Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра - Виктория Хогланд

Считается, что если ты работаешь с родственниками или друзьями, которые занимают высокую должность, то это все очень легко и хорошо. Особенно если ты — жена директора, отвечаешь за маркетинг и взаимодействуешь исключительно с мужем. С которым, кстати, нам просто на диво комфортно работается. Звучит как рай на земле? Возможно. В Нижней земле тоже? Нет, конечно! Вы что, с ума сошли?

В Нидерландах такое понятие как блат, конечно, есть, но оно носит очень завуалированный, я бы сказала, строго секретный характер. Это как бы не очень прилично. Примерно, как выйти в джинсах и худи к ужину в сериале «Аббатство Даунтон». Все будут подчеркнуто любезны, но у дворецкого рефлекторно дернется левая бровь, а вдовствующая графиня Грентэм от удивления польет свой карамельный пудинг соусом бешамель.

В России жена директора приходит в офис когда вздумается, сажает трехлетнего ребенка на стол секретарю, предлагая поиграться с приказами, контрактами и прочими бумажками. Потом она пьет кофе, трещит с офисными девочками (с теми, кого милостиво отличает; с остальными же даже не здоровается, а вечером зудит мужу, что бездельниц давно пора уволить). Без стука залетает в кабинет к мужу, прерывая важные встречи. Хамит офис-менеджеру и так далее. Уверена, подобные экземпляры вам встречались: они неистребимы, как саранча. И ничего, все улыбаются, приносят мамашке карамельный латте и сюсюкают с ребенком, который уже превратил письменный стол секретарши в Леголенд.

В Нидерландах же сам вопрос субординации стоит несколько иначе. Ее как бы и нет. Я не раз наблюдала, как офисные клерки высказывали свои претензии, например генеральному директору, да, в корректной форме, но сам факт меня, русского человека, приводил в ступор. Как и девочка-стажер, которая говорит начальнику: «Вы попросили меня напечатать и отправить сегодня два срочных письма: выберите, пожалуйста, только одно, потому что уже 16.43. Через 17 минут закончится мой рабочий день. На оба письма времени не хватит».

И вообще несколько привилегированное положение — это совсем не преимущество, а ровно наоборот. Потому я, мнительный и нежный анемон, постоянно чуяла плохо скрытое неодобрение. Львиную долю его, кстати, я вообразила сама. Да, они скептичны. Да, могут жестко пошутить насчет твоего особого положения. Отвечайте тем же. Корректно, но метко.

В первый год моей работы коллеги часто исправляли мой письменный нидерландский. Тогда мне казалось, что это исключительно из вредности, но сейчас понимаю, что многие уважали мое стремление выучить этот непростой язык и просто хотели помочь. Помочь, указав на ошибки. Это очень по-нидерландски. Привыкайте.

«Однажды в супермаркете я случайно уронила продукты, которые, о ужас, рассыпались по всему полу. В считанные секунды меня окружило не менее десятка голландцев и голландок, которые наперебой начали советовать мне, что делать. Однако никто из них не шевельнул пальцем, чтобы помочь. Для меня ситуация была очевидной: я нуждалась в помощи. Однако голландцы видели это иначе: пока я не попрошу о помощи вслух, они не будут вмешиваться», — рассказывает журналистка Ольга Мекинг в статье для BBC Travel.

Надо понимать, что в свое время, вооружившись девизом «Слабоумие и отвага», я вышла на свою первую работу с очень неважным уровнем языка. Нашла замечательного корректора, которой платила из своей зарплаты. Еженедельно мы проводили с ней несколько часов, вычитывая и исправляя мои опусы. Но это все неважно, а важно то, что и она может что-то пропустить. И тогда коллеги указывали мне на промахи.

Но! Здесь есть одна хитрая фишечка — в целом, отношение к ошибкам здесь очень спокойное. Понимаете, сам факт косяка не носит сильной эмоциональной нагрузки. Это просто опыт, его надо принять и двигаться вперед. Помните Аль Пачино в знаменитой сцене с танго? «В танго ошибок не бывает, это не жизнь. Тут все просто. Сделал ошибку — get all tangled up, just tango on».

Моя знакомая Надя как-то замешкалась на кассе самообслуживания в местном супермаркете. Сама торопится, час пик, сзади очередь напирает, Надя нервничает и от этого тыкает не в те кнопки на терминале. И когда незнакомая женщина подошла помочь, то Надя уже в слезах стала многословно извиняться и рассказывать спасительнице о своем неудачном дне, а тут еще этот терминал… «Вы хотите, чтобы я вам помогла, или будем продолжать истерику?» — вежливо-отстраненно спросила ее самаритянка, показала, как оплатить покупки, и упорхнула по своим библейским делам. Надя потом очень возмущалась такой холодностью и нечуткостью.

Да, не по-нашему. Да, суховато. Да, могла бы и поддержать. Иногда хочется, чтобы пожалели и сделали успокаивающий массаж стоп. Но как только вы научитесь не навешивать на сам факт ошибки тяжеленный груз собственных эмоций, жить в Нидерландах станет намного легче. Это говорит вам человек, которому лучшая подруга и умнейший человек Галя однажды сказала: «Ты зациклена на собственных мнимых неудачах. Рекомендую построить из них Берлинскую стену, чтобы разбежаться и разбить себе голову к чертовой матери». Галя уже триста пятьдесят тысяч лет в HR и умеет мотивировать как никто.

Вернемся к моему первому рабочему опыту. Никакого снисхождения ко мне, иностранке, работающей на чужом сложном языке, не было и в помине. Поблажки тут вообще не принято делать. Ваш язык, происхождение или то, что вы грузите в машину коробки с экспонатами для выставки на восьмом месяце беременности, — ваше личное дело.

«Завтра в офис идешь? — строго допрашивала меня мама по скайпу. — Голову помыла? Пиджак новый надень! Короткую юбку. Желтую сумку Кавалли возьми и туфли, что я тебе прошлым летом привезла. Все украшения чтобы нацепила. Я сказала, все! И улыбайся. Улыбайся!» Ну, про внешний вид на работе или дома (спойлер — найти семь, пять или два отличия просто невозможно) мы уже говорили в первой книге (Виктория Хогланд «Голландские дети спят всю ночь», АСТ 2020).

Мне раньше это казалось очень важным. Кто что думает и так далее. Синдром отличницы, очевидно. Помню, в Питере довелось с какой-то проблемой обратиться к неврологу. Поздоровавшись, я присела на кушетку.

Врач, хрупкая ухоженная женщина лет пятидесяти, подняла голову от бумаг и внимательно посмотрела на меня, прищурившись.

— О, кто тут у нас? Тревожно-мнительная?

— Это что? — опешила я.

— Это русский язык, милочка, — отрезала тетя и треснула меня молотком по колену.

Тревожной мнительности во мне, правда, с годами поубавилось, а на ее место пришел здоровый пофигизм. Вернее, более четкими стали приоритеты. И редкими — сомнения в своем выборе. Это, кстати, еще одна типично голландская черта, которая мне очень нравится. Ляпай, но ляпай уверенно. Потому что на сомнения можно потратить целую жизнь.

Как-то мне позвонил знакомый и попросил помочь с открытием салона красоты. Его подвело агентство, и потому надо было в срочном порядке перепечатать брошюры, флаеры и прочую дребедень. Мы с голландским коллегой Робом примчались к нему. Заказчик объяснил — дело швах, открытие через два дня, ничего не готово. Я лихорадочно прикидывала, существуют ли в стране ночные типографии, мысленно закупала фотопринтеры и бумагу, подсчитывала бюджет и практически печатала на воображаемой клавиатуре пресс-релиз. И тут Роб откашлялся. «Завтра я занят, — сказал он спокойно, — завтра я играю в футбол с сыном. Послезавтра смогу помочь». Повисла пауза.