Гибель фронтов - Илья Мощанский

Личный состав 17-го артиллерийско-пулеметного батальона, заняв оборону в недостроенных укреплениях, образовал прочный заслон, который немцы не сумели сбить в течение нескольких суток. Особенно сильный бой разгорелся на участке первой роты, которой командовал лейтенант И. И. Федотов. Здесь главным узлом обороны был большой трехамбразурный ДОТ «Орел». Гарнизон его почти неделю отбивался от наседавших немцев. Когда окончились боеприпасы, оставшиеся в живых красноармейцы наглухо закрыли все амбразуры и погибли, не сдавшись врагу. Решительно и умело оборонялся в Гродненском укрепленном районе 9-й отдельный пулеметный батальон, которым командовал капитан П. В. Жила.

А в небе над пограничными районами разгорелись ожесточенные бои. Летчики фронта вели ожесточенную борьбу, стремясь вырвать у противника инициативу и не дать ему возможность захватить господство в воздухе. Однако задача эта оказалась непосильной. В первый же день войны Западный фронт лишился 738 боевых машин, что составляло почти 40 % численности самолетного парка[16]. К тому же на стороне летчиков люфтваффе было явное преимущество и в мастерстве, и в качестве техники. Узнав о потерях, командующий ВВС фронта генерал И. И. Копец, человек храбрый, что в свое время он с успехом доказал, сражаясь в небе республиканской Испании, застрелился. Захватив господство в воздухе, немецкая авиация наносила методичные удары по аэродромам, штабам войск, узлам связи и железных дорог, что полностью нарушило управление войсками, работу транспорта, доставку боеприпасов, горючего, переброску сил.

Положение советских войск серьезно осложняла неопределенность задач, поставленных директивой НКО № 1. Дело в том, что командующие фронтами и армиями должны были сами определить: являются ли провокацией начавшиеся боевые действия? Над командующими довлело указание центра — не поддаваться ни на какие провокации. Вот почему, подняв по тревоге войска, они медлили с приказами о решительном отпоре. Только в 6.00 4-я армия получила, наконец, от Военного совета Западного фронта задачу: «Поднять войска и действовать по-боевому». Бывший начальник штаба 4-й армии Л. М. Сандалов писал после войны: «… первые сообщения о боях на границе были восприняты в округе как вооруженная провокация со стороны немцев. И лишь через 1,5 часа там убедились, что началась война»[17].

Запоздалый выход навстречу наступавшему противнику вынуждал советские войска вступать в бой с ходу, по частям. На направлениях ударов немецких войск подготовленных рубежей им достичь не удалось, а значит, и сплошного фронта обороны не получилось. Встретив сопротивление, противник быстро обходил советские части, атаковал их с флангов и тыла, стремился продвинуть свои танковые дивизии как можно дальше в глубину. Положение усугубляли выброшенные на парашютах диверсионные группы численностью от нескольких десятков до двухсот человек, а также устремившиеся в тыл автоматчики на мотоциклах, которые выводили из строя линии связи, захватывали мосты, аэродромы, другие военные объекты. Мелкие группы мотоциклистов вели беспорядочную стрельбу из автоматов, чтобы создать у оборонявшихся видимость окружения. При незнании общей обстановки и потере управления их действия нарушали устойчивость обороны советских войск, вызывая панику.

В результате внезапного удара противника многие стрелковые дивизии первого эшелона советских армий с первых же часов были расчленены, некоторые оказались в окружении. Связь с ними прервалась. К 7.00 штаб Западного фронта не имел проводной связи даже с армиями.

Когда штаб фронта получил директиву наркома № 2, стрелковые дивизии первого эшелона уже втянулись в бои. Хотя механизированные корпуса начали выдвижение к границе, но из-за большой удаленности их от участков прорыва врага, нарушения связи, господства немецкой авиации в воздухе «обрушиться на противника всеми силами» и уничтожить его ударные группировки, как того требовал нарком, советские войска, естественно, не могли.

Серьезная угроза возникла на северном фасе белостокского выступа, где действовала 3-я армия генерала В. И. Кузнецова. Непрерывно подвергая бомбардировкам армейский штаб, расположенный в Гродно, противник к середине дня вывел из строя все узлы связи. Ни со штабом фронта, ни с соседями не удавалось связаться целые сутки. Между тем пехотные дивизии 9-й немецкой армии уже успели отбросить правофланговые соединения Кузнецова на юго-восток.

В полосе 3-й армии решающие события развернулись именно на правом фланге. Ее сосед справа — 11-я армия Северо-Западного фронта, не выдержав сильного давления 3-й танковой группы Гота, вынуждена была поспешно отступать на Каунас и Вильнюс.

Фланг 3-й армии оказался открытым. Против 56-й стрелковой дивизии, которая оборонялась здесь в полосе шириной до 40 километров, наступали 3 пехотные дивизии 8-го армейского корпуса немецких войск.

Подвергаясь сильному воздействию артиллерии и авиации противника, атакуемые с фронта и с флангов, бойцы и командиры 56-й дивизии (командир — генерал-майор С. П. Сахнов) вели неравные бои с врагом. Почти двое суток держал оборону на Августовском канале (севернее местечка Сопоцкин) 213-й стрелковый полк, которым командовал майор Т. Я. Яковлев. Целый день твердо удерживал свои позиции у деревни Красное батальон 37-го стрелкового полка. Лишь с наступлением ночи под прикрытием группы бойцов, возглавляемых политруком минометной роты В. И. Ливенцевым (впоследствии командиром партизанского соединения, Героем Советского Союза), стрелки отошли на новый рубеж.

В районе Августов — Граево немцы натолкнулись на решительное противодействие 239-го стрелкового полка. Его батальоны, не имея возможности занять заблаговременно подготовленные рубежи, развернулись для боя вблизи военного городка. Дважды атаковали немецкие войска позиции, поспешно занятые отважными стрелками, но откатывались назад, неся большие потери. Только под угрозой полного окружения поредевшие подразделения 239-го полка отошли в направлении Белостока.

Командир 11-го механизированного корпуса генерал Д. К. Мостовенко, узнав о нападении немцев, поднял дивизии по боевой тревоге и вывел их в намеченные по плану прикрытия районы. В тот же день части этого корпуса встали на пути германских войск.

Немецкая авиация беспрестанно бомбила Гродно, где находился штаб 3-й армии. В результате атак с воздуха все узлы связи были разрушены. Командующий армией не имел связи с фронтом, не знал о том, что делается у соседей.

К исходу первого дня войны угроза охвата флангов армии и прорыва немецких войск к переправам через Неман у Лунно и Мостов стала вполне реальной. Поэтому в ночь с 22 на 23 июня командарм принял решение отвести войска на рубеж рек Котра и Свислочь. Предполагалось создать сплошной фронт обороны восточнее и южнее Гродно. К утру 23 июня наши части оставили город. Чтобы замедлить темп вражеского наступления, саперы взорвали мосты через Неман. В течение всего дня 23 июня соединения 11-го механизированного корпуса, прикрывая отход армии, сдерживали атаки немцев южнее Гродно.