Заживо погребенные - Линда Фэйрстайн

Я приподняла один из кирпичей и провела по нему пальцем, стараясь через пластик перчатки ощутить поверхность камня. Это была жженая охра. Первоначальный красноватый глянец потускнел. Поверхность с внешней стороны была усеяна крохотными отверстиями и трещинами, зато по бокам, где кирпич до этого примыкал к другому, он был гладким. Серо-коричневые камни облепило засохшее вещество, которое скрепляло их между собой.

– Алекс, не могли бы вы взять его под руки? – распоряжался Энди. – Осторожно, Майк. Он не подозревается в убийстве.

Встав по бокам от Тощего старикашки, мы держали его за локти, как велел Энди. Сам он вынимал последние кирпичи. Мне приходилось работать с костями раньше, в морге. Кроме того, когда-то я встречалась со студентом-медиком из университета Вирджинии, заходила к нему на факультет и там видела скелеты во множестве. Но сейчас, при виде этой жуткой могилы, мне было страшно не по себе. Как этот несчастный здесь очутился?

– Ну, как там? – поинтересовался Майк. – Что-нибудь видно?

– В этом углу слишком темно. Пока неясно, – ответил Энди.

Взяв камеру, он сделал еще несколько снимков. В частности, крупные планы с головы до ног.

– Кажется, все, ребята. Взяли, – сказал он, подзывая ассистентов.

Помощники сменили меня и Майка. Один взялся за кости рук, другой за череп, Энди поддерживал тазобедренную часть. Они медленно и бережно извлекли скелет из кирпичной ниши. Кости ног все же отвалились и остались в стене.

Скелет аккуратно уложили на покрывало. Энди вытащил кости и осторожно присоединил, одну за другой, к скелету.

– Надо дать ему новое имя, Майк, – проговорил Энди, поднимаясь с пола.

– Зачем?

– Потому что, полагаю, это она, а не он.

– Понятно. Это пришло мне в голову, когда убирали последние кирпичи. Но потом я подумал, что такие вещи без лупы наверняка не определить.

– Ее выдают бедра.

– То есть?

– Обратите внимание. Здесь словно бы раструб, – сказал Энди, показывая пальцем на большие кости, расходящиеся у основания позвоночника. – Природа создала его для того, чтобы женщина могла выносить й родить. По мере того как девочка взрослеет, таз у нее увеличивается, чтобы плод мог в нем уместиться. Кроме того, посмотрите на лоб.

– На лоб?

– Он вертикальный. Идет сверху вниз. Мужские лбы более покатые, начиная от надбровной дуги. А у женского лба обычно вертикальное строение. – Энди повернулся к одному из помощников. – Подайте, пожалуйста, большой фонарь.

– Что еще ты хочешь разглядеть? – спросил Майк.

– Ведь мы же хотим установить не только пол, но и личность. Надо выяснить возраст, цвет кожи, рост – все, что даст направление расследованию.

– Но как она могла попасть за стену?

– Это я сейчас и пытаюсь понять.

Энди включил фонарь и принялся осматривать пространство за кирпичной кладкой. Внизу был виден грубый деревянный пол, присыпанный коричневой пылью.

Эксперт достал несколько мелких костных осколков красноватого оттенка. Видимо, они окрасились, потому что долго пролежали на коричневом полу. Он осмотрел их и положил к беспалым рукам.

– Пальцы ног лежат тут же. Подайте мне фотоаппарат.

Помощник протянул камеру, и Энди сделал еще несколько снимков. Потом он нагнулся еще ниже и вновь стал копаться в осколках. Он осматривал найденное, показывал Майку и помещал отдельные фрагменты в пакет.

– Обратите внимание, – сказал он. – Похоже на кусочки карамели. Очень может быть, что это ее ногти. Они рассыпались, когда пальцы какое-то время назад упали на пол. Надо направить их в лабораторию вместе с кирпичами. Спорим на сто баксов, что кости испачканы в строительном растворе!

Майк посмотрел на эксперта:

– Вы хотите сказать, что она царапала стену, пытаясь выбраться?

Энди кивнул.

– Понятно. Это не обычный склеп. Вы что-то обнаружили у нее на ногтевом ложе?

– Ее замуровали заживо, – произнес Энди.

Я содрогнулась. Жуткая смерть выпала на долю этой женщины. В отчаянии она царапала стену тонкими пальцами, но кирпичи были скреплены надежно. Нэн посмотрела на меня.

Майк расспрашивал Энди о работе с человеческими останками.

– В прошлом году наткнулись на кости в бетонной плите, – рассказывал Энди. – Рабочие делали кладовую для пиццерии на Восьмой авеню. Девушка. У нее на голове еще оставались волосы, а запястья были связаны веревкой… Сфотографируйте, пожалуйста!

Один из помощников направил объектив на предмет, лежащий внизу.

– Что это? – произнес Майк.

– Похоже, носок. Мужской. Я надеялся, найдем что-нибудь из ее вещей.

Энди объяснил, что одежда очень помогает в идентификации. По старинной одежде, одежде с товарными знаками можно определить время захоронения. По современной одежде с логотипами и лейблами – точно установить даже место покупки.

– Ее могли связать этим носком?

– Заткнуть рот. Но не связать, он слишком короткий, «j хмурился Энди, осматривая каждую трещинку за кладкой.

Майк зашуршал коричневым бумажным пакетом.

– Если так и было, надо взять с него слюну для анализа ДНК.

– Не больно-то на это надейтесь. – Энди знал свое дело. – Все будет зависеть от того, сколько она здесь пробыла. Но тут какие-то отверстия в задней стене… Профессор, вы еще здесь? Что у нас снаружи?

– Сейчас там небольшой дворик.

– Потому она и обглодана до косточек, Майк. Вполне возможно, она далеко не двести лет здесь пробыла, – сказал Энди.

– Трупные черви?

– Скорее мыши. Через эти трещины мог забраться любой мелкий хищник. Они обглодали плоть, а сухожилия не тронули. К тому же тело могло просто сохнуть – что-то вроде мумификации.

– А те останки в бетонной плите вам удалось опознать? – вспомнил Майк.

– Там была монетка, – проговорил Энди. – Десять центов 1966 года. Ее могли убить позже, но не раньше.

Зацепив пинцетом темный носок, он поместил его в пакет.

– Здесь тоже могут быть монеты, – предположил Майк.

– Пока не вижу. Зато здесь что-то круглое.

Энди протянул руку и достал небольшое кольцо. Ассистент запечатал его в прозрачный пакет, который надписал и передал мне. Тусклый металл, усыпанный по поверхности мелкими осколками, отливал слабым золотистым цветом. На самом широком месте виднелись черные линии гравировки. Это могли быть инициалы.

– Кажется, тут буквы А и Т, – сказала я.

На кольце не было ни даты, ни пробы. Я бы сказала, что это недорогое кольцо, которое могла носить молодая женщина.