишься, дорогая. Джуд проведет с тобой какое-то время. То есть он будет за тобой ухаживать. Так что никто не станет сплетничать, если недели через две будет объявлено о вашей помолвке.

Мариссе ужасно хотелось крикнуть «нет!». Хотелось упасть на колени и молить, громко кричать о том, чтобы ее оставили в покое. Однако она понимала: братья абсолютно правы. И следовательно…

Тяжело вздохнув, Марисса кивнула, давая понять, что согласна. В конце концов, у нее еще будет время для иного решения, если оно понадобится. Так что это еще не конец. Джуд Бертран еще не являлся ее мужем.

Пока что.

Мистер Бертран стоял в самом конце коридора, заложив руки за спину и глядя в узкое оконце. День был солнечный, однако в коридоре царил полумрак — свет почти ще проникал в коридор из-за его широкой спины. «А если бы он танцевал, то, наверное, ужасно не повезло бы той девушке, которой он мог бы наступить на ногу», — неожиданно подумала Марисса.

Однако у нее не было причин не верить братьям, утверждавшим, что Джуд Бертран — настоящий джентльмен. У него были ужасно широкие плечи, и, наверное, потребовалось много ярдов материи, чтобы закрыть эти плечи. Но все же следовало признать, что сюртук сидел на нем безупречно. Да и волосы мистера Бертрана были подстрижены очень аккуратно.

Тут он пошевелился, солнечные лучи осветили его голову, и стало ясно, что волосы у него не совсем темные, а с каштановым оттенком. «Возможно, в юности они у него были почти рыжие», — подумала Марисса. И если так… Ох, какими же рыжеволосыми могут оказаться его дети! И этого никак не избежать, потому что она, Марисса, тоже рыжая.

Марисса собралась подойти к нему, но что-то ее остановило, и она замедлила шаги, потом остановилась.

«А может быть, Питер Уайт — не столь уж плохой выбор, — промелькнуло у нее. — Он ведь довольно остроумен… И вокруг него всегда толпятся друзья…»

Она уже хотела незаметно уйти, но тут мистер Бертран вдруг повернулся к ней и с легким поклоном произнес:

— Рад видеть вас, мисс Йорк.

Тут взгляды их встретились, и Марисса, покраснев, пробормотала:

— Доброе утро, мистер Бертран.

Он улыбнулся, и его улыбка, как ни странно, оказалась довольно приятной.

— Так как же, мисс Йорк? Могу ли я проводить вас в столовую? Вы ведь собирались позавтракать, не так ли?