Желай осторожно - Мара Вересень

— Что стоишь? Хватай за ноги, оттащим, пока никто не заметил.

— Куда? — опешила я, обнаружив, что стою рядом с ним, вцепившись маркизины щиколотки, тогда как этот маньяк уже подхватил ее под руки и приподнял.

— Вон к тем кустам, — Анатоль кивком указал направление, и мы потащили.

Сгрузив Карамельку, канцлер велел мне подождать, нырнул в заросли и пропал на кошмарно долгие минут пять. За это время я успела сгрызть ногти до локтей, поседеть, подобрать жакет, вспомнить, что у меня жук в корсете и поседеть еще раз, и только после всего этого он вылез из кустов и вид при этом имел весьма довольный жизнью.

— Где ты был? Что ты там делал!? — истерила я, но вполголоса, как-то бесчувственные девицы у ног к громким разговорам не располагают.

— То, что собирался, пока ты коварно не накинулась на меня из-за угла.

— Анатоль! — взвизгнула я.

— Что?

— Жук!

— А, не переживай, я его раздавил нечаянно, когда маркиза…

Договорить он не смог, потому что от вопля ужаса и отвращения скукожились и опали все листья, завяли все цветы, а птички и насекомые издохли прямо в полете. На этой не радостной, но бодрящей ноте пикник пришлось свернуть.

Успокаивали меня долго, но не продуктивно, пока канцлер не принес что-то в чашке и рявкнув, велел выпить. Я хлебнула и выпучила глаза — в чашке оказалась крепчайшая настойка, по ощущениям — чистый спирт. Сразу стало тепло, потом спокойно, потом весело. Ехать сама я не могла, поэтому Вениан взял меня к себе и прижимал всю дорогу, как ему хотелось, а я только глупо хихикала, поскольку ни на какие адекватные действия была не способна.

Когда въехали во дворцовые ворота, хмель слегка выветрился и ко мне вернулась способность соображать, но не двигаться самостоятельно. Вот позорище, еще обеда нет, а я уже в дрова. И кто виноват? Конечно же коварный Анатоль, напоивший меня этой дрянью. Королева поджимала губы, но смотрела с укоризной не на меня. И то хлеб.

В моих покоях дожидался доктор. Бодро смешал уже знакомую гадость и снова велел отдыхать. Что за мир, я или пьяная, или с похмелья, так и до белки недалеко. Горничные бросились помочь раздеться, но я разогнала их, кое-как разоблачилась сама, добыла из просторного гардероба что-то вроде туники, стащила с постели покрывало, умоталась гусеницей и уселась на диванчик, подобрав под себя ноги. Если вечером опять будет бал — я сдохну.

Тогда.

— Отвали, — я гневно дрыгнула ногой и накрыла голову одеялом.

— Рин, вставай давай, опоздаешь.

— К черту, у меня траур.

— А кто умер?

— Моя вера в светлое будущее.

— Ринка…

— Вовыч, иди лесом.

— Не могу, мне на работу надо, а ты на моем диване спишь.

Я высунулась из-под одеяла. Вовыч стоял одетый и притопывал ногой, как застоявшийся конь.

— Что-то не улавливаю логики?

— Мне уходить, дверь запереть надо, ключ один.

— Запри и уходи, — милостиво разрешила я, пряча лицо в подушку.

— Ну, нет, быстро подорвала зад и пошла в ванную. Если Ленусик пронюхает, что ты тут ночевала, я труп.

Пришлось вставать.

— Слууушай, — я высунула голову из-за двери ванной, — а какого я вообще у тебя?

— Ну, финансовый банкетный зал заказал, мы пошли, ну выпили там, костями потрясли, а тут Стас твой. Ты проветриться пошла и как в воду. Я вышел, а вы уже у бара сцепились…

— Ну и?

— Ну и. Он свалил, а ты набралась, как свинюка страшная, играла с ребятами из аналитического в «кто кого перепьет», пиджак мне испортила…

— Фу! — я скривилась, представив всю глубину морального падения. — Что, прям настолько?

— Да не… Рыдала и косметику размазывала мне по рукаву. А я когда в такси сел, на автомате свой адрес брякнул, а потом подумал, ну нафиг, еще через полгорода тебя везти. А ты скоро?

— Скоро, — буркнула я и скрылась в царстве мыла и полотенец.

— Ну ты и… аскет! — бухтела я, когда мы с Вовычем утрамбовались на заднем сиденье такси и таки выехали на работу.

— Не ругайся страшными словами, каких я не знаю.

— Шампунь-кондиционер-гель для душа? Три в одном? И сгоревший фен? Тебя в Спарту без паспорта возьмут, экономный ты наш, — я поежилась от сползших за шиворот непросохших как следует волос.

Вовыч скромно потупился, сделал вид, что ковыряет пол сапожком.

— Рин, — сдавленно выдавил он, — а давай ты первая выйдешь, а я потом? А? А то мало, что вместе приехали, так опоздали и с тебя каплет, понапридумывают, стыдить начнут, а я нежный.

— Поздно, — сказала я, такси остановилось, а на пороге нас встречала девочка Леночка в образе бьющего копытом кентавра, даже пар из ноздрей шел. Еще бы, минус пятнадцать по Цельсию! Мне взгрустнулось, так как я представила, как будет чувствовать себя моя мокрая голова за пределами автомобиля. А Вовычу грустилось еще сильнее. Ему, откровенно говоря, было даже где-то страшновато.

Я хлопнула приятеля по плечу, подмигнула.

— Не дрейфь! Беру огонь на себя! — и пошла грудью на врага.

Подойдя к Леночке на расстояние выдранных волос, звучно чмокнула ее в щечку, как подружку, и, пожелав доброго утречка, вприпрыжку побежала внутрь, поскольку затылок уже, по ощущениям, сковало вечным льдом.

 ***

Сейчас.

Бала не случилось, зато ее величество устроила вечернее чаепитие. Меня облачили в светленькое и целомудренное с розами из лент. В волосах тоже были розы. Я была похожа на клумбу и пахла так же. Но лучше выглядеть розарием, чем впасть в немилость. Мне утренних приключений и высокородного бойкота хватило за глаза, надеюсь, дамы не станут продолжать и удовольствуются тем позором, что я сама себе устроила. К тому же открывался недурной шанс свести знакомство с мамой Анатоля и вызнать, что он за фрукт.

Высочество нарисовалось в гостиной, чмокнуло ладошку, обозвало цветочком и чинно сопроводило в Чайную (!?!) комнату, где коварно меня бросило! Там уже расположилась ее величество со свитой. Как только я изобразила ненавистный реверанс и с облегчением устроилась в кресле, слуги принялись обносить присутствующих чашечками и вкусным. Но кусок в горло не лез, и было от чего. Девицы из фан-клуба Лучезарного попеременно бросали в мою сторону такие многообещающие взгляды из-под ресниц, что я пару раз чуть не наплескала себе чаю на подол.

Маркиза ни жестом, ни взглядом не дала понять, что помнит произошедшее утром, что настораживало еще больше. Небось, уже полдворца в курсе, как я с канцлером за шатрами обжималась. Или нет? Он же что-то сделал такое, что мои пуговки разом расстегнулись, а Карамелька в глубокий нокаут ушла. Пусть бы у нее от стресса амнезия приключилась!