Лучше поздно, чем никогда. Как начать новую жизнь в любом возрасте - Барбара Шер

Что у меня впереди? Не уверена, что хотела бы знать.

Чего я больше всего боюсь? Как я буду зарабатывать на жизнь?

Чего я в действительности хочу в будущем? Счастья.

Чего я точно больше не хочу? Последних шести лет, проведенных в страхе, – и месячных.

Зачем я существую на этой планете? Делать открытия и понимать происходящее – чтобы я могла делать выбор.

Рэнди, 52 года, библиотекарь, разведен.

Куда я двигаюсь? Вперед, но не знаю, что меня там ждет.

Занимался ли я тем, чем нужно, до сих пор? Нет, потому что думал, что ничего не будет меняться, а теперь я думаю, что проворонил свои шансы.

Что у меня впереди? Кто знает? Мне не очень-то хочется думать об этом.

Чего я больше всего боюсь? Смерти. Чего же еще?

Чего я в действительности хочу в будущем? Денег и стабильности.

Чего я точно больше не хочу? Вещей.

О чем бы мне не хотелось сожалеть в дальнейшем, оглядываясь на свою жизнь? Что в жизни моей было недостаточно счастья.

Зачем я существую на этой планете? Родители меня сюда закинули.

Если какие-то из этих ответов – или ваши собственные – заставили вас неприятно поежиться, ничего удивительного. Но не забывайте: ваши ответы – только отправная точка. Они станут изменяться сразу, как вы начнете понимать, где истоки такой точки зрения. Но и сейчас я бы им полностью не доверяла. Попробуйте сделать следующее упражнение, и вы поймете, что я имела в виду.

УПРАЖНЕНИЕ 2. Как ваша точка зрения менялась с годами

Это упражнение на свободные ассоциации, которое покажет, как ваша точка зрения менялась со временем. Можно записывать свои ассоциации на бумаге или наговорить на диктофон.

Что означали для вас следующие слова, когда вам было пять лет? Пятнадцать? Двадцать пять? Сегодня?

Возможность

Когда-нибудь

Когда я вырасту

Жили с тех пор счастливо

Семейные люди с хорошей работой

Середина жизни

Зрелость

Тридцать лет

Сорок лет

Шестьдесят лет

Художник

Бизнесмен

Ковбой

Лучшие годы вашей жизни

Никогда не вступать в брак

Если вы похожи на большинство людей, все эти понятия в одном возрасте будут означать для вас одно – и совсем другое в ином возрасте. Это справедливо и для настоящего момента. Как для вас выглядит будущее, зависит от того, на какой стадии жизни вы сейчас находитесь.

УПРАЖНЕНИЕ 3. Заглянем в будущее

Теперь мне хочется, чтобы вы задумались на минуту, что было бы, если бы проблема, о которой мы говорим, полностью исчезла. Представьте, что середина жизни перестала казаться рубежом, откуда все идет под уклон, а начала выглядеть как переход к чему-то лучшему. Что бы вы делали иначе? А что перестали бы делать? Не торопитесь, постарайтесь хорошенько представить, как все происходит. Запишите ответы на эти вопросы. Вы только что заглянули в свою вторую жизнь. Неплохо, правда?

Помня о таких перспективах, переверните страницу, и давайте внимательно рассмотрим биологическую запрограммированность, которая заставляет всех нас, какими бы умными и тонко организованными мы ни были, впасть в кризис среднего возраста. Думаю, вас ждут сюрпризы.

Я лишилась убежденности, что светофор для меня всегда будет переключаться на зеленый, той приятной уверенности, что достоинства, в основном пассивные, которые обеспечивали мне одобрение в детстве, автоматически гарантируют не только ключи от Фи Бета Каппы[6], но и счастье, славу и любовь хорошего человека…

Джоан Дидион[7], «О самоуважении» (из книги «И побрели в Вифлеем»)

Не кажется ли вам, что мой нарциссизм – самое интересное на свете?

Норман Раш[8], Mating («Спаривание»)

Сцена приготовлена с момента нашего рождения. Мы начинаем жизнь как стопроцентные нарциссы. Когда мы проголодались, нас невозможно урезонить, мы с изумлением и возмущением орем во всю глотку, требуя еды. Если родители спят, заняты или устали – это их проблема, не наша. Это не говорит о том, что мы плохие или никого не любим, напротив – мы переполнены любовью и нежностью. Но только пока все по-нашему.

К счастью, такой эгоцентризм вызывает положительный отклик у родителей. Когда дело касается детей, все родители становятся немного сумасшедшими, как бы здраво они ни относились ко всему остальному. Родители готовы защищать нас, как тигры, хотят, чтобы мы были счастливы, и, самое главное, считают нас настолько милыми, что наш эгоизм их забавляет, они даже гордятся им. Как и наш нарциссизм, их обожание – мощное средство для выживания представителей человеческого рода.

Нам же их любовь кажется абсолютно закономерной. Мы уверены, что ее заслуживаем. Родители улыбаются нам, мы улыбаемся в ответ и думаем, как это прекрасно, что важнее нас нет ничего на свете.

Но весьма скоро эта иллюзия начинает развеиваться.

День за днем, год за годом наша жизнерадостная эгоцентричность подвергается ужасным нападкам. Выйдя из младенчества, постоянно с удивлением, затем с негодованием и, наконец, с испугом обнаруживаем, что взрослые не всегда хотят нам угождать. И что иногда они даже сердятся на нас! Или даже любят кого-то еще, кроме нас! Перепуганные и уязвленные, мы отчаянно боремся с такой несправедливостью и идем на все, чтобы вернуть то, что было вначале, когда мы вызывали обожание и умиление и были центром своей вселенной, а взрослые со всех ног бежали исполнять каждое наше желание.

Именно эта реакция, эти бесконечные попытки вернуть себе статус самого любимого малыша и управляют нашей первой жизнью.

Если вам кажется, что я преувеличиваю, – это потому, что взрослому нелегко представить, каким потрясением для жизненной системы маленького ребенка оказывается утрата его значимости. Но вообразите себе ситуацию: однажды вы едете на работу, и внезапно, без предупреждения, кислород из атмосферы исчезает на минуту. Вы в шоке хватаете ртом воздух и не понимаете, что случилось. Если такое произойдет повторно, вы разовьете бурную деятельность, приложите все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы чувствовать себя в безопасности. Похожим образом мы страдаем, подрастая – каждый раз, когда наш нарциссизм сталкивается с реальностью и мы на секунду осознаем, каково быть незащищенным, лишенным своих привилегий, перестать быть любимцем судьбы.