Проклятие желтых цветов - Марина Серова

— А ты не куришь? — спросила меня секретарша.

— Нет.

— А я бросаю. — Ника зашла вовнутрь и стала закрывать дверь на засов. — Понемногу снижаю количество сигарет в день.

— Это самообман. Бросать надо сразу и неплохо бы найти этому занятию какую-то замену, например йогу.

— Без йоги обойдусь. — Ника побежала вверх по лестнице, я не стала ее догонять.

Вахтерша по-прежнему что-то вязала и даже не подняла на меня глаза не только тогда, когда я выходила, но и когда вернулась обратно, причем не с пустыми руками. А если у меня в пакете «калашников» в разобранном виде или взрывчатка?

В приемной снова никого не было, но пузыри по экрану уже не плавали. Только я шагнула к кабинету Родионовой, как дверь открылась и оттуда вышла Ника. Увидев меня, она пояснила:

— Думала, Антон Михайлович в кабинете, а его там нет. Ему звонили по городскому телефону.

Интересно, что она там делала в отсутствии Родионовых? Чтобы понять, что кабинет пуст, секретарше достаточно просто туда заглянуть. Это мне, поскольку я была здесь впервые, потребовалось зайти и заглянуть под стол. Я же не знала, что у Роденовой есть привычка разбрасывать свою обувь.

— Ника, — я присела на стул для посетителей, — Светлана Игоревна рассказывала про букет одуванчиков. Ты случайно не знаешь, откуда его доставили? Я своей тетушке хочу такой же букет подарить. У нее скоро именины, а она просто обожает одуванчики.

— Без понятия! Если очень надо, можно погуглить, — Никины пальцы стали бегать по клавиатуре. — Похоже, в Тарасове только одна фирма такие букеты составляет.

— Какая? — Я попыталась заглянуть в монитор.

— «Пан Тюльпан», — ответила Ника, повернув к себе дисплей, так что мне пришлось поверить ей на слово.

— Спасибо.

— А ты уже у кого-нибудь работала летописцем? — в свою очередь, поинтересовалась Ника.

— Приходилось, — кивнула я.

— Хорошо платят?

— Нормально.

— А что это у тебя за рулончики торчат из пакета? — полюбопытствовала секретарша.

— Светлана Игоревна попросила оклеить окна светоотражающей пленкой, сторона-то солнечная.

— Ясно, она уже и тебя припахала делать то, что, по идее, ты делать не должна. Привыкай, Роденова любит перекладывать на окружающих свои бытовые проблемы. Она меня пыталась сделать своей бесплатной домашней прислугой, я еле отбрыкалась. Хорошо, она хоть догадалась домработницу нанять. Скажу тебе по секрету, Светлана Игоревна по дому практически ничего не делает. Как говорится, не барское это дело! Готовить она вообще не умеет, Родионовы одним фастфудом питались, пока домработницу не наняли. Квартира у них большая, а убирались они там раз в месяц, а то и реже. И, скорее всего, не она сама, а Антон. То, что он сам себе одежду гладит, это точно. Он это даже не скрывает. Для него это нормально. Не знаю, где таких мужей берут. Мой вообще дома ничего не делает, — пожаловалась Ника, а затем резко вернулась к началу разговора: — Скажи, а здесь окна тоже пленкой можно оклеить?

— Да, и здесь тоже.

— Это хорошо, а то летом тут такая жара! Кондиционеры Светлана Игоревна устанавливать не хочет. Они, видите ли, испортят фасад здания. У себя-то она напольный вентилятор включает, а я здесь парюсь. Не за свой же счет технику покупать, правильно?

— Какую-то ты страшную картинку обрисовала. Выходит, что Родионова самодурка. Наверное, ее многие не любят.

— Знаешь, она разная. Иной раз может быть такой доброй, что даже неловко. То подарок какой-нибудь ни с того ни с сего подарит, то накричит без всякого повода. Короче, она человек настроения. Но некоторые ее любят. Петя вот вообще ее боготворит.

— Петя — это…

— Подмастерье ее. Вообще-то он начинающий скульптор, набирается у Роденовой опыта, но по сути у нее на побегушках. Еще есть Макс, тот цену себе знает. У него родители крутые, бизнесмены, а сам он называет себя свободным художником. При Роденовой состоит только лишь потому, что ему это выгодно. Рядом с ней он хоть как-то засветиться может. Тарасов не такой уж большой город, двух именитых скульпторов он не выдержит.

— А где же они сейчас?

— Так по понедельникам у парней законный выходной, поскольку они все субботы и воскресенья с Роденовой в мастерской пропадают. Правда, в этот уикенд никто не работал, были длинные выходные по случаю юбилея. Женя, давай пленку! Я сама здесь окно затонирую.

— Хорошо, — я вынула из пакета и подала ей рулончик.

Пока Ника, сама того не подозревая, занималась маскировкой приемной, я зашла в кабинет Родионовой, подошла к настенному зеркалу, подняла футболку и стала осторожно пальпировать свою грудную клетку. Я уже ни один раз ломала ребра, поэтому без всякого рентгена могла поставить себе этот диагноз. Сегодня все-таки пронесло. Отделалась лишь ушибом. Поэт меня пощадил. А ведь я никогда не питала любви к творчеству Маяковского! Надо бы почитать его стихи на досуге.

Минут через десять я вернулась в приемную. Там было непривычно темновато для середины дня, зато с соседнего здания уже никто не мог разглядеть, что здесь происходит. Взяв у Ники рулон, я вернулась в кабинет, чтобы продолжить начатое.

Сегодня еще должны были установить WEB-камеры — из своей машины я позвонила Боре, услугами которого частенько пользовалась. Я еле уговорила его приехать сюда после шести, когда все сотрудники Центра изящных искусств разойдутся по домам. Родионовы создали мне некоторые помехи в работе, когда решили скрыть, что я телохранитель. Было бы странно, если бы летописец указывал кому-то, где надо ставить камеры, вместо того чтобы фиксировать каждый шаг героини своей будущей книги. Хотя надо отдать должное Антону. Он с ходу придумал интересный пиар-ход. Скоро по городу разойдутся слухи, что у Светланы Родионовой есть личный летописец. Хотя кого-то это может сильно задеть.

Антон, похоже, на самом деле не верил в то, что его жене кто-то угрожает. Сам он ее боготворит, поэтому думает, что и у всех вокруг Света вызывает исключительно положительные эмоции. Но это не так. Секретарша стала жаловаться мне на свою патронессу, даже не опасаясь, что эти жалобы попадут в мою «летопись». Возможно, просто наболело. И, скорее всего, не у нее одной. Мои мысли переметнулись на подмастерьев. Петя и Макс были начинающими скульпторами, но находились в тени Роденовой. И, скорее всего, им оттуда не выбраться, пока на небосклоне сияет ее звезда. Хотя другому ее ученику, Кириллу Ключевскому, это удалось. Он уехал в Москву и заявил там о себе, победив в конкурсе. Что мешает Пете и Максу поступить так же? Она же не станет удерживать их силой в Тарасове. Или станет? А если они не хотят переезжать в столицу, а мечтают прославить свой родной город? Тогда им надо выходить из-под опеки Светланы Игоревны. Один из способов — испортить репутацию Родионовой и на гребне этой волны вознестись самому. Сейчас у нее два важных заказа, а вдохновения нет. И все это началось с букета одуванчиков, точнее, с записки в нем. Такой способ устрашения мог придумать только творческий человек. Возможно, это как раз-таки сделал кто-то из ее помощников. Макс или Петя.