Аллигат - Жанна Штиль

Наследственный пэр по праву рождения, герцог Аверилл Грандовер имел немалый вес в палате лордов. Немногим за пятьдесят, высокий и стройный, с густыми тёмно-русыми волосами чуть тронутыми сединой на висках, с гладким ухоженным лицом, он был ещё крепким мужчиной. Благодаря незыблемому положению в обществе, он в любой компании чувствовал себя уверенно.

Стэнли, покачивая в руке стакан с виски, медлил с ответом. Настроения участвовать в дискуссии не было. Но уклониться от беседы с лордом Грандовером, таким образом выразив ему неуважение, отважился бы только глупец.

— То, что урожайность с применением удобрений станет выше — сомневаться не приходится, — бойко начал он. Они с отцом не раз спорили на эту тему. — Но, думаю, наши лэндлорды и фермеры не смогут полностью удовлетворить потребности промышленности в сырье, а городское население — в продуктах питания. Сырьём и продовольствием Англию всегда снабжали её колонии и другие страны. Я бы сделал ставку именно на колонии, дешёвую рабочую силу и на прибыль от иностранных капиталовложений.

— Хотите сказать, что английские банки должны предоставить займы другим странам и вкладывать деньги… — не договорив, герцог Грандовер замолчал. Его холодное аристократическое лицо выразило недоверие.

— Именно вкладывать… — замолчал Стэнли. Выдержав паузу, без смущения продолжил: — в строительство фабрик, заводов и железных дорог за границей. Таким образом Англия превратится в мирового банкира. Промышленный переворот и использование ресурсов колоний обеспечат нам бесконкурентное положение на мировом рынке.

— Да-да! Англия непременно должна стать крупнейшим поставщиком машин и оборудования, — воодушевился маркиз Галифакс. — У нас сосредоточена половина мирового производства чугуна, угля и хлопчатобумажных тканей. Мы уже сами потребляем на своих фабриках столько хлопка, сколько все страны мира вместе взятые.

Виконт кивнул:

— Новейшее оборудование позволит производить более дешёвые товары. С ними не сможет соперничать ни одна страна. Используя свободную торговлю, мы должны наводнить рынки Франции, Италии, Австрии дешёвой продукцией.

Герцог Грандовер растянул тонкие губы в подобие улыбки:

— Но для этого необходимо добиться подписания ряда торговых соглашений с этими странами.

Стэнли вздёрнул бровь и многозначительным взглядом обвёл присутствующих: «Так что вам мешает, господа?»

— Допустим, я согласен, что деньги стоит давать в рост, — продолжил герцог, задумчиво сдвигая брови. — Это ещё больше усилит влияние Британской империи в мировой экономике. Но эти рабочие движения, господа! Ума не приложу, как можно было отменить закон о запрете рабочих коалиций? Теперь их профсоюзы плодятся на каждом шагу, как грибы после дождя. Уверяю вас, господа, эти тред-юнионы — настоящая беда. Помяните моё слово!

Лорд Грандовер озадаченно поглядывал на своё окружение в ожидании поддержки. Но тут исполинские напольные часы в богатом деревянном корпусе отбили восемь раз, призывая членов клуба проследовать в обеденный зал, из которого неслись будоражащие запахи изысканных яств. Проголодавшихся джентльменов ждал накрытый стол: в супницах остывал лёгкий суп с зайчатиной, в глубоких блюдах томилась ароматная жареная треска в соусе из креветок. Глаз радовали устрицы в соусе, бараньи котлеты, куропатка и говядина, запеченные в специях, голубиные филе под грибным соусом, индейка с картофельным пюре. Манили неизменные и никогда не надоедающие холодные бланманже из риса и яблочный пудинг. В хрустальных графинах искрился портвейн. В высоких ведёрках со льдом охлаждалось шампанское.

Герцог Грандовер направлял лорда Хардинга в столовую:

— Не обращайте внимания на старого ворчуна. Этот удушливый туман... — замолчал он. Неделя мучительных головных болей вконец расшатала его нервы, но искать сочувствия у окружающих было не принято. Он вежливо поинтересовался: — Как ваш отец граф Малгри? Давно с ним не встречались. Готовится к выступлению на парламентской сессии?

— Насколько мне известно — готовится, — ответил Стэнли чуть рассеянно.

— Ну, с таким-то советчиком, — улыбнулся герцог сдержанно. — И всё же, прислушивайтесь к нам, старикам. Уж поверьте, я также стараюсь идти в ногу со временем. Правда, не всегда удаётся. Как и вашему отцу.

— Вы правы, ваша светлость. Признаюсь: мы с графом Малгри не совсем единодушны в некоторых вопросах.

— Спорьте с нами, дорогой виконт, спорьте. В споре рождается истина, а в наши ряды должна вливаться свежая молодая кровь, вроде вашей. Передавайте отцу и вашей прелестной супруге мой поклон.

Стэнли нахмурился и отвёл глаза.

Обед проходил в непринуждённой светской беседе. В этот раз соседом виконта за столом оказался престарелый, но ещё вполне бодрый лорд Нотлан. Стэнли незаметно разглядывал членов клуба и очень хотел видеть среди них своего друга виконта Джеймса Роулея. Будучи участником англо-французской «Всеобщей компании Суэцкого канала», тот уехал на полгода в Египет.

Перед началом грандиозной стройки в 1859 году, в короткий период свободной продажи акций данной компании, лорд Хардинг, поддавшись на уговоры Джеймса — тот был очень красноречив и убедителен, — купил по бросовой цене значительное количество ценных бумаг. Вскоре в Англии, Пруссии и Австрии ввели запрет на продажу акций компании, и, неожиданно, это рискованное предприятие обрело успех. Затянувшееся строительство близилось к концу и обещало принести акционерам немалую прибыль. Сейчас Стэнли мысленно благодарил друга.

Лорд Хардинг вздрогнул от прикосновения к его руке ледяных пальцев. Уставившись в бесцветные глаза лорда Нотлана, вежливо наклонил к нему голову:

— Вы что-то хотели?

— Вы, мой мальчик, так и не надумали стать нашим клиентом? — довольно громко начал старый лорд.

Ну и хватка. Старый волк не все зубы сточил, — подумал Стэнли.

Лорд Нотлан являлся владельцем страховой компании «Нотлан и Финансовое Благополучие Будущего», которая существовала уже более ста лет. Почти каждый вечер он проводил в клубе и ставил перед собой задачу не уйти домой без нового клиента. Его четверых сыновей от разных жён семейное дело разбросало по всему миру. Представительства в Вест-Индии, Канаде, Аргентине и Южной Африке давали весомый доход. Сам же восьмидесятилетний граф Броуди Хью Нотлан, похоронивший двадцать лет назад последнюю, четвёртую жену, до сих пор руководил лондонским обществом взаимного страхования и жил лишь мыслями о наживе. Девиз старого дельца гласил: «Нам доверяют самое ценное!»

— Так что, юноша? Жизнь — штука хрупкая и стоит подумать о близких. К примеру, о жене. Надеюсь, вы не хотите оставить её наедине со своим горем, если что?

Стэнли подавил вздох. Как некстати этот старый скряга вспомнил о Шэйле.

Второй день его жена лежала в беспамятстве, и доктор Пэйтон лишь разводил руками, осторожно намекая на возможные печальные последствия. Шесть дней назад в родовом поместье Малгри-Хаус леди Хардинг упала в библиотеке со стремянки и уже шла на поправку, как вдруг ни с того ни с сего ей стало хуже. Она жаловалась на головную боль, её мучила рвота и колики. Мистер Пэйтон, диагностировав нервное расстройство, определил женщине лечение электропатическим поясом. Приглашённый же для консультации профессор сказал, что в результате удара головой о пол виконтесса получила сотрясение, и прописал ей пить лауданум. Врачей любили, им доверяли и охотно выполняли все рекомендации.