Мурзук - Виталий Бианки

– Прошу разойтись! – раздался вдруг резкий голос за спиной зрителей. – Гражданин, потрудитесь сейчас же выйти за барьер.

Мурзук грозно зарычал. Андреич обернулся.

Перед ним стоял мистер Джекобс, сердито нахмурив брови.

– Дозвольте, мистер, с сынком проститься? – робко попросил старик.

– Выходите, я вам говорю! – закричал англичанин. – За барьер ходить строго воспрещается.

– Да зверь его не тронет, – заступился кто-то из публики.

– Сторож! – позвал Джекобс. – Как вы смеете допускать такое безобразие! Сейчас же выведите старика.

– Уйду, уйду! – заторопился Андреич, еще раз погладил тощие бока Мурзука и, кряхтя, полез через загородку.

Публика бросилась помогать ему. По адресу мистера Джекобса посыпались ругательства.

Андреич испугался скандала. Он старался поскорей отойти дальше от клетки.

Мурзук рычал и рвался ему вслед.

Не так просто было Андреичу избежать расспросов публики. Его обступили, просили рассказать, где он поймал рысь, долго ли держал, почему зверь так любит его.

Только через полчаса Андреичу удалось скрыться от любопытных в каком-то узком зловонном проходе между задами клеток.

Андреич устало прислонился к стене. В голове у него стоял шум.

Старик припомнил все, что видел в зверинце. Он много бы отдал, чтобы выкупить отсюда любимого зверя. Но Андреич отлично понимал, что новые хозяева ни за что не выпустят свою жертву.

Отчаяние брало старика: оставить Мурзука на такое мучение!

В проходе было темно и тихо. Андреич невольно прислушивался, не услышит ли еще раз голос Мурзука?

Понемногу он стал различать тонкое, жалобное мяуканье рыси. Оно слышалось где-то совсем близко, точно Мурзук был рядом.

Андреич взглянул на стену. Его глаза различили в ней железную дверь и засов на ней.

«Это его клетка! – сообразил старик. – Он здесь, рядом».

Неожиданная догадка мелькнула у него в голове: вытащить вот этот засов – и Мурзук выйдет на волю!

Сейчас же в груди захолонуло от страха: «А как поймают? Тогда пропали оба!»

Опять за стеной послышалось тоскливое мяуканье.

«А будь что будет! – решился Андреич. – Тот не человек, кто об звере не сочувствует и за себя трусит».

Старик дернул засов. Железо громко звякнуло, и тяжелый болт упал на землю.

Андреич испуганно оглянулся.

Мимо прохода быстро прошагал мистер Джекобс.

Андреич проворно выбрался через другой конец прохода.

В саду было светло. Громко играл духовой оркестр, визжала публика на американских горах. Андреич торопливо шагал к выходу. Ему казалось, что сзади его догоняет Джекобс, и он не смел оглянуться.

Мысли путались: «Догадаются, кто засов отодвинул? А что если Мурзук меня сейчас здесь нагонит? Вырвется – застрелят! Либо сторож прежде зверя заметит, что болт вынут?»

Эта последняя мысль больше всего напугала старика: вдруг не удастся побег Мурзука? И опять Андреич вспомнил торчащие ребра рыси, тоскливые глазки медведя, птиц с подрезанными крыльями, больного снегиря.

Жалость с новой силой охватила старика: «Там будь что будет, лишь бы Мурзук вырвался!»

И долго еще, уже подходя к вокзалу, старик упрямо твердил:

– Тот не человек, кто об звере не сочувствует!

Наутро после появления Андреича мистер Джекобс поднялся очень рано.

У него была привычка перед отправлением на службу упражняться в стрельбе из малокалиберки.

Жил он рядом со зверинцем. Задней стеной его дом выходил на пустырь.

На пустыре была большая лужа и свалка разного мусора и отбросов. Сюда собирались голуби, галки, вороны, и мистер Джекобс стрелял их с чердака.

– Меткая стрельба пулей, – говорил он, – требует ежедневной тренировки. И непременно по живой цели.

После случая в зверинце мистер Джекобс хотел быть уверенным в своем выстреле. Он хорошо знал, что только счастливая случайность помогла ему свалить двумя пулями вырвавшегося из клетки медведя.

И в это утро, быстро одевшись, Джекобс схватил винтовку и поднялся на чердак.

Там было темно. Только через отверстия в крыше падал узкими полосами мутный свет.

Мистер Джекобс подошел к одному из этих отверстий и выглянул наружу.

Внизу на куче мусора, около лужи, сидела стая голубей. Птицы не замечали стрелка.

Мистер Джекобс тщательно, с упора прицелился в одну из них и выстрелил.

Раненный в крыло голубь судорожно забился и покатился с крутой кучи. Стая взлетела, но снова опустилась на землю: кругом никого не было видно.

Мистер Джекобс прицелился в другого голубя.

В это время сзади него что-то зашуршало.

Он обернулся.

Ему почудилось, будто два блестящих глаза смотрели ему в спину и мгновенно потухли, как только он повернулся к ним лицом.

«Кошка!» – подумал мистер Джекобс.

Он снова стал прицеливаться в голубя.

Но неприятное ощущение устремленных в спину глаз не покидало его. Он никак не мог сосредоточить внимания на своей цели.

– Брысь! – громко крикнул он в темноту.

В углу опять послышался легкий шорох.

На мгновение мистер Джекобс увидал под черным сводом крыши два горящих глаза. И снова ничего не стало.

– Что за черт! – выругался англичанин. – Погоди же, я тебя живо сниму оттуда!

Он нервничал и злился на себя за это.

Теперь он успел уже немного привыкнуть к темноте. В том месте, где минуту тому назад зажглись таинственные глаза, он различил нагроможденные друг на друга пустые ящики.

Мистер Джекобс поднял винтовку и наугад выпалил в один из них.

Пустой ящик с грохотом слетел на пол.

В полосе света мелькнула голова и белая грудь рыси.

Мистер Джекобс успел выпустить еще два заряда.

Одна из пуль как ножом срезала конец короткого хвоста зверя.

Потом тяжелое тело рыси со всего маху ударило стрелка в грудь. Он упал.

Винтовка с треском ударилась об пол – и все смолкло.

А через полминуты крупная рысь выскочила через узкое отверстие и исчезла за поворотом крыши.

* * *

Мурзук оглянулся.

Сзади лежал большой пустырь. С трех других сторон тянулись бесконечные крыши и глубокие провалы улиц между ними.