Сила Декстры (книга 3) - Евгения Лопес

Веланда вернулся в машину. Он смотрел, как дежурный разговаривает с начальником по своему устройству связи, и вспоминал…

Четыре года назад он уехал из столицы в состоянии полнейшего смятения и отчаяния. Он не знал, будут ли они когда-нибудь снова работать вместе, увидит ли ее еще, и от этих мыслей захлебывался болью, обжигался огнем, идущим изнутри, из сердца. Мир вокруг расплылся мутным неосязаемым пятном, день и ночь слились в одну непрерывную полосу, пустую, бесцветную и неживую…

Целый месяц он почти не выходил из своей небольшой квартиры в красивом южном городе. Из Интернета узнавал новости: вот принц и принцесса с друзьями посетили какое-то интересное мероприятие, вот они уехали отдыхать на тропический остров. Через месяц позвонила она.

Она предложила работать по Интернету. Они поговорили, исключительно о делах, о предстоящих исследованиях и обработке информации, собранной на Декстре. Но раньше он и представить себе не мог, какое оглушительное счастье может почувствовать человек после 15-минутного телефонного разговора…

Теперь он видел ее каждый день, пусть на экране, но это придавало смысл его существованию. А через три месяца был открыт источник отрицательной энергии, и его, конечно, захватила, увлекла работа по строительству сверхсветового деформационного космического корабля…

И вот, спустя четыре года, к своим сорока – он, господин Веланда, абсолютно признанный гений, создатель защитной оболочки, уберегающей планеты от генных пушек, открыватель Декстры, изобретатель уникального принципа конструирования звездолетов, положившего начало новой эре в истории. Его достижениями восхищается, без преувеличения, все человечество. И никто не знает, что все, что у него есть, он, не задумываясь, отдал бы за любовь одной-единственной женщины…

Почему, расставаясь с ней, он решил, что ему хватит года, чтобы справиться с чувствами? Теперь-то он точно знает: и всей жизни будет мало. Потому что никакое время не в состоянии стереть, растворить его нежность и преклонение перед ее совершенством…

Однако он, конечно, еще не скоро осмелился бы потревожить ее личным визитом, если бы не вчерашняя чудовищная новость. Поначалу он, как и миллиарды атонцев, испытал шок, затем погрузился в беспросветную, недоуменную скорбь. В сознании не укладывалось, что Рилонды больше нет. Кроме того, к невыносимой горечи добавилась еще и тревога: а как же Гела? Ведь ей сейчас очень плохо. Он должен поддержать, быть рядом в несчастье…

И вот утренним рейсом он вылетел в Алору. Десять часов в самолете, с одного полушария планеты на другое. А здесь, во дворце – усиленная охрана… Захочет ли Гела его видеть? Он тяжело вздохнул…

Агент безопасности закончил переговоры и приблизился к автомобилю.

– Проходите, господин Веланда. Разрешение королевы получено.

Спустя десять минут он был уже в гостиной.

– Гела, здравствуй, – его голос чуть дрогнул. – Как ты?

Она подняла на него глаза: взгляд был спокойным и приветливым.

– Здравствуй, Веланда. Я в порядке. Дело в том, что Рилонда жив.

– Как? – ошеломленно воскликнул он.

– Ты садись, – пригласила она. – Я сейчас расскажу.

Он сел в кресло, она – на диван напротив.

– Я видела его, – она слегка улыбнулась. – Вчера, когда ненадолго потеряла сознание…

И она поведала об их общей с Рилондой способности чувствовать друг друга на расстоянии; на протяжении ее рассказа лицо Веланды приобретало все более недоверчивое выражение.

– Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума? – заключила она свое откровение.

– Нет, что ты, – он покачал головой. – Я так не думаю. А вот то, что это так называемая экранирующая, то есть защитная реакция мозга на трагедию, я предполагаю… А впрочем, – спохватился он, – если это помогает тебе держаться, пусть будет так. Ты говоришь, что Дайо и Гаренда улетели на Декстру, чтобы найти А-Тоха и все выяснить? Это правильно. Я приехал сюда, чтобы поддержать тебя. Разреши мне быть с тобой, по крайней мере, до их возвращения.

– Ну что ж, хорошо, – согласилась она. – Ты можешь приходить сюда.

В этот момент дверь распахнулась, и появилась Айзук, с подносом в руках.

– Я принесла тебе фруктов, – деловито сообщила она. – Тебе сейчас полезно… – и, заметив гостя, удивленно вскинула брови: – Господин Веланда?

– Да. Добрый вечер, Айзук.

– Хм, – усмехнулась она. – Добрый вечер. А что Вы здесь делаете?

– Веланда приехал, чтобы поддержать меня, – пояснила Гела, и, повернувшись к ученому, добавила: – И я очень ценю это. И благодарна тебе.

– Да-да, поддержка – это хорошо, – хмыкнула Айзук. – Но только сейчас уже поздно. Геле пора спать, ей нужно побольше отдыхать. Так что пойдемте по домам, господин Веланда.

– Да, конечно, – он поднялся. – До завтра.

– До завтра, – улыбнулась Гела.

Выйдя из ворот, он направился к своей машине, но, как только, открыв дверь, сел за руль, как ручка на противоположной, пассажирской двери щелкнула, и на переднее сиденье приземлилась Айзук. Он вздрогнул от неожиданности и вопросительно взглянул на нее.

– Господин Веланда, – она смерила его взглядом исподлобья, чуть нахмурившись. – Нам с Вами нужно серьезно побеседовать.

– Я слушаю, – кивнул он.

– Я не буду ходить вокруг да около, – решительно заявила она. – Буду говорить откровенно. Для нас шестерых, я имею в виду наш круг друзей, не секрет, что Вы были влюблены в Гелу. Это прошло?

Он развернулся лицом к лобовому стеклу, и, задумчиво посмотрев вперед, потер руками виски.

– Ну что ж, давай откровенно. Не прошло. Но я смирился. Смирился с мыслью, что женщина, которой я дышу, которая значит для меня все, никогда не будет моей. Я научился радоваться тому, что у меня есть. Я видел ее каждый день, пусть на экране, но меня ведь могли лишить и этого. И я ни на что не претендую. Просто должен быть рядом в трудный момент. Не могу оставить ее одну сейчас, когда случилось такое горе.

– Она не одна, – жестко, почти враждебно отпарировала Айзук. – У нее есть я. А ваш визит сейчас, при таких обстоятельствах, когда, по предварительной версии, Рилонда погиб, выглядит очень двусмысленно. Я считаю, Вам не нужно больше приходить сюда.

– Айзук, – он вновь повернулся к ней и взглянул прямо в глаза. – Я помню, как четыре года назад ты спасла Геле жизнь. Как бесстрашно сражалась с вергийцами. И я уважаю тебя за профессионализм и выдающуюся смелость. Но это не дает тебе права разговаривать со мной в таком тоне.

– А я помню, как четыре года назад Гела попросила меня запереть дверь своей каюты, чтобы не пускать туда Вас, – зловеще сузив глаза, отчеканила она. – И, насколько я понимаю, для такой просьбы была веская причина. До сих пор я никому никогда не говорила об этом. Но это можно исправить. В любой момент.