Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости - Александра Маринина

Тот случай, видимо, и определил характер моей деятельности на два последующих года. Муж, тяжело переживавший невозможность полноценно содержать семью, принял волевое решение — занял крупную сумму под серьезные проценты у местного кооперативщика и купил пачку акций МММ. До сих пор факт этого безумия, проявленного неглупым человеком, я оправдываю только крайней степенью отчаяния. Пирамида Мавроди грохнулась за три дня до намеченной мужем «сделки века». Когда благоверный, придя в себя, раскрыл карты (свою финансовую авантюру он держал от меня в секрете), голова сначала помутилась, а потом заработала ясно и четко. Биться в истерике и заламывать руки не было смысла: причитаниями детей не накормишь. Так и пришло решение ездить торговать в Польшу, благо от нашего городка в Калининградской области до польской границы рукой подать. О том, чтобы в Польшу ездил муж, не было даже речи — он же офицер, а значит, невыездной.

Картина вторая, практическая

К первому визиту в Польшу я готовилась тщательно: взяла в долг у того самого кооперативщика и просчитала, что и сколько могу купить здесь и какую сумму могу выручить там при продаже. Закупать дефицит в Польше я не собиралась: задача была привезти оттуда деньги, а не кофточки и сапожки. Главное — запастись спиртом и сигаретами, потому что самую весомую выручку обеспечивали именно эти позиции. По закону в Польшу можно ввезти не более двух блоков сигарет, а за реализацию любого количества того самого знаменитого «Ройяля» можно было загреметь в кутузку. Поэтому каждая «бизнесвумен» исхитрялась как могла, чтобы провезти запрещенный товар и не «загреметь» на таможне. Свой вклад в контрабандистский арсенал внесла и я: вернула из небытия длинные панталоны с начесом, которыми снабдила меня мама, когда я уезжала с мужем по распределению, и пришила по задней стороне каждой штанины по большому карману. В каждый карман влезало по литровой бутылке спирта. Скрыть весомые емкости под ягодицами помогла широкая юбка-брюки в складку. Логика была простая: даже если на таможне меня будут обыскивать, не будут же хлопать под попой!

Тема карманов показалась мне перспективной, и я соорудила еще один на внутренней стороне полушубка. В него помещались две литровые бутылки «Ройяля». Если надеть полушубок нараспашку, то булькающую конструкцию практически не видно. В застегнутом варианте на спине сразу вырастал внушительный горб. А значит, полушубок должен быть нараспашку вне зависимости от погодных условий. Ничего, сдюжу!

Картина третья, сюрреалистическая

Первая же поездка стала серьезным испытанием и для «физики», и для нервной системы. Муж, провожая меня, еле дотащил сумки до станции. «Тебе это не поднять!» — испуганно сказал он. «Подниму! — бодрилась я. — Я девчонка жилистая, да и тачка мне в помощь». Металлическая тачка с двумя колесиками стала моей главной помощницей в каждой поездке. Без нее я не протащила бы свои сумки и десяти метров. А вот чтобы затащить свою поклажу в автобус или поезд и поднять ее на стол таможенников, рассчитывать приходилось только на силу рук и крепкий пресс. Глаза лезли на лоб от напряжения! И откуда только силы брались у «бизнесвумен» весом пятьдесят пять килограммов?

И вот первая поездка. В польском Бранево таможня сразу при выходе с перрона, и к ней выстраивается очередь из челночниц. На улице заметает вьюга, но застегнуть полушубок я по понятной причине не могу. Подходит моя очередь. Молодой таможенник дежурным голосом спрашивает, что везу. «Специи, носки, молотки», — бодро перечисляю я. «Спирт, сигареты?» — Взгляд поляка меня буквально буравит. «Спирта нет, есть два блока сигарет для личных нужд». — Я не опускаю взгляд. «На два дня едешь? А сколько в день куришь?» — Его взгляд становится смешливым. «Блок!» — не моргнув глазом вру я, не выкурившая за всю свою жизнь и пачки. «Ого! — улыбается таможенник и вдруг протягивает руки к воротнику моего полушубка. — Пани, застегнись, холодно». Я живо представляю, как за моей спиной вырастает спиртовой горб, и в ужасе шарахаюсь от него: «Пан, мне жарко!». Таможенник ржет в голос: «Жаркие вы какие, русские! Иди, курилка!»

Картина четвертая, коммерческая

Дурачкам и новичкам везет не только в казино: распродала я все в ноль и очень быстро. Чистая прибыль от первой поездки составила сто долларов — нереальные для меня деньги. Проблема была в другом: поляки не разрешали вывозить из своей страны валюту. То есть товар покупай любой и вези в свою Россию, а доллары оставь тут. Но мне нужны были именно деньги! Поэтому на обратном пути, обменяв вырученные польские злотые на американские дензнаки, взяла у своих товарок по паре кофточек, чтобы предъявить на таможне. С того момента вояжи в Польшу стали практически еженедельными. Каждый выходной я стояла на польском рынке и голосила про молотки и шкарпеты, а из-под полы сбывала спирт и сигареты.

Картина пятая, бытовая

В начале моего «бизнес-пути», когда я была кормящей мамой, главной проблемой была даже не таможня, а сцеживание. После нескольких часов стояния на рынке грудь распирало так, словно она сейчас лопнет. Когда это давление становилось нестерпимым, бежала в туалет и, согнувшись в три погибели над унитазом, сцеживала молоко. Терпела до последнего, потому что туалет платный, а у меня каждая тысяча злотых на счету.

Ночевали всегда в одном и том же месте, у пани Дануты. За тридцать тысяч злотых с каждой мы имели возможность ополоснуться в душе и поспать на надутых матрасах. Данута считала каждый грош, поэтому и терпела определенные бытовые неудобства, связанные с квартирантами. Просыпались мы рано: надо успеть занять на рынке место получше. Данута с вечера оставляла нам на кухне термос с кипятком. Мы пили его с оставшимися бутербродами — и снова на передовую рыночной торговли!

Картина шестая, криминальная

Невзирая на мирный характер бизнес-деятельности, из-за спирта шанс загреметь в польскую кутузку у меня был еженедельно. Привозимый российскими челноками «Ройял» был головной болью местных властей и именинами сердца для тамошних алкашей. И не только алкашей: «шпиритус» охотно покупали и вполне благополучные с виду паны. Именно такие и приходили за ним на рынок. «Ройял» было опасно не только провозить, но и продавать. Если полицейский обнаружит факт продажи — все, кутузка! Вот почему и доставать товар из «внутреннего кармана» приходилось в последний момент: наряд полиции мог запросто проверить наши сумки. Поляки хохотали, узнав, почему бутылка теплая.

Были опасности и другого рода. Как-то зазываю покупателей — и вдруг замечаю, что неподалеку стоит средних лет мужчина и внимательно на меня смотрит. Потом подходит и вежливо спрашивает: «Сколько?» «Что хочет пан?» — весело интересуюсь я. «Ты сколько стоишь?» — без тени улыбки отвечает мужчина. «Я, пан, дама замужняя», — игриво отвечаю я — и слышу слова, от которых просто цепенею: «Еще раз спрашиваю, сколько? Или я сейчас приведу полицейских и скажу, что ты мне спирт паленый продала». Эх, как я бежала с этого рынка! Девчонки тоже быстро собрались и, подхватив мою сумку, прибежали за мной к Дануте. Торговля в этот день завершилась раньше времени.

Картина седьмая, резюмирующая

Как только нашему кредитору был отдан последний рубль, больше на рынке в качестве торговки я ни разу не появилась. Но о своем «торгашеском» прошлом не жалею ни секунды. Да, спину я надорвала да и нервы потрепала изрядно, но я знала, ради чего это делаю. А главное, поняла, что сильная и многое могу сама. Я не боюсь безденежья и других трудностей, о чем так любят попричитать многие соотечественницы. Знаю, что из любой ситуации можно найти выход. Главное, чтобы были здоровы родные и близкие. А еще лишь бы не было войны. Все остальные проблемы — не тяжелее клетчатой сумки.