Исчезающие в темноте - Наталья Тимошенко

Ксения уже уперлась спиной в стену, когда Лера наконец опустила взгляд и надела очки.

— Еще раз так сделаешь, пожалеешь, — пообещала она, тяжело дыша.

— Это ты пожалеешь, если еще раз напустишь на меня свои кошмары, — осадила ее Ксения, выпрямляясь и поправляя блузку. — Давно из психушки вышла? Снова туда захотелось?

— Ты не посмеешь! — Лера мгновенно растеряла половину запала.

— Еще как посмею.

— Ну хватит, обе! — не выдержал Марк. — Испугайте девчонку окончательно, чтобы она уже точно не вернулась.

— Это подружка твоя может сделать так, чтобы она уже точно не вернулась, — язвительно заметила Ксения. — Рита — девка умная, не в пример этой, — она кивнула в сторону Леры, но смотреть на нее все еще опасалась, — если заметила ошибки, мигом поймет, что мы ее пытались надурить. Ни одно взрослое существо, закончившее школу, так не напишет, а ее родители были людьми грамотными. И тогда мы уже ничего не сможем ей объяснить.

При этих словах Лера только сильнее сжала кулаки, но ничего не ответила. Марк же понял, что ему, как всегда, придется все исправлять. Рита не могла уйти далеко, ее сумка так и осталась лежать на полу, а значит, она все еще где-то рядом. Если она зашла сюда через приемную колдуньи, то и вышла, скорее всего, там же, а потому Марк решил, что правильнее всего будет искать ее во дворе.

Так и оказалось. В середине буднего дня здесь было совсем пусто, только со стороны ворот доносился шум машин и голоса людей. Рита сидела на скамейке у стены и нервно ломала пальцы, вырисовывая на грязном разбитом асфальте носком туфли замысловатые узоры, видимые только ей одной. Марк мог бы поклясться, что ни одну из ошибок Леры она не заметила.

Он подошел к ней и без спроса сел рядом. Рита только искоса взглянула на него, но ничего не сказала. Марк тоже молчал, давая ей возможность сформулировать и задать все интересующие ее вопросы.

— И много у вас клиентов? — как он и предполагал, не выдержала она спустя минуту молчания.

— Хватает, — он усмехнулся. — Люди падки до всего, чего не понимают. А уж когда ты даешь им возможность пообщаться с умершими родственниками, так тем более.

Рита снова надолго замолчала, но складка между ее бровями выдавала, что она просто думает.

— Не понимаю, — наконец призналась она. — Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем людям это? Что такого они хотят услышать от того, кого уже нет?

— По-разному, — Марк пожал плечами. — Не обязательно услышать. Кто-то хочет сам сказать то, что не успел. Таким образом люди успокаивают собственную совесть. Не говорили при жизни, что любят, ругались, пилили друг друга, а потом — раз! — и все. Поняли, что все это было неважно, что нужно было говорить о любви, а не о невымытой тарелке. Да только поздно уже, некому сказать. Вот и приходят. Умершим, на самом деле, уже все равно, зато живые свою совесть успокоили. А спокойная совесть — залог душевного равновесия. Жаль только, — Марк вздохнул, — что ничему это людей не учит, и с живыми они продолжают ругаться.

Рита заинтересованно посмотрела на него, но прежде, чем она успела что-то спросить, он добавил:

— Но ты права, иногда приходят, чтобы спросить, — он взглянул на нее и лукаво улыбнулся. — Пару месяцев назад к нам приходил парень, чтобы узнать у своей почившей бабули, куда она спрятала фамильное серебро.

Рита удивленно приподняла брови и кончики ее губ дрогнули, готовые расплыться в ответной улыбке.

— И что? Она сказала?

Марк выразительно закатил глаза.

— Слышала бы ты, какими словами и куда она посылала своего любимого внучка. Я даже порадовался, что решил общаться с ней сам, а не письменно. Внуку передавал уже только тщательно откорректированные послания.

Рита рассмеялась, а Марк едва заметно выдохнул. Кажется, ему удалось завоевать ее расположение. Не потерять бы его теперь, слишком сильно она ему нужна. Без нее он точно сойдет с ума в ближайшее время, а то, о чем он собирается ее попросить, просто так чужому человеку не предложишь. Хорошо было бы заручиться ее симпатией, как и настаивала Ксения, но у него не было на это времени. Будь его воля, он провернул бы все уже прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик, но, конечно, это было невозможно.

— Марк, можно спросить? — прервала его мысли Рита.

— Конечно, — с готовностью откликнулся он.

— Это после той аварии?.. Я имею в виду, ты начал общаться с мертвыми после аварии? Или так было всегда?

— После аварии. Точнее, мне кажется, после того, как ты вытащила меня самого из мира мертвых. — Он внимательно посмотрел на нее, следя за реакцией. Она покраснела и немного смутилась, но в этот раз отрицать ничего не стала. — Я помню, как стоял рядом с машиной, — продолжил он, не дождавшись от нее возражений. — Не было ни больно, ни страшно. Просто стоял и смотрел на свое тело в разбитой машине, а потом подбежала ты. Что-то говорила, трогала меня, проверяла пульс. Если честно, мне было даже смешно. Во-первых, от бесполезности твоих попыток, а во-вторых, от осознания того, что все эти люди, утверждавшие про свет в конце туннеля, оказались неправы. Не было никакого света. Может, конечно, потом он бы и был, но я не дождался. Ты положила мне руки на голову и дальше вдруг стало очень больно. Мне кажется, я даже закричал, но в этом не уверен. А затем проснулся уже через три недели в реанимации.

— Бабушка тоже говорила, что света не было, — вдруг призналась Рита.

— Бабушка?

Она смутилась, но все же продолжила, как будто только и ждала повода поделиться с кем-то:

— Мне было семь. Была зима, и мы с родителями и бабушкой ехали за город на день рождения к дяде. Родители сидели спереди, а мы с бабушкой сзади. На скользкой дороге папа не справился с управлением, и мы вылетели в кювет, несколько раз перевернулись. Когда я пришла в себя, мы все еще находились в машине. Дорога была пуста, нас не сразу заметили. Никто не отзывался на мой зов, а я смогла дотянуться только до бабушки. Она не дышала, я точно помню. Тогда я чисто интуитивно, даже не думая, что делаю, положила ей руки на голову, чувствуя в себе какую-то странную силу. Как будто внутри, — Рита прижала кулак к груди, — завязывается какой-то странный, щекочущий узел из серебристых ниточек. А потом эти ниточки заскользили внутри моего тела к кончикам пальцев на руках и перешли в бабушку. Тогда же она и открыла глаза. Мы никогда не обсуждали с ней этого, только однажды, восемь лет назад. Когда я вернулась домой со смены и рассказала про твою аварию. Это был единственный раз, когда мы говорили о нашей аварии.

Марк протянул руку и сжал ладонь Риты, улыбнувшись ей уголками губ. Попытаться очаровать ее казалось не таким уж сложным делом. Она была весьма симпатичной девушкой с приятными чертами лица и выразительными темно-серыми глазами, которые подчеркивали забранные в «конский» хвост русые волосы, загорелой кожей и длинными ногами — как раз тот типаж, который ему всегда нравился. Пожалуй, впервые он всерьез задумался над тем, что Ксения могла быть права: сначала ему следовало влюбить Риту в себя, а уж потом просить об одолжении. Однако сейчас уже поздно было думать об этом. После того, как Рита призналась, что он был не первым спасенным ею человеком, он понял, что его шансы в игре значительно увеличились, и ждать больше не мог.