Царство страха - Хантер С. Томпсон

«Глубокая глотка» и «За зеленой дверью» по-прежнему со­бирали толпы мужчин и женщин в респектабельных кинотеат­рах по всей стране. Оральный Секс стал мейнстримом, его об­ложили налогом. Бабло полилось рекой, и секс царил повсеме­стно, 24 часа в сутки. Порошковый кокаин стал самым употре­бительным наркотиком, впрочем, ЛСД-25 все еще пользовался успехом среди безтормозных граждан, пользующихся средним достатком.

20 свихнувшихся на сексе лет, что пролегли между изобре­тением противозачаточных таблеток и эпидемией СПИДа — ди­кая и оргиастическая пора, и мне она нравилась.

Эх, это все случилось так много лет назад, по крайней мере, теперь так кажется. Отличное время для тех, кто молод и без­заботен, когда ты все еще мог повести свою девушку в кино, не опасаясь быть избитым незнакомцами, которые затем потребу­ют у них отсосать. Эти штуки начались с приходом демократов, которые быстро сообразили, что попасться на содомии в Ва­шингтоне — верный способ переизбраться в таких штатах, как Арканзас и Калифорния. Когда бы не закон, запрещающий од­ному президенту оставаться более, чем на два срока, Билл Клинтон по-прежнему сидел бы в Белом Доме, а над нами не довлел бы страх.

Хотя, может, и нет. Есть и другая школа критической мысли, которая утверждает, что Билла просто убрали бы, рыпнись он по поводу третьего срока. «Техасская мафия ни­когда бы этого не допустила, — считает мой приятель Кертис. — Его бы просто удалили, как гнилой зуб». Возможно, надо вырасти в Техасе, чтобы вполне понимать подобный ход мысли, но кто его знает. Техас ведь — не единственный штат, где живет много богатых мерзавцев, одержимых ду­рацкими идеями. С некоторыми из них я накоротке знаком, но даже если человек приятен за парой коктейлей, это вовсе не удержит его от отвратительных поступков. Жестокость и извращение — самое обычное дело в нефтяном и порнобизнесе.

На самом деле, эти истории давайте отложим на потом, а пока что вернемся к женщине, которую я начал было описы­вать. Ее зовут Гейл, но, по ряду соображений, мы лучше будем звать ее Джейн. Еще бы — ведь назови я ее Гейл, геморроя от адвокатов потом не оберешься.

Мы будем называть ее Свидетельницей, тем более, что это имя очень подходит ей по сюжету развернувшейся драмы. Не­которые называли ее Жертвой, но не очень-то долго.

Я не знал Свидетельницу лично, а вот она, по-видимому, знала меня совсем неплохо. Она доставала меня по почте четы­ре или пять месяцев, настаивая, что я и не подозреваю, как много теряю, так до сих пор и не встретившись с ней для ненапряжного разговора о славных деньках в Порнобизнесе. Нам было бы веселее, чем обезьянкам в жару, уверяла она. Хо-хо. Она даже собиралась прибыть в Колорадо, чтобы встретиться со мною в моем собственном диком краю. Она уже прислала мне толстую пачку листов дешевой бурой бумаги, на которых излагались ее приключения — всеми уважаемой ученицы кол­леджа, чирлидера, благодаря случайности угодившей в Порно Бизнес и ставшей в нем звездой.

— Думаю, мне просто повезло, — скромно сказала она. — Но однажды, поняв, как много таланта мне дано, я перестала ог­лядываться на прошлое. Удивительно, не правда ли.

Джейн излагала мне свои дела с порнухой предельно откро­венно, мне, совершенно незнакомому человеку. Она гордилась своей деятельностью. Ее послужной список говорит сам за себя: девять успешных ХХХ-фильмов, включая такую классику беспредельной непристойности, как «Горячие губы», «Конфет­ка отправляется в Голливуд», «Съешь меня, пока я горяча», а также воистину разлагающая сага о насилии и деградации «Нацистское порево», действие которой происходило в японской секс-тюрьме где-то на южных островах Тихого Океана. Там в роли берсерка-наци снимался Длинный Джои Холмс и пять беспомощных белых женщин с огромными сиськами.

«Нацистское порево» долгое время оставался моим любимым фильмом в этом жанре. Это история о кораблекрушении, садизме и лишенных малейшей надежды женщинах-жертвах, заключенных на маленьком тропическом острове в компании нацистского военного преступника и двух жестоких японцев, помешанных на сексе. Обнаженных белых девушек некогда взяли в плен на какой-то давно забытой войне, которую почти не упоминают в кадре — если не считать военной формы, которую носят безжалостные слабоумные мерзавцы — и то они носили обычно только верх. Они также таскали с собой блестящие Люгеры, из которых даже и не собирались палить в своих Секс-Рабынь, когда те пытались сбежать и скрыться в джунглях: все равно их возвращали, безжалостно насиловали и пытали в свое удовольствие. Они выполняли тут роль лузеров, и никто не мог помочь им — даже добряк Холмс, который также насиловал их со всей безжалостностью.

Я привел тут эту дегенеративную ужасную историю, чтобы напомнить исторический контекст и заодно что-то рассказать о Свидетельнице. Будь Джейн в тот момент Свидетельницей Иегоовы, у моей истории вполне мог бы оказаться и другой конец. Но нет, она была просто очередной удолбанной, перетраханной Порно Королевой старых добрых времен, из тех, что постоянно ищут, кому бы еще продемонстрировать свои таланты в области безвредного коммерческого секса. Я таких хорошо знаю и отношусь к ним по-доброму. Это те самые девчушки, подавшиеся в Голливуд в 17 лет, чтобы осуществить свою заветную меч­ту — стать кинозвездой.

Успеха удалось добиться очень немногим, а остальные свернули на боковую дорожку — в Секс-Бизнес, где всегда недостаток рабочих рук. «Моя дырка — это мой билет в жизнь, — признавалась мне однажды стриптизерша по имени Бэмби. — Мужчины хотят смотреть на нее, хотят смотреть, как я трахаюсь. Поэтому они мне платят; поэтому-то я и делаю то, что де­лаю».

Бэмби была очаровательной девчушкой из Сакраменто, из семьи среднего достатка, с элегантным стройным телом и патологически мрачным чувством юмора. Я симпатизировал ей и помог ей стать звездой в «О'Фаррелл», где она, как правило, получала не менее тысячи долларов за ночь. Мне всегда хотелось ее трахнуть, но я этого так и не сделал. В то время я был по уши влюблен в Марию, мою тогдашнюю подругу. Мария была настоящим сокровищем, как друг и любовница, а при желании могла поспорить по привлекательности с любой из местных знаменитостей.

В мои обязанности Ночного Менеджера входил близкий и непосредственный контакт с дюжинами призывно обнаженных женщин; и так каждую ночь — неудивительно, что я постоянно находился в возбужденном состоянии. Впрочем, при помощи Марии я вскоре научился чувствовать себя легко и комфортно среди соблазнов. А многие ли могут это выдержать: непрерывно находиться среди разгоряченных, прекрасных, однозначно доступных дам. Это напоминало Эдемский Сад, где сладкие яблоки свисают с каждой ветви, и у тебя есть власть вышвырнуть всех змиев, которые находятся Повсюду, и корчатся, и воркуют со страстью, граничащей с безумием.

Только настоящий фрик-романтик способен выдержать это невероятное искушение, и выпадали ночи, когда я едва не ли­шился этого почетного статуса.

—Да ты болван, парень, — говорил мне тогда Арти Митчелл. — Они все любят тебя и готовы трахаться, как зверушки. Никог­да не видел, чтобы вот так вот отказывались от раззявленных, ко всему готовых дырок. Тошнит, право слово.

— Да ладно, — отвечал я ему, — ты просто осклизлый суте­нер, ни фига не понимаешь. Херб Каэн вообще говорит, что у тебя сифилис.