Чарующий остров - Маргарет Уэй

— Прекрасная квинтэссенция всего! — Он мрачно смотрел поверх ее головы. — На этом острове либо вдохновляешься, либо сходишь с ума. Со мной ни того, ни другого… пока.

— Почему же вы не вдохновляетесь?

— И правда, почему?

— Может, это не лучшее место для вашей работы? — сделала она попытку понять его.

— Моей работы! — горько усмехнулся он.

— Вероятно, я расстраиваю вас, мистер Колбэн. Я только вышла подышать этим чудесным воздухом перед сном, — быстро проговорила Клэр.

— Пожалуйста, не уходите. Я не хочу пока, чтобы вы уходили. Я понимаю, я не очень-то цивилизован в ваших глазах. Я с этим борюсь уже долгое время. И мама так старается. Это все сводит меня с ума.

Клэр стало неловко.

— Когда ваш мир рушится… — попыталась она облегчить ситуацию.

— Именно так. Я пробовал снова и снова превратить свою жизнь во что-то лучшее — жалкие попытки большей частью. Вначале, после смерти Беттины, когда мама приехала жить к нам, я стал ощущать, что все больше становлюсь зависимым от нее, как в детстве. Друзья оставили меня в трясине жалости к самому себе, среди вспышек дурного характера. Все, за исключением матери и семьи, разумеется. Я имею в виду Брокуэев. Я всегда был болезненно сверхэмоционален — по словам Брока, хотя я думаю иначе. Мы учились вместе в университете, Брок и я. Мы полярно противоположны, но у него всегда была какая-то привязанность ко мне. Во всяком случае, он как-то всегда присматривал за мной. Я был необщителен, а Брок… Ну, Брок — звезда, вокруг которой все крутится. Старик Чарли создал из него идола, хотя, когда они встречаются, тут же начинают спорить. Самое смешное, что, я думаю, Беттина никогда не вышла бы за меня, если бы не Чарли. Чарли сказал «нет», и это все решило. Никто не мог сказать «нет» Беттине, она была на редкость своевольна, как и все Брокуэй. Я наблюдаю то же самое в Тине. Брок тоже не хотел, чтобы я женился на его сестре, но у него хватило ума не вмешиваться.

Клэр притихла. Все было ясно. Он едва ли осознавал ее присутствие, вновь погрузившись в прошлое, и двинулся к садовой скамейке, увлекая ее за собой.

— Вы ведь не видели старика Чарли? Другого такого не найти. Священный долг прежде всего, все остальное потом. Он ожидает от всех окружающих сверхчеловеческого поведения. К счастью для Брока, он оправдывал все притязания. Меня бы такое напряжение давно уже убило. Брок был на высоте во всем. Это он подумал об острове и уговорил Чарли. Теперь чувствую, он хочет меня поставить на ноги — как прежде. В любом случае мы очень скоро его увидим, он захочет на вас поглядеть. Он очень предан Тине, и она, бедняжка, его обожает. Она не много-то получает от своего отца.

Клэр не ответила, ощущая правоту его слов. Он с тревогой смотрел на нее. Его глаза лихорадочно блестели.

— Думаю, все, что мы можем сделать, — это смотреть вперед, а не назад, — медленно протянула она, размышляя о собственном опыте.

Он протянул руку и коснулся ее.

— Не могли бы вы кое-что сделать для меня? — Его голос был так тих, что, казалось, его относило ветром.

— Разумеется.

— Посидите со мной завтра, — сказал он кратко. — Портрет. Я не задержу вас надолго.

Клэр была весьма удивлена просьбой.

— Почту за честь, мистер Колбэн, — едва выговорила она.

— Дэвид!

— Дэвид, — повторила она торопливо.

— Знаете, я чувствую себя немного иначе со времени вашего приезда. Вы, должно быть, меня околдовали. — Он улыбнулся, как если бы пошутил, но глаза его оставались серьезны. Он смотрел не мигая, с какой-то новой заинтересованностью во взгляде. Клэр растерянно отвернулась.

— Я полагаю, нам пора идти, — произнесла она тихо.

Они зашагали вдоль деревьев по мерцающей коралловой дорожке к дому. Клэр двигалась словно привидение в своем белом одеянии, голова у нее кружилась, нервы ее были напряжены, она чувствовала смутную тяжесть. Она подумала, что при всех своих несомненных достоинствах Дэвид Колбэн может оказывать тяжелое воздействие. Было бы ошибкой с ее стороны переоценивать собственную симпатию.

Впоследствии Клэр казалось, что тот вечер в саду произвел странную перемену в личности Дэвида. Теперь он искал ее общества, застенчиво, но неумолимо, повинуясь какому-то внутреннему побуждению. Его затея с портретированием не пошла поначалу дальше немногочисленных набросков пером, впрочем довольно тонких и выполненных с большим сходством. По временам какое-то беспокойство появлялось в его мрачных глазах. Мать видела это и ждала с мрачной неукротимой надеждой.

Одним сверкающим утром, каким-то особенно ясным, Клэр встала с настойчивым чувством ожидания чего-то важного в этот день. Но день постепенно перешел в полдень, с уроками под сенью кокосовых пальм, плаванием, загоранием, потом сном Тины. С самого начала они с Тиной так легко сошлись, что казалось, знали друг друга всегда. Клэр со своей искренней привязанностью к детям и педагогическими способностями была дружелюбна, терпима, а Тина, очень сообразительная, отвергая предметы, ее не интересовавшие, была способна «действовать как надо» в делах действительно важных. В остальное время она старалась поддерживать свой «высокий уровень» так упорно, что Клэр часто хохотала над ее безыскусными вопросами и природной проницательностью. Как и все дети, Тина очень любила болтать, не важно о чем, упоминая по любому поводу дядю Брока.

До сих пор от него не было вестей с материка. Он изредка прилетал навестить их на одном из вертолетов своей компании. Но одно было очевидно: он приедет, но когда? И каждый из них по-своему ждал…

Клэр спускалась к пляжу по коралловой тропинке. Ветер посвежел, и волны за рифами покрылись белыми барашками, изумрудно-зелеными во впадинах. Слепящий шар солнца опускался в сияющую синеву моря. Скоро сияние дня исчезнет и небо обретет иную чарующую красоту: пурпурно-звездный тропический вечер.

Смешные птички крачки прихорашивались среди серебряных листьев турнефорций.

Яхта Адама Брокуэя «Карина» стояла на якоре в прозрачной зелени лагуны под лучами заходящего солнца. Она выглядела очень впечатляюще — красивый, дорогой, изысканный странник моря, с двумя высокими мачтами, во всю длину отражающимися в зеленой глади. Ей подумалось: что он может испытывать, стоя у штурвала? Чувство силы, власть, мастерство, высшее удовлетворение? Она знала, он превосходный моряк, отважный, хладнокровный, полностью уверенный и в себе, и в своем судне.

Всего час назад она с замиранием сердца следила, как яхта с трепещущими белыми парусами шла прямо на рифы. Она сразу догадалась, кто это. Только один человек был достаточно безумен, или достаточно отважен, или достаточно опытен, чтобы идти здесь под парусами. Он был подобен древнему завоевателю или чистокровному скакуну перед препятствием. Она наблюдала в пленительном ужасе, завороженная этим зрелищем, каждую секунду ожидая рокового столкновения с верхушками рифов.