Жена между нами - Грир Хендрикс

Ричард нахмурился.

– Надо было мне сказать. Я бы не стал заказывать бутылку. – Он сделал жест в сторону официанта, легко пошевелил указательным пальцем и заказал «Сан Пеллегрино». – У тебя иногда начинает болеть голова, если пьешь днем.

Она улыбнулась. Это было первое, что она ему о себе сообщила.

Она летела из Южной Флориды, куда ездила в гости к матери, и в самолете ей досталось место рядом с военным. Она переехала на Манхэттен, как только выпустилась из университета, чтобы начать жизнь с чистого листа. Если бы не мать, Нелли никогда бы не стала возвращаться в свой родной город.

Перед взлетом к ним подошла стюардесса. «Джентльмен в первом классе хотел бы предложить вам сесть на его место», – обратилась она к военному, и тот встал и сказал: «Класс!»

Затем в проходе появился Ричард. Узел на его галстуке был ослаблен, как после трудного дня. В одной руке у него был стакан, в другой – кожаный портфель. Синие глаза остановились на Нелли, и на лице мгновенно появилась теплая улыбка.

– Это было очень благородно с вашей стороны.

– Ерунда, – сказал Ричард, усаживаясь в кресло рядом с ней.

Стюардессы начали оглашать инструкцию по безопасности. Несколько секунд спустя самолет, накренившись, оторвался от земли.

Пока они толчками преодолевали воздушную яму, Нелли не отпускала подлокотник кресла.

Низкий голос Ричарда, зазвучавший возле ее уха, застал ее врасплох:

– Это все равно что попасть в выбоину на автодороге. Совершенно безопасно.

– Умом я это понимаю.

– Но все равно не помогает. Может быть, это поможет.

Он протянул ей стакан, и она заметила, что на безымянном пальце нет кольца.

– У меня иногда начинает болеть голова, если выпью днем.

Раздался шум двигателя, и она сделала большой глоток из стакана.

– Можете допивать. Я закажу еще один… или вы предпочитаете вино? – Он вопросительно поднял брови, и она заметила у его правого виска серебристый полукруглый шрам.

Она кивнула.

– Спасибо.

Никто из соседей в самолете никогда не пытался ее успокоить; обычно люди просто отворачивались или листали журнал, пока она сражалась с панической атакой.

– Я вас прекрасно понимаю, – сказала он. – Со мной происходит то же самое при виде крови.

– Правда?

Самолет слегка подрагивал, крыло накренилось на левый бок. Она закрыла глаза и с усилием сглотнула.

– Я вам расскажу, но пообещайте, что не перестанете меня уважать.

Она снова кивнула, отчаянно желая, чтобы его спокойный голос не замолкал.

– Так вот, несколько лет назад один мой коллега потерял сознание и ударился об угол головой посреди деловой встречи… Наверное, было низкое давление. Или он просто впал в кому от скуки.

Нелли открыла глаза и коротко рассмеялась. Она и не помнила, когда в последний раз смеялась во время полета.

– И вот я бросаюсь вперед, прошу всех разойтись, хватаю кресло и усаживаю туда своего коллегу. Кричу, чтобы принесли воды, и вдруг вижу эту лужу крови и внезапно чувствую, как начинает кружиться голова, как будто я сейчас тоже упаду в обморок. Буквально вытряхиваю несчастного парня из кресла, чтобы сесть самому, и вот уже на него никто не обращает внимания, зато все пытаются помочь мне.

Самолет выровнялся. Раздался мягкий сигнал, и стюардесса появилась в проходе, предлагая всем наушники. Нелли отпустила подлокотник и взглянула на Ричарда. Он с улыбкой смотрел на нее.

– Вы пережили это, мы уже летим сквозь облака. Дальше все должно быть гладко.

– Спасибо. За виски и историю… Вам все равно полагается медаль за мужество, даже несмотря на обморок.

Два часа спустя Ричард уже рассказал Нелли, что работает в хедж-фонде и что неравнодушен к учительницам с тех пор, как одна из них научила его произносить звук «р»: «Только благодаря ей я не представился вам Уичардом». Когда она спросила, есть ли у него родственники в Нью-Йорке, он покачал головой: «Нет, только старшая сестра, которая живет в Бостоне. Родители умерли много лет назад». Он переплел пальцы на коленях и, опустив взгляд, произнес: «В автокатастрофе».

– Мой отец тоже умер, – сказала Нелли, и он снова поднял на нее взгляд. – У меня до сих пор лежит его свитер… Я его иногда ношу.

На мгновение они замолчали, а затем стюардесса попросила пассажиров убрать откидные столики и привести кресла в вертикальное положение.

– А посадку вы в состоянии выдержать?

– Может быть, вы расскажете мне еще одну историю, чтобы мне было полегче, – сказала Нелли.

– Хм. Не могу так с ходу ничего придумать. Вы не оставите мне свой номер на случай, если что-то придет в голову?

Он достал из кармана пиджака ручку и протянул ей. Она наклонила голову, записывая номер на салфетке, и длинные светлые волосы упали ей на лицо.

Ричард протянул руку и провел пальцем по всей длине локона, прежде чем заправить его ей за ухо.

– Такие красивые. Никогда не стригитесь.

Я сижу на полу в примерочной, и витающий в воздухе аромат роз напоминает мне о свадьбе. Невеста, которая придет мне на замену, будет прекрасна. Я представляю ее, поднявшую взгляд на Ричарда, дающую клятву любить его и чтить, как это сделала когда-то я.

Я едва ли не слышу ее голос.

Я знаю, как он звучит. Я иногда ей звоню, но с непредоплаченного телефона с заблокированным номером.

– Привет, – так начинается ее сообщение для автоответчика. Тон у нее жизнерадостный и беззаботный. – Простите, что не смогла ответить!

Ей действительно жаль? Или она торжествует? О ее отношениях с Ричардом теперь всем известно, хотя они начались, когда мы еще были женаты. У нас были проблемы. А у кого они не появляются, как только тускнеет блеск медового месяца? Но я все-таки не ожидала, что он так быстро попросит меня съехать. Захочет уничтожить всякие следы нашего брака.

Как будто он хочет притвориться, что мы никогда не были женаты. Как будто меня не существует.

Интересно, она когда-нибудь думает обо мне? Чувствует свою вину за то, что произошло?

Эти вопросы мучают меня каждую ночь. Иногда я лежу без сна часами, отбросив смятое перекрученное одеяло, и едва закрываю глаза, готовая уже поддаться сну, как в моей голове возникает ее лицо. Я рывком сажусь в кровати, шарю в поисках таблеток на ночном столике. Разжевываю таблетку, вместо того чтобы глотать: так скорее подействует.

Сообщения на автоответчике ничего мне не говорят о том, что она чувствует.

Но когда я однажды вечером увидела ее с Ричардом, она буквально светилась.