Невменяемый отшельник - Юрий Иванович

– Но она меня к Ягуше не пускает! Какая наглость!

– Тихо! Чего ты орёшь, словно тебя режут? Налево поворачивай…

– Но она не имеет права! Я хочу увидеться со своей любимой!

– Не ворчи! Или ты не знаешь, какие права для себя отвоевали конклатерры? Тем более та, которая порой помыкает самим… ну ты знаешь, о ком я… Вон в ту дверь!

Они попали в царство портных, где жениха уже, оказывается, ждали три сентега, двое мужчин и три женщины. Вскоре он уже стоял утыканный булавками, а прямо на нём кроили, подгоняли и сшивали некий церемониальный, положенный по самому высокому статусу костюм жениха. Хорошо хоть Медиальт не лишил своей опеки и пытался поднять настроение героя шутками, весёлыми свадебными историями и происшедшими на церемониях случаями.

Только Кремон не дал сбить себя с толку, уцепившись за ключевое слово:

– Почему Олли назвала мою Ягушу «светлостью»?

– Да ничего странного, – искренне моргал своими глазищами сентег. – Ты ведь видел, как они сдружились между собой, так что такие обращения вполне обычны у нас.

При этом одна из швей покосилась на тэша с явным удивлением. То есть тот врал или что-то недоговаривал. Следовало выяснять, а то и притвориться более знающим:

– Неправда! Никто так из людей или даже конклатерр друг к другу не обращается!

– Серьёзно? Хм… может, я чего и не знаю… А может, родители Ягуши и в самом деле какие графы? И вообще…

Теперь уже все портные и швеи посмотрели на Медиальта с недоумением. Ещё вчера люди в империи считались официально рабами сентегов. Их продавали как собственность, дарили, а порой и безжалостно убивали. Ни о каких титулах, пусть и среди управляющих по хозяйству обладательниц помпонов, не могло быть и речи. Правда, в самой столице людей было ничтожно мало и они тут ценились невероятно, но не до такой степени, чтобы вдруг стать бароном или, не приведи судьба, графом.

Поведение присутствующих сбило старика с мысли, и он прокашлялся, массируя горло крылом и выигрывая время. Потом, видимо, решил сказать некую полуправду, делая это заговорщицким тоном, словно находился в помещении с женихом наедине:

– Заговорщики, конечно, пытались уничтожить все архивы, которые оберегаются магией тысячелетия, но в этом они не сильно преуспели. Так что некие данные могли сохраниться ещё с того времени, когда для обитателей Полюса все остальные разумные канули в омут вымирания. Поиски и систематизация этих данных уже начались, так что вполне возможно, твоя невеста из рода Анурче является наследной баронессой. Да и магическое имя Познающая, довольно редкое и звучное, кому попало по наследству не передаётся.

Энормианин хмурился от таких объяснений, но при этом пытался сам себя утешать как мог:

«Да будь она кто угодно, какая мне разница? Главное, церемонию пережить, а потом с обозом схитрить, как задумал. А всё остальное – побоку! И хорошо, что здесь императора нет со всеми остальными его советниками и Медиальтами… Тогда бы уж точно не избежать мне долгих застолий и пышных церемоний…»

Наивный! Забыл, что сентегов по праву и давно называют особо коварными.

Нарядили его к сроку. Да и опекун вывел его куда следовало, напомнив по пути:

– Вначале награждение… а потом уже быстренько сама свадьба…

И опять нехорошие предчувствия кольнули в районе сердца при слове «быстренько». Шуин-Шан привёл энормианина в Малый зал императорского дворца, который считался всего лишь на четверть меньше Большого. Но и там можно было устраивать сражения на боевых повозках и с фланговыми атаками рыцарской конницы. Сентегов в ранге гостей, свидетелей, придворных, оказалось неожиданно много, не менее пяти сотен. На их фоне два, а может, и три десятка людей, держащихся в задних рядах, казались почти незаметными.

Троны пустовали, зато его высочество младший принц Луал-Лайт Бассарди командовал событиями, стоя на второй ступеньке лестницы, ведущей на тронное возвышение. Взмах крыльев – шум толпы стих. Второй взмах – заиграла торжественная музыка. Третий – следом за дворецким, подстраховываемая сзади раскрасневшейся Олли, в зал вплыла Ягуша. Именно вплыла, потому что обилие одежд на ней, несуразного головного убора и нескольких невероятно крикливых украшений только и позволяли передвигаться маленькими шажками. Вот и выглядела она, словно плывущий по озеру лебедь. Что ещё удивило: почти такие же одежды были на самой конклатерре императорской семьи. Разве что скромней, без драгоценных камней и золота.

Эль-Митолана Познающая замерла поблизости от первой ступеньки тронного возвышения, после чего дворецкий усиленным голосом представил девушку присутствующим и принялся перечислять заслуги перед отечеством. Тех оказалось вдруг неожиданно много. Точнее говоря, не столь самих заслуг, как подробного их описания. Даже такую мелочь припомнили, как спасение утопающего посланника Севера из вод реки Гайда ценой невероятного самопожертвования.

«Хм! А ведь на самом деле я просто с удовольствием держался за её ножку, – припоминал Кремон. – И она была уверена, что спасает свою подругу. Как это ей не записали в заслугу моё воровство яблок в саду? Дескать, спасла великого дипломата от голода!..»

Но ёрничал он по этим темам только мысленно, внешне стоя с восторженным, донельзя довольным видом. Ну и как иначе? Ведь его невесту прославляют, не чужую!

Представление затянулось невероятно долго. Чуть ли не на час!

Уже и дворецкий охрип, а всё прославлял да прославлял. Что забавно: при всём желании не покинешь зал. Раз все стоят и терпят во главе с принцем, то вроде как не положено привередничать, даже коль желудок скрутило или жажда измучила.

Затем слово дал себе его высочество:

– Первая награда, постановление на которую император подписал сразу, касается дворянского титула Ягуши Анурче. Он возрастает на одну ступень и закрепляется навечно за всеми её потомками…

«Ага! Значит, всё-таки отыскали у них в роду баронов?! – мысленно вздохнул Кремон. – А оно ей или мне надо? Если я сам – граф и прочая, прочая, прочая…»

И тут он в своих догадках опростоволосился. Принц продолжал как ни в чём не бывало:

– …А так как титул рода Анурче являлся графским, то отныне её светлость Ягуша становится маркизой!

Очередной взмах крыла, новая музыка, и два сентега, смешно выкидывая вперёд свои длинные лапы, выносят регалии, соответствующие означенному титулу маркизы. Не успел будущий маркиз прийти в себя после такого события, как чередой стали оглашаться иные, теперь уже государственные награды, вноситься и вручаться его будущей супруге. В общем итоге награждение закончилось к концу второго часа. Вот тогда появились сентеги из числа камердинеров, толкающие перед собой изящные столики, на которых стройными рядами стояли бокалы с одним и тем же напитком.

– За нашу юную и прославленную маркизу! – сказал его высочество тост и, показывая пример, выпил подхваченный бокал до дна. Никто из присутствующих в зале не посмел отказаться от напитка, тем более что пить хотелось всем без исключения.