Сказки Исфахана - Автор Неизвестен -- Народные сказки

возрастом! Собака приходила — я за ней не пошла, кошка приходила — и с ней не пошла, но из уважения к тебе вернусь домой, помирюсь с Резой.

С этими словами Эсмет поднялась и отправилась домой.

Кругом ночь глубокая, все спят. Эсмет постучала в двери своего дома.

— Кто там стучит так поздно? — спрашивает Реза.

— Это я, отопри двери, — говорит Эсмет.

— Уходи откуда пришла, не нужна ты мне больше, не надейся, не впущу! — раскричался Реза.

— Не думаешь, что болтаешь! Если не хотел меня видеть, зачем посылал за мной? И дядюшку Гав-гава послал и тетушку Кис-кис, я отказалась вернуться. Но что было делать, когда пришла тетушка Длинношеяя, не могла же я с ней не посчитаться? Вот я и вернулась к тебе, раз ты просишь, и останусь здесь.

Бедный Реза не знал что делать. Наконец он сказал себе в отчаянии:

«Если я останусь с этой глупой, тронутой бабой в одном доме, то и сам свихнусь, лучше уж мне собрать пожитки и навсегда покинуть это место. Отправлюсь туда, где у людей есть хоть крупица ума!»

Реза собрал свои вещи и тут же ночью покинул дом и родной город.

Шел он, шел — и добрался до какой-то деревни. Найти ночлег ночью было трудно, поэтому он забрался в какие-то развалины, за деревней и решил поспать там до рассвета, а утром пойти дальше.

Вдруг слышит из развалин стоны, вздохи, плач. Он подошел ближе, видит: уселись в кружок женщины, горько плачут и рыдают.

Реза подошел к ним и спросил с удивлением:

— Что вы тут делаете в развалинах, да еще ночью?!

Одна из них ответила:

— Братец, нас семь сестер, мы жены семи братьев, наши жестокие, бессердечные мужья выгнали нас из дому, а нам некуда деться, вот мы и укрылись в этих развалинах.

— Хотел бы я знать, за что вас выгнали из дому, что вы натворили. Расскажите мне о себе.

— Изволь, чего нам скрывать. Мы сейчас расскажем тебе свою историю, — ответили разом все семь женщин.

Начала рассказывать старшая сестра.

— Мой муж — мясник. Каждый вечер он приносил домой очень много мяса и сала, столько, что мы и съесть не могли. Мне жалко было выбрасывать добро, я и решила собрать куски мяса и сала и сшить мутаку[28], вместо пуха и перьев набить мясом и салом. Однажды мы поужинали и муж прилег отдохнуть. Положил голову на ту мутаку и уснул. И вдруг вижу: из мутаки выполз червячок и вот-вот заползет на лицо мужа! Я испугалась, что червячок разбудит его, схватила башмак, хотела убить червячка, да на беду башмак выпал у меня из рук и прямо на лицо мужа! Он проснулся, вскочил как ужаленный, раскричался и выгнал меня. Куда мне было идти. Забрела я сюда. Рассуди по совести, разве не бессердечный у меня муж? Я хотела ему добра, хотела, чтобы он спокойно спал, ведь червяк мог разбудить его, а он меня за это из дому выгнал!

Реза ничего не сказал.

Начала вторая женщина рассказывать.

— Слушай, добрый человек, и посуди, виновата ли я! Мой муж-бакалейщик, и дома у нас в амбаре полно всякого добра. Как-то пошел сильный дождь и так долго лил, что ни по двору, ни по улице пройти было нельзя — слякоть, грязь непролазная. Думаю, как же муж до дому доберется — а вдруг поскользнется на размокшей глине, упадет, разобьет голову или сломает руку? Решила я выложить двор и улицу около дома кусками мыла, и позвала соседок помочь мне. Вынесли мы все мыло из амбара, побросали куски в грязь, чтоб муж мог пройти по мылу и не упасть. Я думала, вот он вернется, увидит, какая я сметливая, заботливая, и будет мне благодарен, похвалит меня, — а он, как вошел во двор, разорался, зачем, мол, столько мыла загубила, и выгнал меня из дому. Как ты думаешь, виновата я?

Реза слушал ее, разинув рот от удивления, и, когда она кончила говорить, ничего не смог ответить.

Тут заговорила третья женщина.

— Теперь послушай, братец, мою историю. Мой муж торгует фруктами. Каждую осень он присылает домой много винограда на уксус. Этой осенью я собрала соседок и сказала им: «Каждый год мой муж кладет виноград в чан, заливает водой и выставляет на солнце, чтобы через несколько месяцев виноград превратился в уксус. Давайте на этот раз поступим лучше. Съедим сами виноград, потом напьемся воды, зальем виноград как следует и сядем на солнце — виноград быстро скиснет и превратится в уксус». Так и сделали. Пришел муж и видит, что мы все сидим на солнце, и у каждой на голове кирпич. Он не понял, что мы делаем, и спросил, чем мы заняты. Я объяснила ему, сказала, что надумала вдвое быстрее, чем всегда, получить уксус из винограда и для этого мы набили животы виноградом, напились воды, а теперь вот сидим на солнце с кирпичами. А он вместо того, чтобы похвалить меня, разбранил и прогнал из дому!

— Мой муж, — начала вслед за ней четвертая, — тоже бакалейщик, и дома у нас полно всего — муки, масла, молока. Как-то муж рано вернулся домой и сказал, что ему не можется. «Свари-ка, — говорит, — мне побыстрей немного качи, поем, говорит, горячего, может, легче станет». А я подумала, лучше будет, если я наварю качи побольше — и соседок заодно угощу. Пошла, сняла крышку с колодца, высыпала туда несколько мешков муки, вылила три бурдюка молока и масла вдоволь бросила в колодец. Потом разожгла дрова и горящие кинула туда же, в колодец, чтобы качи сварилось. Покончив с этим, я забралась на кровлю и стала сзывать соседок. «Приходите, соседи, к нам на качи, я нынче в колодце наварила, чтобы всем хватило! Поскорей собирайтесь да захватите с собой плошки, миски». От моего крика муж проснулся. Я его обрадовала: «Вставай, — говорю, — качи готово, сними крышку с колодца и ешь, я прямо в нем наварила». А он взял да выставил меня из дому! Пришла я сюда, куда мне еще идти? Скажи, разве я плохо поступила?

Реза и ей ничего не ответил.

Начала свою историю пятая сестра.

— Послушай, братец, и увидишь, что я совсем не виновата. Мой муж каждый месяц давал цирюльнику деньги вперед,