Ангелам здесь не место - Екатерина Островская

Следующим утром он без предупреждения ждал ее в машине у подъезда. Предложил подвезти. И так подвозил недели две. Потом пригласил в кино, в кафе, на дискотеку. Затем к себе в съемную квартирку на окраине. А там признался в любви и сделал предложение. Лара растерялась, пообещала подумать. Но долго думать Галенко ей не дал, и через пару дней Лара согласилась, чему удивилась сама. Не потому, что жених не нравился, как раз тогда Олег был ей симпатичен, а потому, что понимала: выходить замуж из чувства симпатии – не совсем правильный шаг. С другой стороны, вдруг такого предложения больше никогда не будет? А значит, не будет своей семьи, детей, новой увлекательной жизни. И Лара согласилась. Почти пять лет они прожили вместе. Особого счастья не случилось, но и поводов для печали тоже не имелось. Ребенка не было лишь потому, что Олег осторожничал: дети в ближайшие годы не входили в его планы.

На свадьбу приехали из Украины Галенко-старшие. Будущая свекровь, прежде чем обнять Лару, некоторое время разглядывала невестку. Прищурилась даже, а потом спросила:

– Скоко же в тоби вису?

– Пятьдесят четыре килограмма, – призналась Лара.

– Ой, мамочки мои ро́дные! – всплеснула руками мать Олега. – Ты шо, девонька, больная или сдурела вовсе? Ну ничего, приедешь до нас, я тобя откормлю.

Лара поразилась тому, как эта полная женщина говорит – словно на выдуманном ею языке. Но язык не самое страшное, пугало другое: будущая свекровь была доктором юридических наук, написала книгу об истории голодомора и занималась общественной деятельностью.

И вот все это в прошлом. А будущее туманно, несмотря на почти двадцать семь прожитых Ларой лет. Новое замужество, судя по всему, в ближайшее время ей не грозит. Никого она не интересует, кроме разве что субтильного Чашкина и не очень умного Гущина. А нормальные мужчины наверняка уже все разобраны. Нормальные вроде Николая, который подвозил ее сегодня вместе с Гущиным. Лара вспомнила его и огорчилась оттого, что не разглядела его получше. Приятное лицо и руки. Да-да, именно руки и привлекли сначала ее внимание. Он сидел без пиджака, в рубашке, мускулатура рук была более чем заметна: бугры мышц просто бросались в глаза.

Лара вспомнила это и даже тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Все равно Николай уже чей-то.

Надо думать о чем-то другом. О работе, например. Но тогда придется думать об убийстве Буховича, которого лишили жизни неизвестно за что. Неизвестно, кто лишил. Когда заговорили о том, что убийца муж Илоны, все даже вздохнули с облегчением: мол, банку ничего не угрожает. Кое-кто, надо сказать, нелицеприятно отозвался о самой секретарше. Жалели погибшего и даже называли его отличным профессионалом. Правда, именно в этом Лара сомневалась.

Она видела: иногда некоторые суммы уходили на небольшую консалтинговую фирму. Оборкина подписывала акты о выполнении работ и платежки, ни о чем не спрашивая. А Лара проверила: у той фирмы не оказалось ни контактных телефонов, ни офиса. Профессионалы так не воруют. Профессионалы вообще не воруют. Тем более у собственного банка. И суммами, куда меньшими собственной заработной платы. Но за такие, в сущности, копейки (для Буховича копейки, разумеется) финансистов не убивают. Хотя…

Ломидзе, вероятно, знал об этих переводах. Знал и молчал. Только зачем ему убивать партнера и приятеля?

Может быть, в убийстве Буховича был заинтересован Анатолий Михайлович Крошин? Но он к финансам не имел никакого отношения. Его дело – охрана и безопасность, в том числе безопасность сотрудников. А Буховича все-таки убили. Если это случилось, значит, главный охранник что-то недоработал или проглядел. Так что вряд ли у Крошина имелся интерес в смерти коллеги.

Оборкина? Ей смерь Буховича не сулит никакой выгоды. А если это месть за что-то? Или убийство с целью скрыть, например, хищение? Последнее не проходит, потому что Лара знала движение средств на счетах банка. Да и Ада Семеновна слишком безобидна для этого: самое большее, на что она способна, – это наорать на работника АХО.

Чашкин? Тем более вряд ли: Артем слишком держится за свое место, за карьеру, за оклад и премиальные. Он выдает кредиты, но фирму – получателя кредита проверяет Крошин, который умеет это делать.

И вообще, что такого мог совершить Бухович, чтобы кто-либо из сотрудников мог желать его смерти? А может, к убийству Леонида Исаевича причастны люди, не связанные с банком? Но личная жизнь бывшего председателя правления была на виду. Илона общалась с ним близко и часто. Ада Семеновна встречалась с ним по старой памяти за пределами банка, но редко. Жена Буховича проживает на Кипре, и он к ней летал едва ли не каждый месяц на выходные, а летом так по две-три недели пропадал там. Стоп. Возможен, кстати, такой вариант: его жена познакомилась с кем-то и решила уйти, но в случае развода оставалась бы ни с чем, а теперь, когда мужа нет, она не только свободна, но и богата…

Похороны Буховича прошли тихо. На кладбище народу было немного. Лара не думала, что пригласят и ее, но Ломидзе позвонил и сказал, что она тоже должна присутствовать.

Петр Иванович, произнося слова прощания у гроба, сказал, что здесь собрались самые близкие люди, те, кого Леонид Исаевич уважал и любил. И в самом деле, проводить заместителя правления в последний путь собрались не более двух десятков человек, половина из которых – сотрудники банка: сам Ломидзе, Крошин, Оборкина, начальник АХО Симагин, оказавшийся бывшим сокурсником Леонида Исаевича, начальник отдела ценных бумаг Борис Абрамович Макаренко, Артем Чашкин, водитель Буховича, Лара и секретарша Илона. Появление девушки, мужа которой подозревали в убийстве, очень удивило Лару. Неужели и ее позвали? Но не могла же Илона прийти сюда без приглашения. Правда, она держалась немного в стороне, словно сама ощущала неловкость от своего присутствия здесь. Моложавая вдова в черном стояла рядом со своей сестрой и ее мужем, который нервничал, словно торопился куда-то. Женщина оглядывала присутствующих и, если сталкивалась с кем-то взглядом, тут же печально вздыхала.

Потом, когда гроб опустили в землю, засыпали землей, сверху положили венки и букеты, вдова что-то произнесла негромко, но Ломидзе озвучил для всех:

– Сейчас выходим за ворота, там ждет автобус, поедем помянем нашего друга, как полагается.

К выходу шли не спеша. Вдова опиралась на руку Ломидзе. Ее сестра держалась за локоть Артема Чашкина и за рукав пиджака удерживала спешащего к автобусу мужа, не забывая внимательно разглядывать женщин, словно оценивая их туалеты.

Лара не собиралась ехать на поминки, даже несмотря на пожелание Ломидзе, но Оборкина шепнула, что не стоит ссориться с начальством. Раз Петр Иванович сказал, что надо ехать, то возражений не должно быть. Илона, судя по всему, попыталась улизнуть, но ее остановила вдова – что-то негромко сказала девушке. Та кивнула и тоже зашла в автобус.

Поминали Буховича не в его квартире, а в маленьком кафе. Посреди зала стоял накрытый стол, стульев не было, лишь кресла, расставленные вдоль стен. На небольшом столике стоял портрет Буховича в черной траурной рамке, перед ним лежали цветы. Там же поставили стакан с водкой, который прикрыли ломтем черного хлеба. Ломидзе выступил еще раз. Потом Симагин стал рассказывать, как они с Буховичем учились в одной группе и как подрабатывали в гостинице «Астория» – морили тараканов и крыс, которых там отродясь не было, хотя деньги на уничтожение насекомых и грызунов выделялись. Еще они любили ходить в один пивной бар, а потом влюбились в одну девушку. Симагин хотел продолжить, но потом обернулся на вдову и пообещал поведать подробности в другой раз. Кажется, мужчина уже был пьян.