Динара - Улугбек Садыбакасов

и дёргает лямки от лифчика. Я не пытаюсь её уговорить. Выхожу, вытираюсь полотенцем. У меня не хватает смелости сделать первый шаг. Она смотрит на звёздный горизонт. Я сделал вид, что мёрзну, обнимаю сзади её полненький живот. Чувствую ладонями большие складки. Мы молча стоим, потом начинаем целоваться.

– Нам не стоит на людях появляться вместе, – говорит она, – киргизы ведь такие завистливые. И турки тоже. Но турки круче киргизов!

– Чем они круче? – Спокойно спросил я.

Динара не ответила.

– Тебе тут нравится? – Она перешла на ты. Мне это больше по душе.

– Да, с каждым днём всё больше и больше. А тебе?

– Тоже.

– Я начал считать дни.

– Всё настолько плохо? – Она смеётся.

– Всё хорошо. Я люблю записывать события, которые происходят со мной.

– Любишь писать?

– Да.

– Дашь почитать?

– Нет, там ещё недоработано.

– А когда у тебя день рождения? – Спрашивает Динара.

– Шестого октября. А у тебя?

– Двадцатого ноября.

Ей пришло сообщение. Она смотрит в телефон секунд тридцать.

– Убери, пожалуйста.

– Прости, это Керемет пишет, а где твой телефон?

– Я его уронил, экран треснул. Так что сейчас я свободный человек. Устал общаться с буквами и цифрами. Смайлики и лайки. Мне нужны люди, их глаза и голоса. Живые люди.

– Ты прав.

– Как всегда.

Мы оба замолчали на минуту.

– Я буду безумно грустить по этим местам, – неожиданно говорит Динара.

– Я тоже, скорее всего.

Она ложится на прохладный песок и притягивает меня к себе. Нам тепло.

***

Мне живётся счастливее. Мы начинаем интегрироваться в жизнь местных, в их язык и культуру. Более того, я вливаюсь в коллектив моих соотечественников. Мне нравится эта среда. С каждым днём, с каждой сменой я чувствую улучшения в отношениях своих соотечественников. Мы работаем быстрее и качественнее, понимаем друг друга с полуслова, появилась сплочённость всей киргизской молодёжи. Больше нету разделения людей на юг и север. Микроклимат стал дружественным и тёплым. Я чувствую единое дыхание своих товарищей, дыхание с перегаром и потными телами. Мы стали чаще улыбаться и смеяться. Наши девчонки из Кыргызстана больше не строят из себя недоступных принцесс. Они, как и мы – пьют и веселятся. У меня сложилось впечатление, словно я не на заработки приехал, а на вечеринку, у которой нет конца и края. За всё это была предусмотрена даже зар. плата.

Небо и облака казались мне волшебными.

***

01:00.

Возвращаюсь в ложман после смены.

– Нургазы! Нургазы! Бери кел1 нах…! – Кричит кто-то сзади.

Голос звучит яростно и громко, но не враждебно. Оборачиваюсь. Это ребята, работающие в нашем отеле. Среди них я узнал того крепкого парня, который пел tutamaz вместе с Оканом. Это он кричал мне.

Их четверо. Знакомлюсь с ними.

Крепкого звали Чынгыз. Он был самым старшим и авторитетным из официантов-киргизов. Бармены – Ринат и Даир были его свитой. Четвёртым был дворник, Нурбек – мой сосед по комнате. В темноте я его не узнал.

Все они, кроме Нурбека, напились на работе. А теперь догоняются пивом, купленным в магазине. Они угощают меня.

– Я смотрю, ты русскоязычный, – говорит Чынгыз.

– Да.

– Работай, ни на кого внимания не обращай, – советует он мне.

– Я так и делаю.

– Пройдёт месяц, ты всё поймёшь, прочувствуешь.

– Ты о чём?

Он не ответил.

– Девушку завёл? – Спрашивает меня Чынгыз.

– Да, общаюсь.

– За кого-нибудь болеешь?

– Атлетико Мадрид, – отвечаю я.

– Базар жок2.

– А ты за кого?

– За Реал, – отвечает Чынгыз, – что про финал скажешь?

– Французы заберут. У них скамейка длиннее, в каждой линии есть молодые игроки.

– Я уверен, хорваты выиграют. У них Модрич есть.

Разговор завязался вокруг Гризманна и Модрича.

– Ставлю десять лир на Францию. Мой Гризманн приведёт их к победе.

– По рукам! Я за хорватов, – уверенно отвечает Чынгыз.

– Хорватов на девяносто минут не хватит. У них ключевые игроки уже не молодые. Французы возьмут свежестью. Тем более, хорваты бегали сто двадцать минут с англичанами, до этого сто двадцать с русскими, сто двадцать с датчанами, а французы с бельгийцами сыграли в энергосберегающий футбол, они со всеми справлялись в основное время. Не забывай, что хорваты сыграли свой полуфинал на день позже французов. Значит, отдыхали на день меньше.

– Что-то ты слишком сильно расп…делся, – беззвучно хохочет Чынгыз, – на, глотни лучше пива!

Ему нечего противопоставить моим доводам. Бармены, Ринат и Даир, с радостью бы поболтали. На их лицах написан интерес, но ребята не смыслят в футболе.

– Сам посуди, если дело дойдёт до экстра таймов, там многое решит французская молодость, у них в нападении нет старых пердунов. Один лишь Жиру, которого Дешам к концу второго тайма точно заменит, – меня распирало от футбольного разговора.

– Я тебе так скажу: топ тоголок3. Поживём – увидим, – сказал Чынгыз, – значит, десять лир с зар. платы.

– Договорились. В начале августа ты в мою комнату принесёшь десять лир на блюдечке с голубой каёмочкой, – говорю я.

Чынгыз смеётся. Так мы подружились.

1 – (кирг. – Иди сюда)

2 – (кирг. – Базару нет)

3 – (кирг. – мяч круглый)

***

15 июля 2018.

18:00.

У меня внеочередной антракт за не сбритую щетину. Я забыл сбрить её. За день до этого, Enes şef с удовольствием влепил мне антракт.

Мы с Чынгызом сидим в столовой. Я вспоминаю, что прямо сейчас играется финал Чемпионата Мира. Чынгыз не растерялся, подбежал к телевизору и включил его.

Игра начинается. Хорваты давят. Мяч под их контролем. Модрич вырезает классную дальнюю передачу. Он и вправду хорош.

Французы пришли в себя. Гризманна никто не трогал, но он падает на газон. Сам же навешивает. Гол! На повторе видно, что Манджукич срезал мяч в собственные ворота.

– Дал…б этот Манджукич! – Ругается Чынгыз.

– Я слышу шелест турецких лир, – дразню я его.

– Да мне пох… на деньги! Мне за Модрича обидно!

– Не спеши хоронить их, вся игра впереди!

– Всё уже! Прое…ли хорваты. – Уходя, говорит Чынгыз.

18:25.

Нам пора работать. Перед тем, как подняться в ресторан, я зашёл в туалет. Простата давала о себе знать. Казалось, мой бак был полон – хотя с трудом удалось выжать хиленькую струю.

Прохожу мимо столовой. На экране замедленный повтор гола в исполнении Перишича.

1:1.

Я всё же уверен, победят французы.

Меня отправили на Alt Teras. Со мной Азиза – подруга Динары и İlyas garson. Я с ним быстро сдружился.

– Нурик байке, – обращается Азиза ко мне, – чаевые рубите?

– Нет, они мне даже не снились. Мне кажется, я единственный киргиз в Турции, который ещё не познал чаевых.

Азиза смеётся. Она родом