Кровь - Тед Деккер

Над правым бицепсом была свежая рана длиной в три дюйма. Он провел по ней пальцем, не в силах вспомнить, где получил ее, — сражаясь в каньоне или же во сне.

— У меня была эта рана? — спросил он у Майкиль.

— Наверно. Не помню…

— Нет! Ее не было, когда я уходил. Пока я тут лежал, меня никто не мог ранить?

— Разумеется, нет.

— Значит, она получена во сне! — Он схватил Майкиль за руку. — Стукни меня! Скорее! Мне нужно вернуться и спасти сестру!

— У тебя нет сестры.

— Стукни! — крикнул он. — Давай же, бей!

— Но я так не могу — за десять минут дважды бить своего командира, даже если…

— Это приказ! — Руки у него дрожали. — Представь себе, что я — не твой командир. Я — Паршивый, и воняю гнилью, и снесу тебе голову с плеч, если ты не…

Она подпрыгнула, а он не стал прикрываться. Удар ее кожаного ботинка пришелся чуть выше правого уха, и Томас вновь потерял сознание.

Ладонь Кары коснулась холодной стали. Никогда еще девушка не испытывала такой невероятной радости. Она крепко стиснула рукоять.

Радость, однако, была преждевременной.

Кара лежала на животе, уткнувшись носом в пол, беспомощная. Извернувшись, она перекатилась на спину. Пистолет с лязгом задел металлическую раму кровати. Тесное пространство взорвалось оглушительным грохотом.

Она нечаянно выстрелила? В кого-то попала? Пробила дырку в стене или в окне? А вдруг попала в Карлоса? Или в Томаса!

Повернув голову, она увидела, что Томас по-прежнему лежит у дальней стены. Дырок от пуль на нем вроде не видать.

Тут кто-то вспрыгнул на кровать. Карлос!

Она пальнула в матрас, морщась от грохота. Потом еще раз. Бах! Бах!

На полу появились ноги Карлоса. Два прыжка — и он исчез в коридоре.

Кара выстрелила вслед. Карлос шмыгнул к двери, ведущей в смежный номер.

Дверь хлопнула.

А вдруг он на самом деле не ушел? А затаился за стеной, поджидая, пока она вылезет и отложит пистолет, чтобы тут же ворваться и перерезать ей горло?

Она выползла из-под кровати, стараясь удерживать пистолет дулом к двери. Затем поднялась на ноги, медленно подошла к ней и осторожно выглянула.

Карлоса там не оказалось.

Дверь в конце коридора была открыта. Значит, он действовал не один. Кто-то из служащих гостиницы помог ему забраться к ним через смежный номер.

— Томас?

Кара обежала вокруг кровати, опустилась рядом с братом на колени.

— Томас!

Легонько похлопала его по щеке.

Тут во входную дверь постучали. Услышали выстрелы. Потому-то Карлос и сбежал — знал, что услышат. Возможно, ее нечаянный выстрел спас жизнь и брату, и ей.

— Томас, милый, очнись!

Он застонал и медленно открыл глаза.

Томас и Кара сидели на диване в номере Мертона Гейнса, дожидаясь, пока заместитель госсекретаря покончит с нужными звонками. Коротко приветствовав их и узнав о нападении на Томаса, он приказал усилить охрану собственного номера, после чего попросил прощения за то, что отвлечется на несколько минут. За закрытыми дверями вершатся судьбы мира — пояснил он.

Из коридора до них доносился его приглушенный голос. Кара спросила тихо, почти шепотом:

— Пятнадцать лет? Целых пятнадцать? Ты уверен?

— Да. Абсолютно.

— Но этого не может быть. Ты же не сделался старше на пятнадцать лет?

— Плоть не сделалась…

— Плоть?

— Извини.

— Плоть, — повторила она. — Звучит… непривычно.

— Как я уже сказал, там мне около сорока. Если честно, я и здесь чувствую себя на сорок.

— Удивительно.

— Значит, эти твои раны — свидетельство изменении законов, связывающих две реальности, — она показала на руку Томаса. — Знания и навыки и прежде передавались туда и обратно. Но, пока разноцветный лес не почернел, раны, полученные в том мире, здесь у тебя не появлялись; только здешние переходили туда. А теперь переходят и те и другие?

— Похоже, что так. Но переходит еще и кровь, не только раны. А кровь связана с жизнью. Мальчик говорил, что кровь на самом деле оскверняет озера. Это один из основных наших законов там. Как бы там ни было, переход теперь осуществляется в обе стороны.

— Но когда ты в первый раз ударился головой… когда все началось… кровь тоже шла у тебя в обоих мирах.

— Возможно, рану я тогда получил в обоих мирах одновременно. Может, именно это и открыло ворота между ними. — Он вздохнул. — Не знаю… бред какой-то. Допустим, передаются знания, навыки и кровь. Больше ничего.

— И ты являешься всего лишь воротами. Мы говорим о твоих знаниях, навыках и крови.

— Верно.

— Это может объяснять, почему здесь ты не старишься, — сказала Кара. — Ранен там — ранен и здесь, но при этом ты не старишься, не толстеешь и не потеешь… В обеих реальностях проявляются только особые случаи, связанные с кровотечением. — Она сделала паузу. — И там ты — генерал?

— Командир Лесной Стражи, генерал Томас Хантер. — Ответил он, не моргнув глазом.

— И как ты им стал? — спросила она. — Пойми, я не то чтобы не верю, будто ты не способен стать хоть самим Александром Великим. Просто переварить сложновато. Мне бы какие-нибудь подробности…

— Бред, да и только? — На его губах заиграла усмешка. В это мгновение он снова стал тем Томасом, которого она знала.

Он стиснул кожаный подлокотник.

— Все это так… странно. И так реально.

— Потому что это и впрямь реально. И не пытайся еще раз спрыгнуть с балкона.

Он отпустил подлокотник.

— Ладно. Судя по всему, реальны оба мира. Мы, во всяком случае, по-прежнему так считаем, верно? Ты пойми только, что после пятнадцати лет в том мире этот кажется больше похожим на сон. И прости, если порою я буду вести себя странновато.

Она улыбнулась и покачала головой. Он и впрямь был в чем-то «странноват», но в чем-то он оставался прежним, привычным Томасом.

— Смешно? — Он поднял бровь.

— Нет, но… Сам себя послушай — «прости, если порою я буду вести себя странновато». Не обижайся, братик, но звучит это несколько непривычно. Ладно. Расскажи еще что-нибудь.

— Когда шатайки отравили своей заразой разноцветий лес, людей поразила жуткая болезнь. От нее шелушится кожа и растрескивается плоть. Это очень больно. Глаза делаются серыми, тело пахнет тухлыми яйцами. Но Элион дал нам возможность спасаться от этой болезни. Сохранилось семь лесов — обычных, не разноцветных, и в каждом есть озеро. Если омываться в них каждый день, болезнь отступает. Живя в лесу, мы обязаны исполнять единственное условие — регулярно мыться и оберегать озера от осквернения кровью.