Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру - Пауль Маар

— Во-первых, это садовая ромашка, а не лечебная! — возмутилась госпожа Пепперминт. — А во-вторых, прошу прощения, я ее тут сажала для красоты, а не для кенгуру!

— Можешь не извиняться, — великодушно проговорил господин, назвавшийся близким родственником. — Ты же не знала, что к вам из-за океана приедет кенгуру.

— Так вы что, из Австралии приехали? — осторожно спросил господин Пепперминт. И тут у него родилась смутная догадка. — А ты случайно не дядюшка Элвин, папин старший брат, который сорок лет назад уехал в Австралию?

— Он самый, — ответил господин в плаще. — Уехал в Австралию, а теперь вернулся в Германию. Догадался наконец. Долго думал. Хотя что с тебя взять, ты и в три года особой смышленостью не отличался. Тугодум, как говорит в таких случаях Макси.

— Послушайте! Что это вы себе такое позволяете?! — не выдержала госпожа Пепперминт. — Бруно у нас человек сдержанный, но уж точно не дурак!

— А никто и не утверждает, что он дурак, — спокойно возразил на это новоявленный дядюшка. Кстати, если ты его жена, то можешь мне тоже говорить «ты». И тебе тоже можно, — добавил он, обращаясь к Мартину, — если ты его сын, конечно.

— Меня зовут Мартин, — представился Мартин.

— А меня Маргарита, — сказала госпожа Пепперминт. — Хотя дома меня все зовут просто Мара.

— Очень разумно, — одобрил дядюшка Элвин. — Большая экономия — вместо девяти букв всего четыре!

И тут в прихожей появился Субастик.

— А где у нас горчица? — как ни в чем не бывало спросил он.

Не получив ответа, он оглядел собравшихся и обнаружил неизвестных гостей.

— Это что — кенгуру? — поинтересовался он.

— А ты что считаешь — бегемот? — ответил вопросом на вопрос незнакомец в шляпе.

— Я бегемотов не считаю, только ворон, — быстро нашелся Субастик.

— Тоже мне умник, — недовольно буркнул дядюшка Элвин. — Это твой младшенький? — сердито спросил он у господина Пепперминта и стал с прищуром разглядывать Субастика. — А чего он у тебя так вырядился? Плавать собрался, что ли? И почему у него такой дурацкий нос?

— Мой нос в сто раз красивее, чем твоя красная картофелина!

— Это не мой сын, — вмешался в разговор господин Пепперминт. — Он ничейный, он… как тебе объяснить… Он — Субастик. Просто Субастик.

— Субастик? — переспросил дядюшка Элвин.

— Да, Субастик, — подтвердил Субастик. — А как зовут твоего кенгуру? Или он у тебя без имени ходит?

— Я назвал его Велли. Подходящее имя для кенгуру, — сообщил дядюшка Элвин и потянул за поводок. — Велли, ко мне!

Кенгуру повернул голову, посмотрел на хозяина и снова принялся за ромашки.

Велли, Велли, кенгуру,

Всё кладет себе в суму! —

громко пропел Субастик.

— Ха-ха, очень смешно, — язвительно проговорил дядюшка Элвин. — У моего кенгуру, к твоему сведению, никакой сумки нет. Во всяком случае, я пока не обнаружил. Сумки бывают только у девочек-кенгуру. А у меня, похоже, мальчик.

— Что значит «похоже»? — спросил Мартин. — Ты что, не знаешь, кто твой кенгуру?

На этот вопрос дядюшка Элвин отвечать не стал.

— Долго вы меня тут мариновать будете?! — возмущенно воскликнул он. — Это что, у вас так в Германии заведено? Где это видано, чтобы ближайших родственников на пороге держать!

— Конечно, конечно, проходи, пожалуйста! — спохватился господин Пепперминт.

— А как же кенгуру? — встревоженно спросила госпожа Пепперминт.

— Да ты не волнуйся, — успокоил ее дядюшка Элвин. — Он тут у вас в доме быстро освоится. Давай, Пелли, пошли! — скомандовал он и потянул за поводок.

— Кажется, его только что звали Велли, — сказал Субастик.

— Пелли, Велли — какая разница! — небрежно бросил дядюшка Элвин, сгребая кенгуру в охапку. — Он все равно ничего не слышит. Он глухой. Глухой глухарь, как говорит в таких случаях Макси.

Мартин недоверчиво посмотрел на него. Дядюшка Элвин расхохотался и протиснулся в дом, оставив семейство Пепперминтов стоять на пороге.

Когда Пепперминты зашли в гостиную, они увидели, что дядюшка Элвин уже успел снять плащ, который теперь висел на спинке стула.

— Уютненько у вас тут! — сказал он, освобождая кенгуру от поводка. — Велли точно понравится.

Выпустив кенгуру на свободу, он плюхнулся на диван и взгромоздил ноги на журнальный столик.

Кенгуру быстро обнаружил дверь в сад и покинул общество.

— Он что, собрался там все мои цветы объесть? — встревожилась госпожа Пепперминт. — Пойду-ка я посмотрю.

— Не бойся, не объест! — безмятежно отозвался дядюшка Элвин. — Ему простор нужен, чтобы попрыгать, а то в комнатах тесновато.

Сладко потянувшись, дядюшка Элвин снял шляпу и нацепил ее себе на башмак. Тут-то и обнаружилось, что дядюшка почти совсем лысый. Только на лбу у него торчал довольно густой чуб.

Зачем в дороге человеку шевелюра?

Ухаживать за ней — большая процедура! —

пропел Субастик.

— Прекрати! — одернул его господин Пепперминт, с трудом сдерживая смех.

А лысина — она не требует ухода,

Ее под шляпою не видно в непогоду!

Зато усы под шляпою не спрячешь…

— Это ты о моих усах, что ли? — встрепенулся дядюшка Элвин. — Да, усы у меня знатные! Самые шикарные усы во всей Австралии — так, во всяком случае, утверждает Макси.

— А кто эта Макси, о который ты уже несколько раз говорил? — осторожно поинтересовался господин Пепперминт. — Твоя жена?

— Нет, Макси не моя жена, — хохотнул дядюшка Элвин. — Макси вообще не может быть чьей-то женой. Потому что Макси — это мужчина. Он работает у меня на ферме. И зовут его Максимилиан. Но я называю его Макси, чтобы сэкономить целых шесть букв. Вы, конечно, скажете: подумаешь — всего-то шесть букв! Но если посмотреть глобально, то вовсе не подумаешь! Ведь за день я зову его раз десять, не меньше. Получается в среднем шестьдесят букв экономия! За неделю уже четыреста двадцать набегает!

— А в год — двадцать одна тысяча девятьсот, — подытожил Субастик, который, как известно, умел очень быстро считать в уме. — А за десять лет ты сэкономишь двести тысяч букв с хвостиком! Есть за что биться!