Инквизитор. Ордо Маллеус - Дэн Абнетт

— Нет.

— Разве у нас не осталось более важных дел? Прояснение кое-каких вопросов, с которыми куда проще разобраться в стороне от всей этой раздутой суматохи?

— Скорее всего, — ответил Убер.

— Тогда, думаю, ты знаешь моё мнение.

— Думаю, что да, Грегор, — сказал он, поднимаясь и вынимая что-то из складок своего зеленого одеяния. — И посему полностью готов выслушать твои проклятия после того, как я вручу тебе вот это.

Эмос протягивал маленький информационный планшет с зашифрованным сообщением, чьё содержимое было получено и записано астропатами.

На нем была поставлена печать Инквизиции.

Трациан Примарис, столичный мир и место размещения правительства, расположен в Геликанском субсекторе сектора Скарус, Сегментум Обскурус. Такое описание вы можете прочесть в любом из сотни тысяч путеводителей, справочников по географии и истории Империума, в учебниках для начинающих паломников, в промышленных и торговых каталогах, а также в звёздных атласах. Звучит внушительно, авторитарно, мощно.

Но не даёт ни малейшего представления об описываемом монстре.

Я знавал препоганейшие места и планеты смерти, казавшиеся из космоса безмятежными и прекрасными: акварель атмосферы, разноцветье лун и метеоритных поясов, опутывающих их подобно браслетам и ожерельям, и прочие природные чудеса, скрывающие за собой опасность.

Но Трациан Примарис не такой притворщик. Из космоса планета кажется слезящимся, больным катарактой глазом, сердито взирающим вокруг. Мир огромен, одутловат и завернут в серую вуаль повисшей в атмосфере сажи, сквозь которую пробивается свет миллиардов и миллиардов огней городов-ульев, напоминающий сияние разлагающейся звезды. И этот глаз злобно всматривается во все приближающиеся суда.

И вот! Они всё равно подходят! Косяки судов, стаи бесчисленных кораблей, привлечённых к этой раздутой выгребной яме приманкой из обилия индустриальных благ и коммерческой энергии.

У планеты нет лун, точнее говоря, естественных лун. Над атмосферой выступают зубчатые башни и орудийные платформы пяти звёздных крепостей класса «Рамилес», охраняющих подходы к столичному миру. Особая гильдия, состоящая из сорока тысяч квалифицированных пилотов, существует только для того, чтобы управлять трафиком на переполненной высокой орбите. Планетарные силы обороны составляет постоянная армия численностью восемь миллионов человек. Всего же Трациан Примарис населяет двадцать два миллиарда, а плюс к этому на его поверхности постоянно пребывает миллиард временных жителей и гостей. Семьдесят процентов поверхности планеты покрыты постройками городов-ульев, оккупировавших даже значительную часть природных океанов мира. Города разрослись настолько, что раскинулись над морями, чьи воды теперь катятся во тьме.

Я ненавижу эти места. Ненавижу лишённые естественного света улицы, шум и давку. Ненавижу вонь рециркулированного воздуха. Ненавижу атмосферу, переполненную жирной грязью, прилипающей к одежде и коже.

Но судьба и обязанности вновь и вновь заставляют меня возвращаться сюда.

Зашифрованное официальное письмо от представительства Инквизиции было составлено предельно ясно: меня, как и многих равных мне по положению, вызывали на Трациан Примарис для участия в Священной Новене. Кроме того, я должен был предстать перед Великим Магистром Инквизиции, лордом Убертино Орсини, наиболее высокопоставленным инквизитором во всем Геликанском субсекторе. Такой статус ставил его в один ряд с пфальцграфом-кардиналом.

Отказаться я не мог.

Путешествие от Леты Одиннадцать заняло месяц. Я решил взять с собой всю свою свиту. До места назначения мы добрались только за четыре дня до начала празднеств. Пока крошечный пилотируемый челнок нёс нас к стоянке мимо огромного скопления кораблей, повисших на орбите, я увидел, что к звёздным крепостям, словно детёныши к мамке, присосались тёмные очертания кораблей Военно-космического флота Скаруса. Они вернулись домой героями. В воздухе витал запах победы. Скоро должно было состояться имперское празднование, которое Министорум собирался использовать для подъёма морального духа простого населения.

— Ваш график составлен, — сказал служивший мне секретарём младший дознаватель Алан фон Бейг, когда мы погрузились на борт боевого катера, доставившего нас на планету.

— Ох, и кем же?

Алан задумался. Фон Бейг был застенчивым и посредственным молодым человеком. Я сомневался, что он когда-либо поднимется до чина инквизитора. Я принял его в свой штат в надежде, что служба рядом с Рейвенором сможет вдохновить Алана. Но этого не произошло.

— Я полагал, что мой личный график должен составляться на основе моих личных пожеланий.

Фон Бейг что-то пробубнил в ответ. Я принял протянутый им информационный планшет. Тут же стало очевидно, что список дел составлен не моим секретарём. Это был официальный документ, написанный нунциями Министорума в сотрудничестве с Представительством Инквизиции. Моё расписание, составленное на все девять дней Священной Новены, оказалось заполнено аудиенциями, молебнами, банкетами, публичными церемониями, торжественными открытиями и обрядами Министорума. Все девять суток, а к ним ещё и несколько дней прежде и после Новены.

Я прилетел сюда, будь оно все проклято! Ответил на вызов. Но я не мог позволить поглотить себя череде пирушек. Я взял перо и быстро пометил те события, которые соглашался посетить: формальные обряды, инквизиционная аудиенция, Великое Награждение.

— Вот так, — сказал я, кидая планшет обратно Алану. — Остальное я пропущу.

Фон Бейг выглядел смущённым.

— Сразу по прибытии вас ожидают в Постапостольском Конклаве.

— Сразу по прибытии, — строго произнёс я, — мы отправляемся домой.

Домом мне служил Океан-хаус, частный особняк, который я арендовал в одном из наиболее дорогих кварталов Улья Семьдесят. Во многих мирах-ульях богачи и высокопоставленные лица проживают в районах, расположенных как можно выше над городом, стремясь убраться подальше от грязи и толкотни, царящих на центральных и нижних уровнях. Но как бы высоко вы ни забрались на Трациане Примарис, вы не найдёте ничего, кроме смога и загрязнений.

Здесь эксклюзивное жильё размещается у подножия улья, престижные районы простираются вдоль берега и в глубине таящихся под ним морей. Там хотя бы тихо.

Медея Бетанкор вела боевой катер сквозь перенасыщенную движением атмосферу, прокладывая путь между уродливыми куполами, тёмными башнями, ржавеющими антеннами и потрескавшимися шпилями. Затем мы смешались с бурным потоком воздушных судов, вливающимся в широкий вспомогательный въездной туннель, который вёл к переплетению транспортных артерий улья.

Мимо иллюминаторов проносились прямоугольники сине-белых ламп, вмонтированных в стены просторного туннеля. Менее чем через час мы добрались до огромного транспортного узла, скрытого на трехкилометровой глубине под поверхностью города. Медея посадила катер на широкую платформу лифта, степенно опустившую нас и дюжину других кораблей к нижним уровням Улья Семьдесят. Затем катер был припаркован на частном аэродроме возле подъёмника. На заключительном этапе нашего путешествия к приморскому обиталищу мы воспользовались метро.