Хрупкое сокровище - Бронуин Джеймсон

Это будет нехорошо, Ванесса. Неосмотрительно. Несдержанно. Невежливо.

Наперекор всему тому, что ей нравилось в усвоенном ею образе жизни.

Благодаря силе воли Ванесса ослабила хватку, но не рисковала заговорить. И даже смотреть на него не могла, боясь снова разгневаться. Чтобы напомнить себе, что она в общественном месте, в элегантной обстановке, что ей нужна выдержка, она взглянула поверх Тристана на других обедающих в ресторане.

Даже во вторник вечером знаменитый ресторан «Марабеллы» был почти полон. Обедают богатые туристы, деловые люди в пиджачных парах и элегантно одетые местные жители. Многих она узнала. Некоторых она знала достаточно хорошо, чтобы называть своими друзьями. Фрэнк Форрестер, один из старых приятелей Стюарта, игравший с ним в гольф, наклонил седую голову и подмигнул Ванессе, встретившись с ней взглядом.

Она улыбнулась в ответ и облегченно вздохнула: Фрэнк пришел без жены. Только не хватало, чтобы к ним поспешила Делия Форрестер, хлопая ресницами и щеголяя перед новым мужчиной в городе своей недавно искусственно увеличенной грудью. А если бы Делия была здесь, то обязательно заметила бы Тристана. И обязательно подошла бы, а дальше было бы все, как сказано выше, потому что Делия только так себя и вела в присутствии мужчин, несмотря на мужа, перед которым старательно притворялась, будто любит его до безумия.

— В чем дело, герцогиня? Боишься, что тебя увидят со мной?

Ванесса снова сосредоточилась на Тристане. Когда она взглянула ему в глаза — проницательные, спокойные, ярко-синие, как океан, а сейчас потемневшие, будто вода в океане ночью, — у нее едва не закружилась голова.

— Вовсе нет, — твердо сказала она. — Мы здесь, чтобы обсудить дела. Я не против того, чтобы меня с тобой видели, Тристан. Наша с тобой встреча ничем не отличается, скажем, от встречи на берегу двух людей, намеренных поговорить о делах.

— Твоя встреча сегодня днем была деловой?

Вскинув подбородок, она встретила его сардонический взгляд.

— Я безвозмездно работаю в приюте для людей, ставших инвалидами из-за проблем с развитием. Приют находится поблизости от Лексфорда. Энди работает там в качестве консультанта.

— И ты встречаешься с ним в связи с твоим безвозмездным вкладом в дела приюта? На берегу? После работы?

— Обычно нет. — Она облизала губы. Надо выбирать слова осторожно и тщательно. — Видишь ли, Энди — не только коллега. Мы выросли по соседству, ходили в одну и ту же школу. Он хороший друг, и мы действительно иногда встречаемся после работы. И не всегда для того, чтобы поговорить о моем безвозмездном труде. При его профессии Энди хорошо умеет слушать.

— А сегодня… сегодня днем… тебе нужно было…

— Высказаться, — закончила за него она.

— Обо мне.

— О ком еще?

— Ты рассказала ему о нашем поцелуе?

Она покачала головой.

— Это не было поцелуем.

— Вот как?

— Это было «поигрыванием мускулами», что ты и сам знаешь.

В его глазах промелькнуло удивление.

— Неужели это было так плохо?

— Если говорить о поцелуях, то далеко не так уж хорошо.

Он лениво рассмеялся, что чертовски взволновало Ванессу.

— Надо сказать, что я умею целоваться получше.

— На что я отвечу так: ты никогда не получишь второго шанса.

Она должна была чувствовать отвращение от перспективы еще одного поцелуя, настоящего поцелуя…

Она резко выпрямилась, испугавшись того, что уставилась на его губы, того, что позволила морскому воздуху и чарам полнолуния отвлечь ее от задачи сегодняшнего вечера.

Довольно, предупредила ее миз Прагматик. Переходи к делу и — прочь отсюда.

— Энди не мой любовник. Никогда им не был. И никогда не будет. Если в том письме названо его имя, то это будет только справедливо, если он все узнает.

— Там нет имен.

— Я могу посмотреть?

— Сейчас это невозможно. Письмо у моего адвоката.

— Пожалуйста, пошли завтра копию в офис моего адвоката.

— В первую очередь, — ответил он с удивительной уступчивостью.

— Отлично. — Решительно кивнув, она потянулась к своей сумочке. На их столик упала тень. И в тишине раздался скрипучий, характерный голос давнишнего курильщика. Это был Фрэнк Форрестер.

— Извините за вторжение, но я не мог уйти, не поздоровавшись с моей второй любимой блондинкой.

Вблизи Фрэнк выглядел на десять лет старше своего возраста — болезненным, худым и сутулым.

Ванесса улыбнулась ему, надеясь, что он не заметит, как ее потряс его вид.

— Твое общество не может быть вторжением, — заверила она его. — Хочешь присоединиться к нам? Выпить кофе или стаканчик спиртного на сон грядущий?

— Нет, нет. Я собираюсь домой, — произнес он и не двинулся с места.

— Тристан, познакомься с Фрэнком Форрестером. Фрэнк, это сын Стюарта. Из Австралии.

— Неужели? — Фрэнк медленно покачал головой. — Ты вырос с тех пор, как я в последний раз тебя видел, парень. Должно быть, прошло не меньше пятнадцати лет.

— Двадцать, — уточнил Тристан. Он встал и пожал руку Фрэнку.

Тот похлопал его по спине.

— Добро пожаловать обратно в Иствик, парень. Добро пожаловать домой!

Ванесса удивленно моргнула. Она не учла, что они могут быть знакомы, пусть бывший президент банка и водил дружбу со Стюартом. А что касалось добро пожаловать домой, то мысль о том, что место Тристана здесь, в Иствике, почти так же лишала ее равновесия, как и тот факт, что сегодня днем она увидела его у себя в доме.

— Наверное, ты здесь по делу, — задумчиво произнес Фрэнк. — Ты создал компанию телесвязи, не так ли? Слышал, что благодаря ей ты стал одним из крупных тихоокеанских игроков.

— Я удивлен, что ты о нас слышал.

— Твой отец был честолюбив. Он с гордостью рассказывал о твоих успехах.

Если это было сюрпризом для Тристана, то он не подал виду.

— Я недавно распродал компанию.

Когда Тристан улыбнулся, Ванесса Должна была заставить себя сосредоточиться на его словах. А не на волевом подбородке или изгибе губ. Не на внезапном воспоминании о том, как эти губы коснулись ее губ…

Он продал свой бизнес. Означает ли это, что его поездка не ограничена временем? Что ничто не помешает ему остаться в Иствике так долго, как ему будет нужно?

— Ты должен как-нибудь вечером прийти пообедать, — предложил Фрэнк. — Если задержишься в городе больше одного-двух дней.

— Это зависит… — Ванесса почувствовала на себе проницательный взгляд его синих глаз, — от моего дела.