Нужная работа - Михаил Бабкин

Вернувшийся из ванного зала Далий — с каплями воды на плечах и с не собранными в хвост мокрыми волосами — был похож на свежего утопленника, только что поднятого из реки. Бодрого такого, жизнерадостного, пахнущего зубной пастой и хорошим одеколоном. Увидев раскрытый шкаф с одеждой, он восторженно сказал: «Ни фига себе!», после чего немедленно полез осматривать-ощупывать вещички, примеряя наиболее понравившиеся.

— Слушай, — глядя на увлекшегося Далия, как бы невзначай поинтересовался Марвин, — а разве ты не знал, что у тебя есть такой «ни фига себе» гардероб?

— Нет, конечно, — глухо отозвался из платяного нутра Далий. — Сам видишь, сколько тут шкафов, запаришься каждый день проверять. Да и лениво мне… Это ты удачно досмотр устроил, очень вовремя. — Он ухватил в охапку выбранные одежки, отнес их на кровать.

— То есть ты хочешь сказать, что вещи в шкафах появляются сами по себе, причем непредсказуемо? — уточнил Марвин, заранее зная ответ.

— Конечно, — забрасывая в шкаф свои старые джинсы, согласился Далий. — Это же «Обитель черного дракона», а не просто так. Можно сказать, натурально живой особняк, в котором все время что-то происходит, меняется. Ну, как в любом живом организме. — Он захлопнул дверцы шкафа.

— Можно взглянуть? — Марвин отодвинул Далия, открыл дверцы и отчего-то нисколько не удивился, обнаружив, что шкаф пуст. — Чертовски убедительно. — Марвин с некоторой опаской посмотрел на колдовской ящик. — Впечатляет. Значит, говоришь, особняк живой? Тогда ясно, что произошло с сантехникой… Кстати, если не ошибаюсь, на стенах ванной вчера был другой мозаичный рисунок?

Далий пожал плечами.

— Ха, откуда мне знать, я там стены не разглядываю. Пришел, сделал дело и ушел. Картинки как картинки, цветные, что еще нужно. — Он выдернул из кучи новые джинсы. — Повезло, что у нас размер одинаковый, — оценивающе глянув на Марвина, отметил Далий. — Интересно, а для кого, собственно, предназначалась одежда, дня тебя или меня? Э, все равно. Да, и еще… — Далий махнул рукой в сторону королевского ложа. — Там под кроватью запас нормальной, не тряпичной обуви. Выбери что-нибудь, и пойдем. Сначала в буфет, а после на этажи, будешь с особняком знакомиться. Или он с тобой, хе-хе.

— К начальству разве не надо? — Марвин, стоя на четвереньках, пошарил рукой под кроватью, нащупал выставленную в ряд обувь. — Инструктаж, пожелания, напутствия. Ценные указания, в конце концов.

— Чудак-человек, — развеселился Далий, — вчера уже были и пожелания, и ценные указания. В общем, я без всяких напутствий знаю, что нам делать, потому лишний раз беспокоить шефа не будем. Не любит он этого, раздражается.

— Кстати о шефе. — Марвин выбрал кожаные сандалии, стряхнул с коленей пыль и сел на кровать, переобуться. — С чего это он на меня взъярился, когда я про имя спросил? Будто от этого что-то важное зависит.

— А, не обращай внимания, — надевая кроссовки, посоветовал Далий. — Здесь у каждого свой бзик, сам скоро поймешь. У шефа, например, типичная паранойя на предмет тайны его имени. Считает, что если кто-то узнает, как он звался при жизни, то этот кто-то сможет им управлять — скажем, наслать на шефа порчу или заставить плясать под свою дудку. В общем, больше про имя не спрашивай, а то может случиться неприятность. — Далий надел куртку, вытащил из-под матраса запрятанный туда посох ифрита. Постучал им легонько по полу, прислушался к загудевшим медным кольцам и вроде бы остался доволен услышанным.

— Какая неприятность? — полюбопытствовал Марвин, вставая с кровати: сандалии оказались впору, нигде ничего не жало. Действительно, повезло, что у него с Далием одинаковые размеры одежды и обуви. Прямо-таки братья-близнецы, а не сотрудники.

— Шеф ведь от разрыва сердца умер, — охотно пояснил Далий. — Потому запросто может устроить тебе сердечный приступ, а то и небольшой инфаркт. Такой, понимаешь, у него посмертный бонус.

— Ну ты, гражданин начальник, даешь, — опешил Марвин. — А говорил, мол, ерунда, ничего особенного. Веселенькое дельце, однако.

— Это ж только если шефа сильно огорчить, — резонно возразил гражданин начальник. — Довести до нужного состояния. А ты не доводи, и будет тебе спокойная жизнь, светлая и восхитительная. Местами типа.

— Несомненно, — буркнул Марвин. — Ладно, пошли куда собирались.

— Тогда в буфет! — скомандовал Далий.

Они вышли из номера, который — как убедился Марвин — не запирался. Только дверная ручка-щеколда и никаких иных замков, входи кто хочет.

Буфет, по вчерашнему сонному впечатлению Марвина, роскошью не поражал.

Не поразил и сегодня: стандартное помещение, кафешка-забегаловка, каких Марвин повидал во множестве. С той лишь разницей, что тут не было обслуживающего персонала — ни медлительных официанток в форменных платьях, ни повара, маячащего белой курткой в окошке выдачи. Как, впрочем, не было и самого окошка.

Маленький, по-своему уютный зал с парой осветительных шаров на потолке. По левую сторону вдоль стены полдюжины столиков с плетеными креслами; чистый, покрытый линолеумом пол. В дальней части зала рукомойник, а неподалеку от него урна для использованной одноразовой посуды.

По правую сторону высились металлические шкафы-стеллажи со стеклянными дверцами и набором закусок на полках. К сожалению, все представленные блюда были порционными и холодными, по принципу «съел — ушел». Никакой гастрономической изысканности, сплошная функциональность.

Марвин взял картонную тарелочку с нарезанной бужениной, пару неопознанных им салатов и пакет апельсинового сока. Сказав с отвращением:

— Не еда, а какая-то заправка для желудка, — он уселся за столик. Выбрал из стоявшего на столе лотка со столовыми приборами пластиковую вилку и начал «заправляться», не ожидая замешкавшегося у стеллажей Далия. — И не скучно вам так… мнэ-э… питаться? — с начальственной интонацией шефа поинтересовался Марвин у севшего напротив Далия. — Заметь, я не говорю «есть», «кушать» или «харчить», а именно питаться. То есть принимать пищу. Потреблять калории.

— А чего? — не понял Далий. — Меня, например, вполне устраивает. Хочешь что-нибудь повкуснее салата — ну и закажи, получишь. — Он снял крышку с принесенного судка, над столом тут же запахло горячим рассольником. Или чем-то другим, но однозначно наваристым, со специями. — Здорово, — откладывая вилку, обрадовался Марвин. — Где взял? Давай показывай. А то я уже решил было, что в вашей богадельне вечный пост. Ошибся, но удачно!

— Сиди уж, — Далий ухватил за рукав встающего Марвина, — все равно ничего не получишь. Надо, понимаешь, загодя личное меню придумать, можно на день, можно на неделю вперед. Записать и оставить на столе: кому надо, тот найдет, прочтет и, хе-хе, учтет. Ей-ей, настоящие стихи получились, — восхитился Далий. Глянул на помрачневшего Марвина, пододвинул к нему судок. — Ешь-кушай-харчи, не стесняйся. Мне что-то расхотелось. — Подмигнув Марвину, он забрал себе невзрачные салаты.

— Благодетель, — вздохнул Марвин, беря из лотка ложку, — что бы я без тебя делал? — И принялся есть: в судке действительно оказался рассольник.