Граница горных вил - Ксения Тихомирова

— Но вы же пользуетесь какими-то деньгами?

— Когда как. Это, наверно, похоже на игру. Понимаете, денег тоже всегда хватает.

Бет улыбнулась, я расхохотался, потом спросил:

— И здесь не наступает конец света?

— Нет. Здесь такое место… особенное.

— Бет, вы не морочите меня?

— Да нет же! Вот увидите. Так вы останетесь на месяц?

— Останусь, лишь при одном условии: если меня не заставят явиться ко двору.

Бет посмотрела на меня, как будто примеряла пудреный парик, потом кивнула:

— Хорошо. Договорились. И постарайтесь не думать о своих счетах. Они пойдут в казну, туда им и дорога. Тут есть гораздо более интересные вещи. Например, времени у нас тоже всегда хватает. Учиться и учить — одно удовольствие. Все успевают всё, что нужно, а некоторые — втрое больше.

Я посмотрел на нас как бы со стороны: вот я сижу в кафе с совсем молоденькой учительницей. Наверно, Санни и компания — ее первые в жизни ученики. И кто, хотел бы я знать, поручил ей этих почти взрослых головорезов, когда ей и самой-то двадцать лет от силы? Это, по-моему, готовая трагедия: разбитые сердца у всех ребят, а значит, и у всех девчонок — автоматически. А уж ей самой как вредно попадать в этот водоворот юных страстей! Я понял, что уже ревную, причем всерьез. Я вообще все сразу понял, со всем согласился и ничуть не возражал. Сказать точнее, принял с благодарностью и добровольно сдался в плен.

Бет посмотрела на меня с некоторым удивлением:

— Вам неинтересно про учебу? Это, наверно, от усталости. Но вы еще увидите, какое здесь покладистое время.

— Да, времени мне вечно не хватает, — ответил я рассеянно.

— А кстати, вы могли бы там, у себя, поэкспериментировать со всем, чего вам не хватает. Задача ведь вполне прикладная.

— Конечно, — вздохнул я, — но дело в том, что я читал достаточно фантастики, чтобы не рисковать такими фокусами. Сначала меня поймают, как жулика, потом начнут разбираться, а это уж совсем ни к чему. Пока они не знают, что искать, есть шанс, что не найдут. А догадаются — пиши пропало!

Подумав, я неохотно добавил:

— Есть много способов извлечь из меня информацию. Я же не герой боевика…

Бет опять внимательно и удивленно заглянула мне в лицо.

— И вы хотите вернуться туда? Вы ведь и в самом деле абсолютно уязвимы… Ох, что же с вами делать?

— Да что тут сделаешь? Ампулу с ядом в воротник? — попробовал я отшутиться, но Бет вдруг рассердилась:

— Тогда уж лучше перекрыть границы и запереть вас здесь! Я обещала вам свободу?

— Нет! — сказал я весело.

— Вот и отлично, — заявила Бет, но тотчас покачала головой. — Да нет, не слушайте меня! Конечно, вы свободны. Хотите — оставайтесь, не хотите — всегда можно вернуться в большой мир. В конце концов, еще есть время подумать, как вас можно защитить…

Я отмахнулся.

— Не берите в голову. Кому нужно на меня охотиться? Я ведь всего-навсего математик, ничем секретным никогда не занимался. Или они охотятся на вас?

Бет звонко рассмеялась.

— Пусть попробуют! Ну, хорошо, давайте лучше поговорим про ваши каникулы. Ведь вы еще не успели устроиться?

— Тонио доставил меня в гостевой домик. Там я и буду жить?

— Если вам понравится. А захотите, можно перебраться в город.

Бет улыбнулась, что-то вспомнив.

— Вот, кстати, есть для вас работа: Тонио просил отпустить вас в команду «Дельфина». Сказал, что с вами весело. Он хотел зайти к вам завтра утром, если вы не против.

— Пусть заходит. Только, мне кажется, ему со всеми весело. А из меня матрос…

— Такой же, как герой боевика, — сказала Бет не то задумчиво, не то лукаво. — Не хуже других, хоть, может быть, и не лучше. Все-таки это не ваш профиль. Знаете что? Мне кажется, сегодня уже не получится обсудить план каникул. Слишком сумбурный был день. Иван Николаевич…

Я перебил:

— Бет, если вам не трудно, лучше без отчества. А то это похоже на издевательство.

— Да, простите. Я совсем не издеваюсь, честное слово. Ну, неважно. Иван, можно, я тоже зайду завтра? Утро вечера мудренее. Когда вам не рано принимать гостей?

— А какие у вас порядки?

— Порядки южные: встают на рассвете, работают до обеда, в самую жару отдыхают, потом заканчивают дела и радуются жизни. Но к этому нужно привыкнуть.

— Ничего. Я встану на рассвете и буду вас ждать, — сказал я серьезно.

— Сходите сначала на море, — посоветовала Бет. — Я не буду торопиться.

Из кафе нас забрал на своей машине возникший откуда-то господин советник. Сначала он отвез Бет на маленькую площадь, потом меня в гостевой домик. И даже проводил до двери, что оказалось совсем нелишним: у порога я налетел на большой пластмассовый ящик. Советник поймал меня в полете, включил свет над крыльцом, исследовал тару и объяснил, что все совершенно правильно. Раз в доме живут люди, значит, должны быть и продукты. Мы втащили ящик в кухню, потом я проводил советника до машины и, наконец, остался один.

Оглушенный. Совершенно спокойный. Ничего не понимающий, не видящий, не слышащий и не способный ни к каким осмысленным поступкам. Свободный от всего, что меня связывало раньше, зато уже связанный с Бет почти мистическими узами. Даже стоя посреди пустого дома, я продолжал чувствовать на себе ее взгляд. Что бы ее глаза ни выражали во время нашего разговора, я знал, что на самом деле она вглядывалась внутрь меня, в ту глубину, которая существенна, когда речь идет о судьбе, а не о деловых переговорах.

Я лег и почти тут же заснул, пребывая в зачарованной уверенности, что можно ничего не обдумывать и ни о чем не волноваться. Главное уже решено и состоялось. Осталось прожить какую-то череду дней и событий, которые все расставят по местам. Несмотря на привычку видеть все в мрачноватом свете, я ни секунды не сомневался в том, что для меня эта история кончится счастливо.

Я встал до солнца, как и обещал. Ежась от утреннего холода, спустился по террасам сада на берег, в небольшую бухту, наполовину засыпанную камнями, но с чистой полосой песка у самой воды. Море было теплее воздуха. Я долго плавал и недоумевал, как такое может быть: ни ларьков, ни навесов, ни бутылок, ни окурков и, главное, ни души на берегу. Только крупные белые чайки бродили вдоль прибоя и что-то вылавливали в пене. Пока я плавал, взошло солнце, а по тропинке вниз спустился Тонио. Он спросил, как у меня дела.

— Отлично, — сказал я. — Но почему здесь так пусто? Ведь рядом город.

Тонио беспечно махнул рукой:

— А, места много. Каждый найдет то, что ему нужно.