Солнце сквозь пальцы - Габриэле Клима

– Мой брат порезал руку.

– Покажи, – женщина высунулась из-за прилавка и осмотрела рану. – Это инфекция, нужен антибиотик. Что произошло?

– Я точно не знаю… Гвоздь, острый угол… Не знаю.

Женщина повернулась и открыла ящик.

– Я дам тебе мазь, – сказала она, вынув небольшой тюбик. – Наноси ее два раза в день, пока рана не заживет. Что-то еще?

– Нет, спасибо.

Дарио посмотрел на Энди и воскликнул:

– Ну вот! Опять!

– Что случилось?

– Он обмочился.

– В смысле?

Дарио фыркнул:

– В прямом! У вас случайно нет больших памперсов?

Дарио не знал, что существуют памперсы для взрослых. Очевидно, они были нужны не только Энди. Почему никто о них не подумал, даже всезнайка Элиза?

Но кроме памперсов Энди была нужна новая одежда: чистое белье, запасные джинсы. Он спросил, где это продается, у аптекарши.

Дарио пошел по тропинке, спустился вниз, обогнул продуктовый магазин. Женщина сказала, что нужно дойти до моста и затем повернуть налево. Торговый центр возник словно из ниоткуда. Со стороны он напоминал гигантский космический корабль, приземлившийся посреди деревни. Рэкмобиль Дарио оставил внутри у входа.

Оказавшись внутри, Дарио и Энди поднялись на эскалаторе. Энди крутил головой по сторонам, жмурился от лучей солнца, падавших сквозь окна. «Онце. Онце. Онце», – повторял он. И смеялся, подпрыгивая в коляске.

Эскалатор закончился. Энди опустил голову.

– Онце! – закричал он и резко дернулся.

– Осторожнее! Я же упаду! – сказал Дарио.

– Онце!

– Хватит. Что случилось?

– Щё.

Дарио посмотрел на Энди.

– Еще?

– Щё.

– Хочешь прокатиться еще разок?

Энди засмеялся и начал раскачивать коляску.

– Ну ладно, почему бы и нет. У нас полно времени.

Они встали на эскалатор, идущий вниз. Энди улыбался. Дарио подумал, что это для него как будто аттракционы.

Они еще полчаса катались по эскалаторам вверх-вниз. И это было прекрасно. Это успокаивало. Какое странное чувство – повторять одно и то же вновь и вновь. В какой-то момент само действие словно исчезает, и остается лишь повторение – цикличное, постоянное, похожее на мантру или на монотонное чтение. Оно, как колыбельная, убаюкивает и расслабляет.

В отделе одежды не было ни души. Энди смеялся, пока Дарио лавировал в узких проходах. Он крутил головой, словно кукла на приборной панели автомобиля, булькал и кивал на понравившуюся вещь. Дарио останавливался, снимал футболку с вешалки и прикладывал ее к груди Энди, а тот улыбался, гримасничал, показывая глазами, ртом, языком, нравится ему она или нет.

Примерить футболку было не так-то просто: коляска не помещалась в примерочной. Дарио пришлось раздеть Энди в проходе.

«Аккуратнее, – как будто говорил Энди, когда Дарио поднимал ему руки. Он крутил головой и смеялся. – Я ведь инвалид, а не резиновая кукла!»

Когда они направились к выходу, на Энди уже были новые джинсы, крутая футболка с коброй и ярко-зеленые носки в полоску. Голову украшал красно-белый велосипедный шлем. Он немного не подходил по размеру, но Энди отказался снимать его после примерки.

Кассирша мельком взглянула на Дарио.

– Положи все на прилавок, – сказала она, лениво жуя жвачку.

– На прилавок?

– Все, что ты собираешься купить. Положи вещи сюда, иначе как я пробью товары?

– Может, еще и коляску положить?

– Какую коляску?

– Вы не заметили, что мой друг в коляске?

Девушка вытянула шею. Увидев Энди, она тяжело вздохнула, затем взяла сканер, вышла из-за прилавка и через минуту вернулась на свое место.

– С вас сорок шесть с половиной евро.

– Сорок шесть! – воскликнул Дарио и посмотрел на Энди. – Знаешь, ты мне дорого обходишься, – добавил он, шаря в кармане.

Дарио оплатил товары. Они вышли и направились к рэкмобилю.

– Слава богу, что нам подарили трусы, – сказал Дарио, пока они поднимались на холм. – Потом я их заберу себе.

Энди закрыл глаза и подставил лицо солнцу, которое уже поднялось высоко. Он улыбался, следил глазами за бегущей дорогой, тряс головой, и шлем постоянно сползал ему на лоб.

– Ты похож на гоночного дурака, – сказал ему Дарио.

– Ночнова дурака, – повторил Энди.

После этого он смеялся еще как минимум три километра.

Дарио наблюдал за Энди, худым, кривым, таким маленьким, и думал, что на самом деле тот вовсе не дурак. Он на самом деле прекрасен. Как удивительно понятие красоты! У каждого оно свое. Найдется миллион человек, которым покажется прекрасным то, что тебя совсем не восхищает. И наоборот.

Да, Энди теперь казался Дарио прекрасным. Возможно, дело было в его удивительной хрупкости. Он напоминал хрустальную фигурку или цветок. Тот цветок из холодильника. Оба они были тонкими, хрупкими, запертыми в крошечном тайном мире, состоящем из света и воздуха.

Но кто сказал, что цветок должен всегда оставаться там, где родился? Ведь чтобы вырасти, цветку требуется лишь немного воды и света. В этом мире солнца очень много, его всем хватит и всюду.

По правую сторону дороги внезапно возникло кафе с ярко-голубой дверью и желтой вывеской.

Дарио подъехал к нему и заглушил рэкмобиль.

– Энди, просыпайся. Пора перекусить.

Они вошли, звякнув дверным колокольчиком.

– Привет, парни, – поздоровался мужчина за барной стойкой.

– Здравствуйте. У вас есть панини[2] или еще что-нибудь, чем можно перекусить?

– Да, с прошутто[3] и с сыром.

– Отлично.

– Какие ты возьмешь?

– И те и другие. И воду.

– Хорошо, присаживайся. Я все принесу.

Дарио улыбнулся и направился к столику.

«Улыбайся, – всегда говорил ему отец. – Улыбайся уходящему человеку, – говорил он, – смотри на него и улыбайся. Вот увидишь, он тебя запомнит».

С мамой это не сработало. Она забыла об отце уже через месяц после расставания или даже раньше. Она больше никогда не говорила о нем.