Зверь. В плену его желаний - Вера Шторм

В глазок не смотрю, открываю дверь и буквально замираю на месте. Мужчина, стоящий напротив, усмехается. Одет в дорогой черный костюм, руки в карманах брюк, смотрит так... Господи, нет слов, чтобы описать...

— Ну привет, Ник. Кофе угостишь?

Он рассматривает меня с ног до головы, а я мысленно влепляю себе пощечину, потому что наверняка сейчас выгляжу глупо. Пялюсь на него с открытым ртом. Ну, вы уж простите, но мой босс такой… красивый. Просто глаз не оторвать!

— К-конечно… Проходите, — отхожу от двери, жестом приглашаю внутрь. — Не разувайтесь!

Но мужчина меня не слушает.

— Мне несложно, — отвечает он, поворачиваясь в мою сторону. Я же так и стою у прохода, словно вкопанная. — Ник, где кухня? Ник… Ника…

Так меня называет только он и иногда Дана.

— Я… Прошу прощения. Просто не ожидала. Немножко в шоке, — честно признаюсь и сразу же нервно сглатываю. — Кухня здесь.

Заходим в скромное помещение. С этим мужчиной не стыдно. Я помню, как кривился мой бывший парень, когда я пригласила его в свою съемную квартиру. Прошло больше года, но его лицо даже сейчас перед глазами. Рассматривал всё вокруг и вел себя так, будто оказался на какой-то помойке. Да, у него была хорошая должность, но это не значило, что он должен был считать меня букашкой. Ещё тогда нужно было его послать к черту, но я думала, умру без него. Пару недель после расставания скучала, да. Но… Потом плевать на него стало, тем более когда увидела его с другой. Просто пожала плечами и, смеясь, прошла мимо. А Андрей…

Садится на стул и смотрит только на меня. Ему абсолютно всё равно, где он находится. Мне кажется, разглядывать меня ему нравится больше, нежели место, где я живу. Вон синие глаза смотрят прямо на грудь. Потом чуть ниже… Снова на меня, и наши взгляды цепляются.

— Кофе! — напоминаю я себе. — Минуточку.

Хорошо, хотя бы сладости убрала в шкаф, а то стало бы неловко. Пара минут — и кофе готов. Ставлю его перед боссом и сама сажусь напротив.

— Что с отцом твоей подруги? — спрашивает в лоб, а мои брови автоматически ползут вверх.

— Он болен, Андрей Алексеевич…

— Просто Андрей. И тут, и на работе, если…

Господи… Почему он так смотрит на меня?! Уголки его губ поднимаются, изображая ухмылку.

— Если мы наедине. В принципе, мне всё равно, но, думаю, тебе будет неприятно, когда за спиной некоторые бабы будут перешептываться. Поверь, там много таких…

Он замолкает. Явно хотел произнести какое-то матерное слово, но вовремя остановился.

— Вкусно. Спасибо, — пьет кофе.

Сглатывает, и его кадык дергается. Я почему-то облизываю пересохшие губы, и мужчина это замечает. Усмехается.

— Да не за что, — смутившись, отворачиваюсь.

— Что с ним?

До меня не сразу доходит, что Андрей спрашивает об отце подруги.

— Ему операция нужна, но у Даны проблемы с финансами, — на мои глаза наворачиваются слезы. — Не знаю, что она будет делать.

Встаю со стула и иду к окну. Открываю форточку, пытаюсь справиться со слезами, но получается так себе.

— Твой телефон звонит, Ник, — до меня доносится голос Андрея. Чувствую его за спиной. — Держи.

Звонит мама. Я хочу отойти от мужчины, но он нависает надо мной так, что я прижимаюсь спиной к стене, не могу даже сдвинуться.

— Я… могу?..

— Ответь на звонок, Ника, — вкрадчиво произносит он, но я не решаюсь нажать на зеленую кнопочку. Точнее, тыкнуть в сенсор пальцем. Вдруг она там чушь нести будет?

— Да, мам… — отвечаю я и зажмуриваюсь.

Чувствую горячее дыхание прямо у шеи. Андрей глубоко вдыхает, уткнувшись носом мне в макушку. Я ничего не слышу… Не слышу, что там говорит мама, но пытаюсь сосредоточиться.

— Я сказала про твою ситуацию Лёше. Он даст тебе те деньги, но говорит, чтобы ты сама пришла за ними.

Ну да. Неудивительно. И моя любимая мама ни о чем не догадывается. Не понимает, зачем ее муж зовет меня к себе.

— Нет, мам. Спасибо, но я…

Андрей тяжело дышит. Его губы касаются мочки уха. Мурашки рассыпаются по всему телу, внизу живота разливается теплота. Господи, что он вытворяет…

— Я ничего не… Не хочу… Всё сложилось…

Мое дыхание сбивается. Я не понимаю, чего хочет этот мужчина, но и боюсь отключать звонок…

— Почему? Ты нашла деньги? Откуда? — мама повышает тон. — Вероника, какими ты там делами занимаешься, а?

Мне становится стыдно, потому что я умом понимаю: Андрей всё слышит. Что он подумает? Мама говорит так, будто я шлюха какая-то и выставила себя на продажу.

— Мам… Господи… Прекрати… — я отключаю телефон и выставляю руки вперед. — Андрей, что ты…

— Что я? — хриплый шепот у уха. — Что я, Вероника?

— Ч-что ты вытворяешь?

Его рука по-хозяйски скользит от талии чуть ниже и поднимается обратно, сжимает ягодицы.

— О боже…

— Чувствительная, — хрипло и тихо произносит. — Сладкая, страстная…

— П-прекрати, — говорю, понимая, что мы далеко зайдем, если он не остановится.

— Почему ты так трясешься? Как девственница перед первым разом… — усмехается.

Распахнув глаза, поднимаю голову, и мы встречаемся взглядами. Синие глаза будто стали темнее. Смотрят жадно, голодно. Нет, я не девственница, но такого взрослого мужчины у меня никогда не было. Да и вообще, кроме Дениса, у меня никого не было. Нервно сглатываю. Ловлю себя на мысли, что хочу его поцеловать. Что жду от него того же самого. Кончиками пальцев дотрагивается до моей щеки, я же ловлю его руку и чувствую, что она влажная.

— У тебя… Андрей! Рана!

— С тобой невозможно! — недовольно рыкает он и отпускает меня. — Черт!

Я бегу в ванную за аптечкой. Тело трясет от желания, низ живота ноет. Кусаю губы до крови, чтобы прийти в себя.

Обрабатываю рану перекисью, прикладываю к кровоточащей ссадине ватный диск с дезинфицирующим средством.

— Перемотай бинтом, — приказывает босс.

— Конечно. Ты зачем вообще развязал руку? Рана глубокая.

— Ник, я не ребенок. И тебя спрашивать, что делать, а что нет, я не намерен.

— Сам знаешь, — произношу как можно тверже, но не особо выходит. — Моя вина.

Действительно, моя вина. И какого черта я ему рану обработала, а? Вот кто меня просил? Он же «не ребенок» и «спрашивать меня, что делать, а что нет, он не намерен»! Идиот! Хрен я теперь помогу тебе, если ты корчиться от боли будешь.

— Лицо вымой.

Ага. Кровавой рукой к щеке прикоснулся.