Загадочные племена и народы мира - Анатолий Бернацкий

А если порой и случаются, то очень быстро гасятся. Главную же роль в установлении мира играет… казуар — крупная черная птица, достигающая 90-килограммового веса и полутораметрового роста. И хотя он не летает, зато очень быстро бегает: можно сказать, что это настоящий спринтер тропических лесов, К тому же казуар — птица довольно агрессивная и в случае опасности нападает первой. Притом у нее очень сильные трехпалые ноги с твердыми когтями. Ими этот черный птах может одним ударом распороть живот человеку.

Есть у этой птицы еще одна отличительная морфологическая особенность: голову казуара украшает хохол из разноцветных перьев, которые всегда были вожделенной добычей охотников. И связано это с тем, что казуаровый плюмаж — одна из важных составляющих головного убора горских воинов.

Но папуасы долины Менди казуаров не убивают, а ловят их живьем. И это занятие практикуется у них с давних времен. Требует такая охота не только незаурядной смелости, но и отменной силы и ловкости. А также немало времени. И хотя на охоте порой случались трагедии, племена все равно не отказались от своего опасного занятия, поскольку именно количеством казуаров, содержащихся в клетке, определяется богатство семьи.

И практически по сей день эти птицы являются своеобразной валютой племен долины Менди, Например, раньше казуарами платили выкуп за невесту: две птицы — за красивую молодую девушку…

Кроме того что казуары выполняют функцию местной валюты, они еще используются и для урегулирования конфликтов, которые иногда возникают между двумя деревнями или двумя родами…

Как обычно, накануне «сражения» воины мастерят стрелы, натягивают луки, точат тяжелые ножи-паранги. Однако конфликтующие стороны не остаются без внимания соседей, которые всеми силами стараются погасить «пламя войны». Наконец, после долгих переговоров, определяется день встречи враждующих деревень. Но за несколько суток до «генерального сражения» неожиданно на обширном поле появляются клетки с казуарами.

И вот наступил день «х». В сопровождении семей на поле битвы выходят раскрашенные воины. Но они ни копий не метают, ни из луков не стреляют, а… поют песни, которые, правда, полны едкой иронии. В них также перечисляются все обиды, которые нанесли друг другу противники. Кроме песенных «перебранок», воины исполняют боевые танцы и потрясают копьями.

И вот когда песенные и танцевальные дуэли закончены, а утомленные воины опускаются на траву, наиболее уважаемый человек в деревне выходит к клеткам с казуарами и представляет врагу их владельцев. Молодые воины подходят к клеткам, осторожно просовывают руки между кольев, нежно гладят и ласкают птиц. И когда потерявшие бдительность казуары начинают вести себя спокойно, воины выхватывают остро отточенные ножи и отрубают птицам головы. Потом начинается примирительная трапеза, в ходе которой представители обеих сторон едят мясо казуаров, испеченное на угольях.

Но это только первый шаг к миру. Поскольку спор будет завершен лишь через неделю, когда такой же ритуал повторится в деревне противника. И только тогда мир будет установлен окончательно. Таким образом, в возникшем конфликте за наступивший мир своими жизнями заплатили не люди, а около сотни казуаров.

Следует отметить, что экономические издержки такой «войны» довольно значительны. За один день банкротами становятся целые населенные пункты, И тогда, чтобы выйти из кризиса, то есть, обзавестись новыми птицами, вся деревня залезает в долги, продавая бродячим торговцам все свое имущество и даже одежду.

Пройдет какое-то время: год, два, а может и больше, и все повторится сначала: возникнет очередной конфликт, который завершится поглощением казуарового мяса и разорением нескольких деревень.

ЖИВОТНЫЕ-ДРУЗЬЯ АФРИКАНЦЕВ

Как-то итальянский журналист Альберто Онгаро побывал на севере Ганы в деревне Паге, в которой проживает африканское племя грунши. Тому, что довелось увидеть Онгаро, поверить довольно сложно, по крайней мере, человеку с европейским мышлением.

Дело в том, что он стал свидетелем дружбы жителей деревни и крокодилов. Причем, дружбы не в метафорическом, а в самом реальном смысле, поскольку деревенские дети купались с крокодилами в реке, играли на берегу, катались, взобравшись на их спины…

Человек, отвечающий за «дружеские отношения» с крокодилами, назывался секретарем. По просьбе журналиста ему устроили «свидание» с крокодилами. Для начала рептилий попытались вызвать особым, немного писклявым, свистом. Однако крокодилы на призыв не откликнулись.

А теперь предоставим слово самому журналисту. «Они спят, — сообщил по-английски „секретарь“, — придется самому их разбудить. Он быстро разделся и вошел в воду. Нырнув, „секретарь“ исчез, как мне почудилось, навечно. Потом на мгновение появился на поверхности и снова исчез… Ребята тем временем продолжали насвистывать, женщины все так же не спеша стирали разноцветное белье, а пастух невозмутимо наблюдал за нами и за коровами. Наконец, „секретарь“ вынырнул метрах в двадцати от берега и стал подгребать к нам — Сейчас идут, — сообщил он.

Вода едва успела успокоиться, как ее гладь в самом центре, словно трещиной, разрезало нечто похожее на полувсплывшее бревно; сейчас же неподалеку появились похожие обрубки. Крокодилы были на подходе. Первым на берег вылезло трехметровое чудище — его костяной панцирь лоснился от воды, длинный мощный хвост волочился по земле, огромная пасть, украшенная устрашающим набором зубов, была широко открыта. Ковыляя на коротких лапах, чудище приблизилась к человеку, вызвавшему его из пучины, и устроилось у его ног…

„Секретарь по крокодилам“ нагнулся над ним и что-то тихо, как показалось, даже нежно зашептал; потом он погладил вытянутую крокодилью морду, не страшась пасти, способной в мгновение отхватить его руку. На наших глазах происходил диалог — полунемой, невнятный, — но все-таки диалог. И хотя невозможно было поверить в способность человека общаться с крокодилом, эти двое общались!

Из реки вынырнули и покачивались вблизи берега в терпеливом ожидании другие крокодилы. Но вот „секретарь“ выпрямился и решительным шагом направился к воде; тотчас же навстречу ему устремилась пара пресмыкающихся — своего рода представительная депутация для продолжения переговоров. По знаку все того же „секретаря“ мальчишки вступили с ними в игру: они садились на них верхом, ложились ничком, пускали страшенных животных в рысь, нимало не боясь ни мощных хвостов, ни оскаленных пастей. Возможно, в этой сцене не крылось ничего таинственного, возможно, здешние крокодилы уже давно-давно были приучены к таким номерам, но „переварить“ зрелище было нелегко…

Игра затянулась на час с лишним; наконец „секретарь“ прервал ее, заявив, что крокодилы утомились и пора подумать о вознаграждении за проявленную любезность и отзывчивость. Ребята помчались к деревне, и каждый притащил связанного, отчаянно верещавшего цыпленка. При этом цыплята пищали точно таким же образом, каким раньше, вызывая крокодилов, свистели мальчишки»…