Рабыня для друга - Адалин Черно

— Блять, что ты ответила?

— Сказала, что не могу, что полиция ничем не поможет. Вы не сказали, что я должна отвечать.

— Хорошо, иди.

Конечно, он не сказал, так как и сам не предполагал, что всё настолько запущено. Он думал, Соня поняла, что это ничем не поможет, осознала, что полиция, да и вообще многие, уже куплены. Оказалось, нет. Сейчас ему оставалось только ждать Дениса. Может, у него были какие-то волшебные слова, чтобы успокоить её.

* * *

Я сама не понимала, как так получилось, что я начала истерику, кричала и билась в его руках. Это произошло само собой, непроизвольно… против моего желания. В тот момент это было самым правильным, что я могла сделать… безрезультатным… тщетным… однако правильным.

Когда Матвей вышел, оставив горничную, я бросилась к ней, упала на колени, умоляя дать мне телефон или позвонить в полицию, рассказать, что произошло, сообщить, что человека держат в заложниках, не отпускают, закрыли против его воли. Да сделать, чёрт возьми, хоть что-то!

В тот момент внутри меня горел огонёк надежды, что вот сейчас она достанет телефон, протянет его мне или просто согласится помочь, выйдет, чтобы позвонить в полицию, расскажет обо всём. Надежда горела до тех пор, пока она ровным тоном не попросила успокоиться и не сказала, что это не даст результата, полиция не поможет.

Тогда я медленно поднялась с колен, подошла к кровати и села, уставившись в одну точку. Я думала. Размышляла над тем, что мне делать. Определённо она права, мне никто не поможет, а если вспомнить ту домину, в которую меня привезли изначально, я даже понимала почему. Ко мне, наконец, начало доходить, что здесь всё решают деньги. У кого больше, тот и выигрывает.

Всё как в живой природе, кто сильнее, тот побеждает, слабый должен отступить, уступив победителю свою жертву. Вот только среди людей в качестве жертвы выступает человек, не имеющий денег, возможностей, связей и родственников. У меня была только Олька, но я понимала, что она ничего не сделает, не найдёт виновного, не добьётся справедливости. В лучшем случае её вежливо попросят замолчать, а в худшем… я даже не хотела думать, что будет тогда.

Я мельком заметила, что в комнату вошёл Матвей с другим мужчиной. Взглянула на него и тут же уставилась в ту же точку, продолжая думать о своём. Я не имела никакого желания общаться с мозгоправом, он мне был не нужен. Да, я пережила насилие, да, это тяжело, но всё, чего я хотела — вернуться к обычной жизни, а не продолжать сидеть взаперти в красивой комнате.

— Добрый день, меня зовут Денис, я пришёл помочь вам, — медленно и уверенно начал мужчина.

Я никак не отреагировала, найдя себе занятие поинтереснее. Я осматривала помещение.

Странно, но я не заметила ни одного портрета или фотографии, практически пустое помещение с минимальным набором мебели, современной, но без пафоса. Несколько мягких кресел в углу, шкаф-купе с зеркалом и красивым матовым рисунком. На стекле были изображены цветы и деревья, растения, необычно, поэтому и притягивает взгляд. Рядом с креслами небольшой столик с вазой, но без цветов. Стены выкрашены в светлый кремовый оттенок.

— Соня, вы меня слышите?

Я перевела взгляд на мужчину. Одет в серый, тонкий свитер и джинсы. Под свитером угадывалась цепочка, но кулона или крестика я не заметила. Довольно крепкие, накаченные руки, слишком большие для простого психолога, вероятно, занимается спортом. Взглянула в его глаза. Оттенок необычный, светло-карий. Пожалуй, вот такого цвета глаз в своей жизни я не встречала.

Заметила, что он нервно поёрзал на стуле.

— Нервничаете? — спросила вполне спокойно, даже монотонно.

— Мне бы хотелось, чтобы вы со мной поговорили.

— А мне гораздо больше нравится смотреть на вас, — без тени смущения ответила я, краем глаза заметив, как Матвей, стоящий неподалёку, сжал руки в кулаки. Что такое? Не нравится поведение пленницы?

— Простите, давайте поговорим о том, что с вами произошло. Матвей, ты можешь нас оставить?

— Зачем? — подала голос я. — Я не собираюсь с вами разговаривать о том, что произошло. Я. НЕ. ХОЧУ. ЭТО. ВСПОМИНАТЬ.

— Да, но… вам станет легче, я могу вам помочь…

— Правда? Вы заберёте меня? Отвезёте в мою квартиру и пообещаете, что я буду в безопасности? — с сарказмом проговорила я, видя, как психолог меняется в лице.

— Нет, но…

— Ну если нет, тогда катитесь к чертям вместе с господином Матвеем. Я не нуждаюсь в вашей помощи, ясно? Я не истеричка, не психопатка, я не впадаю в депрессию и мне нахрен не нужен этот разговор.

— Но… — попытался вставить он ещё раз.

— Хорошо. Давай поговорим, — я ослепительно улыбнулась, переводя взгляд на обоих мужчин. — Что вы хотите знать? Как меня насиловали? Как издевались или что?

— Соня, я бы хотел поговорить с тобой наедине, поэтому, если ты не против, пусть Матвей выйдет, мы обсудим произошедшее.

— Против. Пусть остаётся. Хотите обсудить произошедшее? Что ж… Значит так. Я напилась с подругой, меня выкрали, отвезли к законченной мрази, которая неделю или сколько там, я не считала, издевался надо мной, трахал во всех позах, бил меня током. Ах да, я же не рассказала, как прошло моё первое знакомство с сексом. Знаете как? Меня отымело шесть человек везде, где только можно было, а милейший господин сидел напротив и дрочил, получая удовольствие. Всё, блять, выговорилась.

Я закончила свою тираду, глядя на мужчин. Психолог сидел с широко открытым ртом, распахнутыми глазами и выражением полного недоумения и… шока. Видимо, вконец убедился в моей невменяемости, а Матвей… на него было страшно смотреть.

От напряжения на руках выступили вены, ладони сжаты в кулаки, но самое страшное… взгляд. Дикий… ужасающий… страшный… он смотрел на меня, но я понимала, что его злость направлена вовсе не в мой адрес… На его лице заходили желваки, мне показалось, я даже почувствовала скрип зубов.

— Это правда? — тихим голосом спросил Матвей.

— Похоже, что я вру?

— Пошли, — рыкнул он психологу.

— Но я не закончил.

— Вышел, блядь, отсюда. Живо! — уже проорал он, так что даже я вздрогнула.

Мозгоправ быстро встал и вылетел за дверь, за ним последовал и Матвей, предварительно кинув на меня тяжёлый взгляд. А чего он, собственно, ждал? Что я там куличики лепила?

Матвей вылетел из комнаты, понимая, что ему нужно успокоиться, выпустить пар, потому что сейчас он не может нормально мыслить, не может соображать.

— Матвей, — обратился к нему Денис, — ей нужна помощь. Она всё отрицает, но…

— Что? — Матвей развернулся к нему всем корпусом. — Отрицает? И по чему же ты это понял, а? По признанию в том, что её насиловало шестеро?