Я тебе не по зубам. Часть 2 - Юлия Леманн

— Присядь, — бросил он, кивнув на стул.

Ссориться с утра не хотелось, а потому Тоня послушно села, и прямо посмотрела в ответ.

«Я не боюсь тебя», — говорил ее взгляд.

«Ошибаешься», — было ей ответом.

— Где ты была вчера? — нарушил тишину Олег. Отложив газету, он чуть откинулся на спинку стула и смотрел в упор.

— С какой целью интересуешься? — чуть приподняв бровь, Тоня скопировала позу мужчины. Тот молчал, и, не выдержав, девушка вздохнула. — Была в клубе, доволен?

— Нет.

— Ну, ничего нового, — улыбнулась она. — Это твое перманентное состояние.

Поднявшись, Тоня отошла к холодильнику, достала сок и налила его в стакан. Захватив из шкафа купленную еще вчера выпечку, девушка снова вернулась за стол. Даже Олег не мог испортить ей аппетита. Все это время она лопатками чувствовала на себе его взгляд, отказываясь признавать, что это напрягало.

— Ты соскучилась по матери?

Этого вопроса она не ожидала. Рука с булочкой замерла на полпути ко рту. Силой воли заставив себя откусить кусок, Тоня жевала, обдумывая ситуацию. Скучала ли она по маме? Да. Отчаянно. И не только когда в Америке была. Девушке ее в принципе не хватало. Пусть Ирина и была несколько холодной, слабовольной, женщиной думающей только о престиже и полностью находящейся под влиянием мужа, она все же оставалась ее мамой. И несмотря на обиду, Тоня искренне ту любила, и болезненно переживала холод между ними, лишь усилившийся когда она сбежала к отцу в США.

Кажется, Ирина сочла это предательством и несколько месяцев вообще отказывалась общаться с Тоней.

— Что ты хочешь, Олег? — вздохнула девушка.

— Не думай, что я забыл твою дерзость, Тоня, — окинув ее несколько презрительным взглядом, мужчина встретился с ней глазами. — От тебя одни неприятности, но в кои-то веки ты сделала что-то полезное. Меня устраивает твой жених. Его семья известна и влиятельна, и иметь их родственниками полезно для бизнеса. Поэтому я готов закрыть глаза на твое прошлое поведение.

— Какая честь, — усмехнулась Тоня, чувствуя раздражение.

— Давай кое-что проясним, — проигнорировал ее слова Олег. — Ваши отношения с Ириной зависят от меня, и ты это знаешь. Поэтому решай, либо ты продолжишь меня радовать, вести себя достойно и не сорвешь свадьбу, и в этом случае получишь общение с мамой, либо…

— Снова вычеркнешь меня из семьи?

— Именно.



— Скажи, — сжав кулаки под столом, так, чтобы мужчина этого не видел, Тоня постаралась выглядеть спокойной, хотя внутри все кипело от злости. — С чего ты вообще решил, что я собираюсь сорвать свадьбу?

— Дёмин, — холодно бросил мужчина.

— Что? — вздрогнула Тоня от фамилии Дениса. Почему отчим заговорил о нем?

— Ты вчера была с ним, — Олег не спрашивал.

— Я была с Артемом.

— А потом встретилась с Дёминым в туалете. Как какая-то шлюха, — скривился мужчина.

— Какого черта? — подскочив со стула, Тоня в испуге посмотрела на Олега. Он следит за ней?

— Ты под моим наблюдением, Антонина, — поднялся вслед за ней мужчина. Отставив чашку, он отошел к двери, а затем замер, обернулся, и посмотрел настолько тяжелым взглядом, что девушка вздрогнула. — Я не позволю тебе второй раз опозорить нашу семью. Веди себя достойно, выходи замуж, и никакого Дёмина, иначе…

Так и не договорив, мужчина покинул кухню. Тоня не знала, как долго стояла на месте, стараясь переварить произошедшее.

«Он следит за мной», — билась в ее голове мысль. — «Он отберет у меня маму»

Она могла бы послать его. Действительно могла. Если бы не мама. Тоня не сомневалась, что Олег легко повлияет на их отношения. Он уже делал это ни раз, а Ирина словно не замечала этого. Чувствуя, что ей не хватает воздуха, Тоня прикрыла глаза, и сделала глубокий вдох.

— Успокойся, — прошептала, продолжая глубоко дышать. Злость и ярость отступали, а на их место приходило понимание, что ничего страшного не произошло.

«Это даже можно считать удачей», — поняла вдруг Тоня, улыбнувшись. Она ведь и так собиралась выйти замуж, а тут еще и отношения с мамой наладятся. Да и с Денисом общаться не планировала. Утереть нос, показав, что ее жизнь продолжается без него? Безусловно. Но прощать она его не собиралась, да и после вчерашней встречи приближаться к нему тоже не хотела. Потому что если разум был с ней в полной гармонии, то тело и глупое сердце, кажется, продолжали тянуться к этому гребанному блондину.

Блондин. Он оставил белые волосы. Интересно, зачем? Как напоминание, или ему так нравится? Ему так шел этот цвет волос, делал его таким холодным, неприступным, в то время как внутри скрывалась ярость и страсть.

Этот контраст сводил Тоню с ума.

«Как многих еще он свел с ума?», — пронеслась в голове ревнивая мысль, заставившая девушку выругаться.

— Не думай о нем, — разозлилась Тоня. Упершись руками о столешницу, она прикрыла глаза, чувствуя себя ужасно уставшей.

«Надо держаться от Дениса подальше».

«Выходи, ведьма», — злился Дэн.

Он сидел недалеко от дома, в котором жила Тоня, и мрачно рассматривал его. Двухэтажное холодное здание, в престижном районе в черте города ему не нравилось. Туда он попасть не мог, и злился.

Он не спал всю ночь. Сначала колотил грушу, как ненормальный, потом катался по городу, и сам не заметил, как оказался здесь. Положа руку на сердце, парень понятия не имел, что будет делать дальше. Зачем ждет ее, когда у него и без того была куча дел. Но упрямо продолжал сидеть, всматриваясь в окна здания.

Денис не ожидал, что Тоня остановится у родителей. Разве те не выгнали ее, незадолго до отъезда? Выгнали, он это точно помнил. Как и то, что предложил ей переехать к нему. Дурак.

Достав сигарету, Дэн прикурил, с наслаждением втянув в себя никотин.

«Она живет здесь с женихом?», — отстраненно думал он, желая увидеть этого смертника. Видимо тот родителям ее нравился, раз те снова приняли Тоню в семью. Осознавать, что девушка продолжила жить без него, было неприятно. Особенно когда сам он словно повернулся на ней.

Дэн ненавидел ее. Сильно. Болезненно. За то, что никак не мог выкинуть из головы. А теперь еще и за то, что она двинулась дальше. Без него. Словно его и не было. Денис не привык быть тем, кто жаждет внимания. Обычно это его внимания добивались, а он выбирал.

— Блядь, — выдохнул он. Она ведь тоже добивалась его внимания. В какой момент роли сменились? Как он оказался в этой гребанной ситуации? Он не понимал, и злился от этого еще больше.

А еще он хотел ее. Безумно. Так, что пальцы кололо от желания прикоснуться. И снова не понимал, за что? Что было в ней такого, что его тело, кажется, с ума сходило от потребности? А внутренности скручивало от ревности, стоило только подумать, что кто-то еще касался ее. А он думал. Постоянно. Увидел кольцо, и словно зациклился на этой мысли.