Долговечный двигатель - Владимир Юрьевич Гордеев

– Да, выходной же. Не хочу упускать летние тёплые деньки. Договорилась встретиться с подругами. А ты что планируешь делать?

– Я уже и забыл о существовании выходных! Эх! Мне готовиться надо, – ответил я без задней мысли.

– Да, папа сказал о твоём желании участвовать. Повезло тебе! Я его уже полгода упрашиваю на это, но он «включил» отца, – с толикой грусти сказала Марина.

– Может, это неплохо! Когда тебя любят и заботятся о тебе, это же так здорово.

– Для меня это гиперопека. Не хочу так.

Разговаривая, мы дошли до центрального зеркального лифта. И моё сердце ушло в пятки от волнения. Кажется, я перестал совсем его чувствовать. Только редкие глухие удары, словно в большой барабан, отдавали в виски, по пальцам пробежали иголки, и ноги стали ватные. Во рту пересохло.

Лифт открылся, и мы синхронно шагнули внутрь. Я пытался найти точку, чтобы зацепиться взглядом, но в бесконечном пространстве лифта её длинные ноги всё время попадались мне в поле зрения, заставляя моё сердце понемногу набирать обороты.

– Может, будешь мне в глаза смотреть, а не на мои ноги?

– А что, это так заметно? Хотя как тут не смотреть? Они по всюду!

Я окинул взглядом пространство вокруг. Действительно, мой мозг избирательно подходил к видимым им объектам. Везде были её ноги.

– А я предупреждал об опасности ношения юбки в этом лифте.

– Я учла твои рекомендации, поэтому в платье, – отшутилась она.

– Безумно красивом… Я это сказал вслух? – я поднял взгляд и через отражение посмотрел ей в глаза. – В глаза так в глаза, – подтвердил я.

Пристально, не моргая, смотрел в её глаза, пока у меня не потекли слезы. И вот спасительный сигнал, и двери лифта разъехались.

– Обратно я с тобой не поеду! – уверенно заявил я. – А то и так чуть сердечный приступ не случился. Можно рассчитывать на компенсацию за душевную рану и психологическую травму на рабочем месте? Я расцениваю это как производственную травму.

– Спасибо за комплемент, Иван. Мне очень приятно.

Мы приехали в центральную лабораторию, где был установлен резак.

Марина сразу увидела отца и пошла к нему. Я решил немного повременить, и дать им время поговорить. Чтобы чем-то себя занять, пошёл обходным путём через всю лабораторию. Сегодня тут было гораздо больше людей, чем обычно. Работа кипела. Резак – вполне совершенное устройство, но при этом сложные элементы он изготавливал очень долго. И даже в этот момент что-то строил. Я погряз в проектах, хотя вовсе не этого ожидал от своей новой работы. Однако последние новости руководителя вполне разбавили рутинные трудовые будни.

– Иван! – позвал меня руководитель. Они вдвоём с Мариной приближались ко мне. – У меня будет к тебе просьба. Мужская просьба! Будь сегодня сопровождающим этой непослушной восемнадцатилетней девушки, а то нарядилась как…

Я усмехнулся.

– Я вас прекрасно понимаю, Александр Вадимович. Хоть у меня и нет дочери, но на вашем месте я поступил бы точно так же. – Невольно я поймал взгляд Марины. Она выглядела даже не раздосадованной, на ней просто лица не было. От прежней жизнерадостности и лучезарности не осталось и следа. – И в этот раз я принимаю предложение. – Сказав это, подмигнул Марине, на что она цокнула и скорчила лицо. – Мелочи жизни, – добавил я.

– Так и есть. Вон твоя коробка, только давай аккуратнее!

– Я понимаю, – сердце вновь забилось от волнения. Кажется, я питал слабость не только к женской красоте, но и технической.

Внутри небольшой коробки находился полимерный уплотнитель, в точности повторяющий очертания изделия. Это алюминиевый цилиндр с приятной диагональной насечкой по всей поверхности, по краям были выступы. Лёгкая удобная гантелька прекрасно лежала в руке. Благодаря положению сенсора для большого пальца можно чёткое определить, где верх, где низ. Но на всякий случай я старался держать устройство перпендикулярно полу.

– Кстати, я внёс небольшую правку в твой проект. Она настолько незначительная, что, скорее, это просто эстетика. Я позволил себе покопаться в твоём досье, чтобы максимально близко угадать.

– Угадать что? – с волнением в голосе спросил я.

– Включай уже. – Рявкнул руководитель от нетерпения, – Скажу тебе честно, никто не пробовал его включить с момента постройки. Может, он и не сработает, мало ли где могли просчитаться.

Я нашёл в себе силы и уверенность, встал в удобную позу. Чего ожидать, никто не знал. Вздохнув поглубже, надавил на сенсор.

Тут же раздался треск электрической дуги, словно рядом со мной кто-то проводил сварочные работы, и окружающее пространство окрасилось в сиреневый цвет.

«Аргон», – усмехнулся я про себя. Действительно, устройству можно было придать практически любой цвет.

Он оказался длиннее, чем я думал. Около полутора метров. Из алюминиевого цилиндра вырывался фиолетовый плазменный поток. Звук от устройства напоминал звук работы силового электротрансформатора.

Я держал в руках первый в нашем мире световой… ой, по своей природе он вовсе оказался не световой, а плазменный меч. Я сделал несколько взмахов по воздуху. Управлять им оказалось очень легко. Вес не ощущалось от слова совсем. Когда-то в детстве я ходил на кружок, нас называли «толкиенистами», и мы махали деревянными мечами. Было очень весело. Никогда бы не подумал, что эти навыки мне ещё когда-нибудь пригодятся.

– Иван, лови! – крикнул начальник, так как меч хоть и не значительно, но гудел. Это была небольшая болванка то ли из пластика, то ли из другого композитного материала.

Я понял, для чего он бросил это, и, шагнув вперёд и немного подстроившись под удар, совершил молниеносный выпад. Траектория болванки не изменилась, но на пол упали уже две части с идеальным срезом. Однако это больше походило на удаление части вещества. Я сдвинул большой палец вбок от сенсора, и меч моментально схлопнулся. Стало тихо. Я только сейчас заметил, что на меня или на прибор смотрят все сотрудники. Вот почему их было так много сегодня. Зрелищ им подавай! После непродолжительной паузы они восторженно завопили и захлопали в ладоши, точно на каком-то цирковом выступлении.

– Лихо ампутировал ты алмазный композит! – произнёс начальник.

Я поднял часть болванки. Срез вышел невероятно красивый. Кристаллическая решётка была разрушена, и части разбитых молекул сверкали на свету.

– Какая у него плотность?

– Самая большая на Земле из материальных веществ.

– Какую мощность вы вложили в зацикленную дугу? А с аргоном классно придумали, вот я не догадался!

– Всё согласно твоей спецификации. Не больше, не меньше. Только аргон являлся дополнением к проекту. Но согласись, шарма прибавилось!

– Соглашусь! Красиво! Почему не красный или зелёный? И не синий, в конце концов?

– Я же сказал, покопался в твоём