Начало игры - Алексей Ильин

Грея руки о драгоценную ношу, Айя двинулась в сторону одиноко стоящей в стороне лавки. Громко сказано — лавки. Лист пластика, брошенный на четыре кирпича — вот что это было. Но хоть отдохнуть, ноги вытянуть.

Сублимат из Доковой банки оказался явно просроченным — не хотел растворяться, комковался, лип к ложке. Минут пять пришлось крутить его, то так, то этак. Кипяток за это время заметно остыл. Айя тянула свой обед, даже не понимая вкуса. Вроде на банке было написано что-то про куриный суп…

— О-па! — громко удивился кто-то, неслышно подошедший сзади. — И чего это мы тут сидим? Такие синие и без охраны. Поднимаем, поднимаем булки.

Девушка вскинулась, поспешно суя руки в лямки рюкзака.

— Ухожу, — сказал она стоящему напротив невысокому облаченному в камуфляж парню бандитского вида.

— А ну стоять, — удержал он ее за рукав. — Глядите, уходит она.

И он повернулся к друзьям. Их было пятеро. Крепкие, одинаково одетые и остриженные. Городская шпана. Говорившему на вид лет восемнадцать. Айкин ровесник. Остальные постарше. Стоят, ухмыляются.

— Ты, красава, на чужом месте сидела? Сидела. Разрешения не спросила? Не спросила. На районе я тебя не видел, значит, чужая. Раз чужая, значит, плати. Удобства денег стоят. Чего молчишь, рыжая? Бабок нет?

Парень осклабился и оглянулся на дружков. Те смотрели молча, только ухмылялись. Давали младшему возможность поглумиться.

— Где я? — спросила Айя. — Какой это сектор?

— А ты дерзкая, — протянул самый высокий из ребят. И добавил: — Рыжие все с темпераментом.

Девушка молчала, обводя ребят настороженным взглядом. Надо как-то вырваться. Уйти они ей не дадут. Ствол не достанешь, у нее он под курткой, а у них, вон, почти у всех под рукой. Да и что ствол? Их больше, и они точно быстрее.

— Так какой это сектор? — снова спросила Айя, надеясь разговором потянуть время.

— А тридцать седьмой, — ответил тот, который назвал ее дерзкой. — Девочка загулялась и заблудилась?

— Да, — она медленно пятилась.

Тридцать седьмой сектор.

Тридцать седьмой?

Айя мысленно застонала. Она еще дальше, чем думала! Одно отчаяние захлестнуло другое. Испуг погасился ужасом.

— А что у девочки в шмотнике? — с ехидством спросил кто-то из-за спины долговязого. — Набит туго. Девочка не хочет поделиться?

У Айи сердце колотилось так, что грудь щемило. Она знала — парни понимают ее уловку по оттягиванию времени, и эта игра им весьма нравится. Они подступали к жертве, наслаждаясь ее растерянностью и страхом.

— А площадь Карлоса где? — спросила девушка того, кто стоял ближе к ней. — Вверх или вниз по улице?

Парни переглянулись в недоумении.

В этот миг в голове у Айи что-то щелкнуло. Будто пистолет с предохранителя сняли. Она поняла, что вот он — шанс удрать. Сейчас!

Изо всех сил толкнув крайнего из ребят, девушка кинулась прочь.

Кто-то попытался ухватить ее за рюкзак, но опоздал — пальцы лишь скользнули по гладкой синтетической ткани, а беглянка припустила вверх по улице — туда, откуда пришла. За спиной слышались ор и улюлюканье. Не отстанут! И, как нарочно, народу на улице откуда-то взялось!

Айя мчалась, лавируя между прохожими и оскальзываясь в слякоти. Если начнут стрелять, то все… Она бежала и бежала. И за ней бежали. И она понимала, что догонят. А в боку уже кололо.

На углу очередного квартала ей удалось оторваться — прошмыгнуть в зазор между двумя здоровенными тачками с битым кирпичом, которые заполняли изможденного вида мужики. Получилось нырнуть в грязную подворотню, а там сигануть за мусорную кучу. В панике Айя задрала куртку и свитер, силясь добраться до кобуры, но, как назло, только путалась в слишком длинных для нее шмотках. Она слышала топот ног, слышала, что в подворотню вбежали, слышала крики — это парни, пытаясь отдышаться, матерились и спрашивали друг друга, кто видел, куда делась «эта сучка».

— Вы че тут делаете? — донесся вдруг из подъезда напротив сиплый злой голос. — Какого хера надо, спрашиваю? Некороткий, тебе говорили сюда не соваться? Ты с первого раза не вкурил, что ли?

Девушка вжалась в мусорную кучу, за которой пряталась, и закрыла рот ладонями, чтобы дышать как можно тише.

— Ты кого тут Некоротким назвал? — донесся голос одного из Айкиных преследователей, судя по всему, долговязого.

— Ты еще и тупой…

Остальное потонуло в грохоте выстрелов. Айя зажала уши руками и метнулась прочь, надеясь, что за пальбой и воплями ее бегства не заметят.

В соседний проулок она вынеслась, почувствовав, как что-то напоследок чиркнуло по боку. Это только скорости придало. Помчалась во весь дух! Впрочем, бежала недолго. Может, квартал. Или два. А потом, когда поняла, что оторвалась, и следом не гонятся, ощутила обжигающую боль в правом боку. И лишь в этот самый миг заметила: куртка и свитер набрякли от крови.

Зажать рану рукой не получилось — по пальцам все равно текло потоками. Сердце после бега и пережитого страха качало кровь, как насос. Перед глазами все уже плыло, а руки холодели. На подгибающихся ногах Айя добрела до обгорелой высотки и, оступаясь на груде кирпичей, забралась внутрь через провал в стене. Села на пол.

Нужно достать антисептик. Присыпать рану, остановить кровь. Наложить повязку… Девушка задрала куртку, увидела свой бок и поняла, что повязка не пригодится. И антисептик тоже. И ничего не пригодится.

Дура. Зря она сэкономила на супе. Деньги уже не понадобятся, а так, по крайней мере, умерла бы сытой. С этой последней мыслью Айя повалилась на кирпичные обломки. В глазах стало совсем темно, и боль, наконец-то, исчезла.

* * *

Директор Эдтон нервничал. Человеку, плохо его знающему, это было бы незаметно — сидит себе мужчина в самом расцвете сил (слегка за пятьдесят) и наводит порядок на столе. Однако Джордж знал мистера Эдтона — директора интерната номер восемнадцать — уже более десяти лет. И для него он был просто Алом.

— Ал, — миролюбиво сказал Джордж. — Успокойся. Проверка придет по бухгалтерии, смотреть будут только цифры. Не дергайся. Наши дела по документам не проходят. Груз ушел позавчера, новый будет только через две недели. Ни с чем реально серьезным, вроде оружия и наркоты, мы не связываемся… Думаю, даже не понадобится отменять поставку.

Однако Аллан на эти более чем благоразумные слова вдруг вспылил:

— Это не просто проверка! Это внезапная, знаешь ли, проверка. И не откуда-то, а с самого верха, — он указал глазами на потолок. — Из надсекторального управления СБ, понимаешь? И именно сейчас! Вот ни раньше, ни позже. Почему? Тебе не кажется странным?

Его собеседник, а также друг и заодно начальник внутренней охраны интерната Джордж Рик пожал плечами:

— Я тоже из СБ. Не забыл? Ходят слухи, — он немного помолчал. — Ходят слухи, что руководство нашего подсектора собираются снимать. Отсюда и эти внезапные проверки. Так что, когда они не найдут в ежегодных и ежеквартальных отчетах ничего подозрительного, то, полагаю, мы услышим интересное предложение. А что до этого случая… по документам все чисто, и нет ни одного повода копать глубже. Девчонка погибла — оступилась и упала на монорельс, с кем не бывает. И даже не у нас. Мы вообще только получили извещение о смерти. А ее… ее никто и не вспомнит.