Пешком над облаками - Георгий Садовников

Я подошел к письменному столу, стоявшему в углу капитанской каюты, взял бланк с текстом радиограммы и прочитал:

БОРТ СЛАВНОГО БУКСИРА «ПЕРЕПЕЛКИНО» КАПИТАНУ ЛИЧНО БЛАГОДАРИМ ЗА ИЗВЕСТИЕ О МЕСТОПРЕБЫВАНИИ УЧЕНИКА ШКОЛЫ НОМЕР ЧЕТЫРЕ ГОРОДА НОВОРОССИЙСКА АНАТОЛИЯ СЛОНОВА СООБЩАЕМ ПОДРОБНОСТИ СЛОНОВ ПРОПАЛ САМЫМ НЕОБЪЯСНИМЫМ ОБРАЗОМ ЗА ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО ЕГО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ МАЛЬЧИКА ВИДЕЛА УЧЕНИЦА АНТОНИНА КОЗЛОВА ПРОИСШЕСТВИЕ СЛУЧИЛОСЬ ВО СТОЛЬКО-ТО ЧАСОВ ТАКОГО-ТО ЧИСЛА ТАКОГО-ТО МЕСЯЦА С ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИМ ПРИВЕТОМ ЗАВЕДУЮЩИЙ ГОРОДСКИМ ОТДЕЛОМ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ.

Именно в тот день, о котором говорилось в радиограмме, через час после происшествия мы нашли Толика Слонова у себя на буксире.

— Как видите, ничего секретного. Рядовая открытая радиограмма. И я показал ее просто так, — сказал капитан, подавляя рвущееся наружу волнение.

Он с нетерпением ждал, что скажет юнга.

— В самом деле, капитан, в радиограмме нет ничего особенного, — ответил я, придавая своему голосу оттенок легкого разочарования. — Подумаешь, из одной из школ крупного портового города Новороссийска исчез ученик. А теперь он нашелся. И мало ли как Толик мог попасть на буксир? Мальчишки — народ очень ловкий! И я надеюсь, вы не очень будете меня ругать, если я ошибусь опять и перепутаю камбуз с вашей каютой? — добавил я, возвращая на столик листок с радиограммой.

— Ошибайтесь, юнга, не бойтесь ошибок. От этого не застрахованы даже капитаны, адмиралы и сами морские министры. А для юнги иногда делать ошибки даже полезно. И когда вы полагаете попасть ко мне ненароком в следующий раз? Нельзя ли узнать хотя бы приблизительно? — спросил капитан с живейшей заинтересованностью.

Я пообещал сделать это как можно скорее.

Словом, окажись в это время в каюте третье лицо, оно бы не нашло ни малейшего изъяна в нашей беседе. Мы держались так, как и положено капитану известного корабля и человеку, который является всего лишь юнгой.

Выйдя из капитанской каюты, я побежал прямо на ют, надеясь найти там Толика и потолковать с ним по душам. Пока нам неизвестен способ его передвижения в пространстве, мальчик может в любой момент убежать с корабля, как бы внимательно мы ни следили за ним.

Толик, к моему удовлетворению, словно специально ждал меня на юте. Он лежал на животе, подставив маленькую мускулистую спину лучам солнца.

Рядом с ним сидел, обнаженный по пояс, мой закоренелый противник Пыпин и, грея на солнце жилистый белый торс, поучал:

— А почему ты должен слушаться Ваньку? Что это такое? Дома слушайся отца и мать и, понимаешь, школу. А здесь хочет командовать этот. Да кто он такой? Юнга — вот и всего! А юнга не может считаться взрослым!

Неподалеку от нас, метрах в десяти, прошел белый электроход с туристами. На палубе гремела музыка, пассажиры купались в бассейне, играли в настольный теннис, гуляли в модных костюмах.

Когда электроход пронесся мимо и шум его винтов затих вдали, Толик живо спросил:

— Дядя Пыпин, а почему вы избрали для своих безобразий какой-то невзрачный буксир? Пассажирский лайнер гораздо больше, и на нем тысячи туристов.

— Видишь ли, цель их недостаточно гуманна. Сейчас они главным образом заботятся о своем отдыхе. И значит, они недостойны моего внимания, высокомерно произнес Пыпин.

— А самый достойный юнга Иван Иваныч?! — воскликнул догадливо Толик.

— Ну, с ним-то у меня особые счеты, — угрюмо буркнул старый хулиган.

Увидев меня, Пыпин повалился на спину, закрыл глаза и захрапел, притворяясь спящим.

И хотя я обычно двигаюсь легко и бесшумно, даже бесшумней кошки, Толик почувствовал мое присутствие и задиристо спросил, подняв голову:

— Юнга, вы что-то хотели сказать?

— Хотел, но, признаться, уже позабыл, — сказал я, покосившись на Пыпина.

Я еще не имел ни малейшего представления о тайне, окружавшей Толика Слонова. Но чутье шепнуло мне, что, если Пыпин ее узнает, быть большой беде. Я решил пока уклониться от разговора.

— Чего же молчишь? А ты постарайся, постарайся вспомнить, — сказал мне Пыпин, не поднимая век. — Не бойся, я ведь сплю как убитый.

Я понял, что Пыпин уже что-то заподозрил, и, чтобы разрушить его пока еще зыбкие подозрения, молча стащил с себя просоленную морями и вылинявшую тельняшку и беззаботно устроился рядом с ними.

Весь день Пыпин ходил за нами по пятам, надеясь подслушать наш разговор и открыть для себя тайну Толика, существование которой он сразу заметил своим наметанным глазом. Я, в свою очередь, боялся оставить Толика наедине с Пыпиным, опасаясь, что хулиган тут же окажет на еще духовно не окрепшего мальчика свое дурное влияние. И точно: стоило мне все-таки отлучиться всего на две минуты, чтобы нечаянно натолкнуть штурмана на одну очень важную мысль, как, вернувшись, я увидел, что Пыпин снова нашептывает на ухо Толику что-то обольщающее. А мой острый слух позволил мне разобрать слова, произнесенные Пыпиным.

— Поверь мне как твоему верному другу, Толик, не давай никогда честного слова. Его изобрели нехорошие, злые люди, чтобы лишить нас свободы, — шептал хулиган, вожделенно поглядывая на баллон с дымом, парящий высоко за нашей кормой.

При моем появлении Пыпин напустил на себя вид, будто его волнует совсем иное, и закричал, глядя на пролетающего мимо альбатроса:

— Смотри, Толик, какая чайка летит!

Я знал этого альбатроса. Его звали Димой. Мы каждый раз встречали его, когда проходили в этих широтах.

— Это не чайка. Альбатрос! — засмеялся Толик, заметив, к моему облегчению, невежество Пыпина.

— Я и хотел сказать: альбатрос, — начал изворачиваться хулиган. — А вообще-то, кому нужна эта зоология? Какая разница: чайка или альбатрос? — Но тут он вспомнил о моем присутствии и прервал свою растленную пропаганду.

Поздно вечером мы все втроем отправились спать в кубрик. Я долго лежал, затаившись в темноте, чувствуя, что ночью должно что-то случиться. И вдруг до меня донесся шепот Толика:

— Иван Иванович, вы спите?

И тут я оплошал, чего со мной почти никогда не бывает, и вместо того, чтобы притвориться спящим, опрометчиво сказал:

— Да вот не спится что-то.

— А вы, дядя Пыпин?

Я понимал, что хулиган уж ни за что не позволит себе такой обидный просчет, какой допустил я. Но Толик и его застал врасплох, и Пыпин тоже сказал:

— И мне что-то сон не идет. Все вспоминаю одну очень милую подворотню. Тьма там стоит, хулигань — не хочу.

— А я думал, вы спите, — разочарованно произнес Толик.