Поцелуй на удачу - Адель Паркс

абажуре были маленькие узоры: машинки, тракторы и поезда. Тома читал своему сыну разноцветную книгу, которая жила на полке рядом с другими такими же, – до тех пор, пока мальчик не засыпал.

Всего этого больше нет.

Игрушек для ванной, мягкой пижамы, ночника, разноцветных книжек, жены, ребенка. Многих вещей. Всего.

Ему стоило бы припрятать сэндвич на потом. Он позавтракал. Сэндвич ему не нужен. Или, точнее, он может ему сильнее понадобиться позже. Жизнь на улице требовала постоянной предусмотрительности и планирования. Но он все равно немного откусил.

– Можете рассказать мне свою историю? – мягко спросила она.

Он откусил еще раз. Он хотел ей рассказать. Должен был, но ненавидел вытягивать из себя слова. Поначалу он не мог поверить, что они мертвы. Месяцами он все ждал, что вернется домой с работы и найдет свою жену у гладильной доски или на кухоньке, а своего сына перед телевизором. Он бы открывал дверь и тут же видел их обоих, потому что в крохотной квартире было негде спрятаться. Он бы ждал, что они побегут к нему, поцелуют, обнимут его. Это звучало старомодно. Он на работе, она дома. Но она тоже училась, на заочном курсе по бухучету, у нее были амбиции. У нее были планы выйти в свет. Кем-то стать. Что-то сделать. Но Бенке был маленький, а ей сначала нужно было получить квалификацию, поэтому она оставалась дома и прилагала все усилия, чтобы превратить маленькую, захудалую квартиру во что-то приличное. У них было не так много всего. Недостаточно всего. Их жилье, на самом деле, было позорным. Влага на стенах и кроватях, все сломано – замки, краны, шкафчики, окна, – и они не могли согреться. Тома сомневался, что англичанин арендовал бы это помещение. Это все, что они могли себе позволить.

Несколько месяцев он не мог принять того, что они мертвы, и поэтому никогда не подыскивал слов, чтобы признать это вслух. Когда он наконец-то принял, что никогда больше, открыв дверь, не увидит их улыбки или обиженные лица, не услышит их смех или ворчание, он погрузился в глубокую затяжную депрессию. Он существовал в тумане алкоголя и антидепрессантов. Месяцы скользили мимо, как черные скользкие угри. На работе делали предупреждения. Скрепя сердце, его уволили. Кто-то, знавший его историю и сочувствовавший ему, нашел ему другую работу.

Больше таблеток, больше виски. Та же самая скорбь. Во второй раз предупреждения были резче, а увольнение – менее неохотным. Он не мог заплатить за аренду. Уведомление о выселении. Потом была кровать в Юношеской христианской ассоциации. Отсутствие постоянного адреса на заявках о приеме на работу значило, что он не мог получить прибыльное место. Потом, наконец, была еще одна квартира. Хуже, чем их с Ревекой дом, но лучше улицы. Он делил ванную с другими жильцами. Это была помойка. Помещение было жутко переполнено. Люди и споры плесени толкались друг с другом за место для отдыха. Однажды он попытался обсудить с арендодателем необходимость что-то с этим сделать. Так все и закончилось, его выперли без предварительного предупреждения. Все это время люди просили его рассказать свою историю. Он этого не делал. Он не собирался менять жизнь и смерть Ревеки и Бенке на сочувствие. На кровать, на лишнюю копейку. Их имена застревали у него в горле, душили его пять лет подряд.

Женщина тяжело вздохнула и признала:

– Утром я почитала о вас в Интернете.

Он не оскорбился, а почувствовал облегчение. Ей было интересно, она беспокоилась. Она может оказаться нужным ему человеком.

– Если вас зовут Тома Альбу…

– Так и есть.

– …Тогда вы либо гениальный математик, рожденный в 1943-м, что кажется маловероятным, потому что я дала бы вам лет 35 или чуть больше, или… – она на мгновение прервалась. Он сдержанно кивнул. Боль, которая по мнению людей живет в сердце, пронизывала все его тело. Она пульсировала в его ногах, шее, руках. Везде. – Или вы мужчина, трагически потерявший своих жену и ребенка в 2014-м. Отравление угарным газом из-за сломанного котла.

– Да, это я.

– Мне жаль.

Люди всегда говорили, что им жаль. Это была не их вина. Что еще они могли сказать? Но этого недостаточно.

– Насколько сильно вам жаль? Достаточно жаль, чтобы мне помочь?

– Конечно же, я вам помогу. Есть способы помочь вам встать на ноги. Я представить не могу, через что вы прошли, но знаю, что вы не первый человек, оказавшийся на улице после огромной утраты. Я могу позвонить в Центр помощи по жилищным проблемам. Я видела достаточно случаев и понимаю, как легко людям, живущим вполне обычной жизнью в одну минуту, получить удар, отнюдь не такой тяжелый, как ваша потеря, и мгновение спустя оказаться бездомными. Я могу найти вам жилье. Я могу помочь вам найти работу.

– Я хочу добиться справедливости.

– Я читала газетные статьи о несчастном случае, судебные записи, – она выглядела растерянной. – Женщина, управляющая недвижимостью, была привлечена к суду за халатность.

Тома возразил на ее слова «несчастный случай»:

– Их убили.

Лекси, казалось, стало неуютно. Ее расследование сообщило бы ей, что Элейн Уинтердейл выдвинули обвинения в халатности и нескольких нарушениях правил газовой безопасности, но не в непредумышленном, а тем более – не в умышленном убийстве.

– Приговор мог показаться вам несоответствующим, и, раз на то пошло, я тоже так считаю, но, если вы задумаетесь, Тома, даже если бы ее приговорили к лишению свободы, никакой срок не смог бы их вернуть.

– Это не она. Она была просто марионеткой. Мне нужен тот, кто ею управлял. Этот ублюдок, владелец, убил мою красавицу Ревеку и Бенке, но не понес наказания.

– Владельца оправдали. Уинтердейл лгала о проверках и не пересылала ему предупреждения от газовой службы. Он не знал ни о каких нарушениях.

– Нет, – покачал головой Тома. – Я в это не верю. Он улизнул и до сих пор не изменил своих повадок – спустя все эти годы.

Женщина взвесила это. С одной стороны, скорбящие люди бывают предвзятыми и отрицают факты. С другой – ошибки случались.

– К чему вы ведете? – осторожно спросила она.

– Я принял вердикт суда. Я был слишком уставшим, слишком сломленным, чтобы усомниться в нем. Я думал, виновата Уинтердейл. Она сама призналась, что виновата. Но позднее я жил в другом месте. Я узнал, что владельцем является тот же мужчина, и обнаружил, что это он преступник. В законах же четко определяются обязанности арендодателя, не так ли?

– Верно. Частные арендодатели несут ответственность за безопасность жильцов. В Правилах газовой безопасности от 1998-го прописаны обязанности арендодателя