Дорогая Джозефина - Кэролайн Джордж

С тех пор как новости об интрижке достигли ее семейного дома в Сассексе, родители леди Уэлби смотрели на нее с насмешкой и легкой жалостью. Она не могла ударить в грязь лицом перед сестрой. Как еще можно поправить свою репутацию, если не с помощью хорошо спланированного обеда?

Лорд Уэлби отвернулся от окна.

– Элиас, – сказал он. – Мы назвали его Элиасом.

Уиндермир-Холл принадлежал к числу исключительных домов. Сюда съезжались люди со всей страны, желающие увидеть сады и галереи поместья, итальянские фрески и современную обстановку. Ни один дом в Западном Йоркшире не обладал таким же величием, чем лорд и леди Уэлби очень гордились. Они наслаждались своим богатством, а еще больше – привилегиями, которые давал тугой кошелек. Они устраивали балы и званые ужины, чтобы продемонстрировать свою удачу, ведь общество прощало любые скандалы в обмен на приглашения с именным вензелем.

Бастард вызывал меньше интереса, чем шелковые обои Уиндермира.

Элиас, теперь уже молодой человек, поспешил вниз по лестнице для слуг. Он резко свернул направо, увернувшись от служанки, которая тащила простыни в прачечную. Верхние этажи принадлежали лорду и леди, но внизу кипел свой собственный мир. Слуги расставляли цветы и начищали обувь. Дворецкий наводил порядок в кладовой, а лакеи играли в карты в столовой.

Лорд Уэлби рекомендовал Элиасу держаться подальше от прислуги, но помещения для слуг излучали тепло, которого Элиас жаждал во время учебы в Итонском колледже. Он тосковал по домашним покоям, сидя в проветриваемых классах. Он думал о травах, сохнущих на каминах, звоне кастрюль и негромких разговорах.

Внизу находились помещения, больше всего напоминавшие дом.

Элиас поспешил на главную кухню, где постоянно горели масляные лампы, а из кастрюль валил пар, прогоняя прохладу. Он почувствовал аромат хлеба – розмариновой закваски, судя по запаху.

– Прости, что опоздал. Отец попросил сопровождать его в верховой прогулке.

Миссис Кейперс, кухарка, подняла взгляд от своей работы и указала на чайный сервиз.

– Еда на столе. Я испекла твое любимое печенье. – Она заправила прядь седых волос в чепец. – В один прекрасный день ты нас сильно подставишь.

– Каким образом? – Элиас сидел за кухонным столом напротив Энн, дочери поварихи. Он потянулся за чайником и налил темный напиток в чашку.

– Лучше, чтобы хозяйка не слышала о твоих чаепитиях, – сказала миссис Кейперс, расхаживая по кухне. Она растопила чугунную плиту, затем перешла к столешнице, на которой лежали птица и приправы. Ужин начнется через несколько часов, едва хватит времени, чтобы нафаршировать гуся яблоками и черносливом, зажарить его до золотистой корочки и отправить в комнату секретаря.

– Леди Уэлби не любит нарушения приличий, – сказала Энн. Она сгорбилась над плетеной корзиной, ее руки были по запястье погружены в стручковую фасоль.

– Нарушения приличий? Я родился в покоях для слуг. Ты мне роднее, чем кто-либо наверху. – Элиас опустил в чай кусочек сахара и растворил его несколькими движениями ложки. Он оперся локтями на потертую столешницу. Нарушение этикета. Неблагородный поступок. Действительно, директор Итонского колледжа за такое поведение высек бы его розгами.

За годы учебы Элиас хорошо познакомился с дисциплиной.

– Глупости. Ты полностью пошел в прекрасного лорда. – Миссис Кейперс принесла на стол поднос с печеньем. Она положила лепешки перед Элиасом, а затем ущипнула его за щеку указательным и большим пальцами. – Пришло время вам узнать свое место, мистер Уэлби.

От ее слов у Элиаса защемило в груди. Он не хотел признавать правоту слов кухарки, потому что это будило те чувства, которые он прятал годами. Элиас сделал вдох, чтобы заглушить неприятные мысли. Он сжимал и разжимал кулаки. Но разговор уже разбередил лавину эмоций, обрушившуюся болью в его сознание. Она снесла его.

– Да, у тебя все впереди, дорогой мальчик, – прошептала миссис Кейперс. – Твоя мама гордилась бы тобой. – Она вытерла глаза подолом фартука, а затем поплелась обратно к плите.

Элиас прочистил горло и опустил взгляд на стол. Он моргнул, чтобы глаза не слезились. Мужчины не плачут. Директор вдалбливал этот урок Элиасу во время обучения.

– Ты слишком высокого мнения обо мне, – сказал Элиас, чтобы разрядить обстановку. Нет, ему не место рядом с Энн и миссис Кейперс. Он также не принадлежал к обществу лорда и леди Уэлби. Восемь лет своей жизни он провел в комнате для слуг, а десять – в Итоне. Кроме редких визитов в Уиндермир-Холл на каникулы, он жил отдельно от всех родственников.

Похоже, бастарду джентльмена нигде нет места.

– Скоро вы станете лордом Уэлби, – сказала Энн, подмигнув ему.

Она принялась щелкать и нанизывать бобы, работая все быстрее, пока часы на ее лацкане тикали и стрелки приближались к пяти часам. Если она не справится со своими обязанностями, леди Уэлби заставит ее спать в угольном погребе.

– Не скоро. – Элиас поднес чашку ко рту, золотой ободок согрел его губы. Он выпил, чтобы избавиться от комка в горле.

Лорд Уэлби назвал Элиаса единственным наследником Уиндермир-Холла и всего имущества, ежегодный доход от которых составлял десять тысяч фунтов. Однако получение наследства зависело от поведения Элиаса. Он должен стать достойным такого состояния. Один неверный шаг мог оставить его без гроша в кармане.

– Иди освежись к ужину, – сказала миссис Кейперс. – Ты выглядишь неважно.

Элиас взъерошил свои темные волосы и поднялся с табурета.

Он жестом указал на свой наряд – шейный платок и флотский сюртук, совершенно непротокольную одежду.

– Что ты имеешь в виду? Я свеж, как маргаритка.

Энн фыркнула.

– Тебе нужно причесаться. И посмотри на свои ботинки. Грязнее, чем копыта свиней. – Миссис Кейперс вздохнула, ее улыбка стала шире. – Я рада, что вы вернулись к нам, мистер Уэлби.

– Пока я не съем все ваши закуски. Тогда вы можете передумать. – Элиас поклонился и направился к дверному проему. Он вздрогнул, в груди запульсировала боль. Почему он не мог принимать чувства других людей? Ведь он был мужчиной, а не ребенком, рыдающим на школьном дворе, не мальчишкой, сокрушающимся об умершей матери и неласковом отце.

– Миссис Кейперс… – Элиас остановился на пороге кухни. Он оглянулся через плечо и кивнул. – Я знаю свое место и смею надеяться, что оно рядом с вами.

Это утверждение было ложным, но оно добавило блеска в глаза миссис Кейперс. Конечно, Элиас не посмел бы поверить в собственную ложь, но ему хотелось, чтобы это утверждение было правдой. Его жизнь казалась бы легче, если бы он знал, где и с кем он должен быть. Люди принимали такую уверенность как должное.

Элиас смирился с природой своего рождения. Он принял свои обязанности и ожидания лорда Уэлби. Но это не положило конец его внутренней двойственности. А лишь усилило ее.