Чисто русское преступление - Алина Кускова

Елена Ивановна поджала губы и проследила за пришелицей буравящим взглядом.

Слишком ненатуральным показалось ей огорчение девицы, теряющей среди формуляров и пыльных книг свои лучшие годы. А что, если это она покусилась на народное достояние?! Мотив? К примеру, к примеру... Елена Ивановна задумалась.

– Жалость-то какая, – пробормотала девица, уставившись на пустое место. – У меня в «Житии» прадед писал для потомков.

– Ага, – вспомнила Елена Ивановна, – градоначальник Ведрищев!

Девица кивнула со вздохом.

Вот тебе, Елена Ивановна, и мотив, подумала самодеятельная сыщица.

Успокоить Светлану Ведрищеву было нечем. Сыщик Туровский не появлялся, видимо, похищение завело его в тупик, и он уехал обратно в столицу, где воруют в известных музеях страны популярные экспонаты, а затем продают их на ближайшей барахолке под названием «аукцион», словно не знают других способов продажи похищенных культурных ценностей. Столичных воров остается только схватить за руку, выставив претензии к аукциону, и дело сделано. А в провинции похитители свои, они мимикрируют под порядочные личности и с маской истинного ценителя раритета утягивают его в свой дом. Попробуй найди. За руку схватить еще сложнее. Как это сделаешь, если он свой?

После грустного повествования о никчемности столичных сыщиков, выпроводив опечаленную фактом похищения ценной книги девушку из музея, Бубенцова вернулась на стул в историческом зале, ни на секунду не сомневаясь, что сюда придет тот, кто должен прийти.

Но пришел незнакомец. Елена Ивановна достала вторые очки, водрузила поверх первых, поправила это двойное сооружение пальцем и принялась пристально разглядывать мужчину. Высокий, стройный, подтянутый брюнет весьма привлекательной наружности с правильными, благородными чертами лица. Незнакомец напомнил ей сыщика Туровского, оба, по ее мнению, были хлыщами. Только если у сыщика пафос был приобретенным, у незнакомца чувствовалась аристократическая порода. Такой кадр и в провинциальном городке? Тут явно было над чем задуматься.

Подобная птица высокого полета залетала в краеведческий музей редко, после поэта Горемыкина фактически никогда.

– Добрый день, мадам, – поприветствовал незнакомец хранительницу, благородно ей кивая.

– Вам помочь познакомиться с историей нашего города? – спохватилась Бубенцова, до его появления озадаченная одними преступниками.

– Мерси, благодарю, не надо, – отказался тот. – Я просто проходил мимо. Какой у вас замечательный музей! Сколько превосходных экспонатов! Какая огромная проделана вами работа!

Елена Ивановна растаяла от комплиментов и расплылась в улыбке. Как жаль, что он всего лишь проходил мимо, уж лучше бы он признался, что вернулся на место преступления...

Связать брутального незнакомца с местным «Житием» у Елены Ивановны никак не получалось. Если только... Ну, не потомок же он обиженного Горемыкина, в самом-то деле. Но она вскочила, подбежала к пустой витрине и ткнула в нее пальцем.

– А здесь лежала книга, только ее на днях украли!

И уставилась на пришельца немигающим взглядом четырехочковой кобры.

Незнакомец отнесся к криминальному сообщению совершенно индифферентно.

– Примите мои сожаления, – хладнокровно изрек он и продолжил осмотр зала.

Елена Ивановна вернулась на стул и вздохнула. Если это преступник, то он чрезвычайно хорошо входит в доверие, отлично владеет своими эмоциями и ни за что не признается, что спер книгу. Вот только зачем она ему?

И где этот сыщик Туровский?! Тут подозреваемые валом валят, а он в гостинице прохлаждается.

После того как незнакомый посетитель покинул гостеприимный краеведческий музей и Елена Ивановна с облегчением вздохнула, ей пришлось снова напрячься.

На этот раз в музей пожаловал вдовец Антон Капитонович Чур.

Выглядел он в своем единственном костюмчике неброского цвета серой мыши с белой рубашкой и полосатым галстуком слишком опрятно, слишком парадно и слишком уж волнующе. Елена Ивановна испугалась. Они встречались с ним тайно, урывками, стараясь не смешить престарелой любовью детей и окружающих. Разве кто-то поверит, глядя на тщедушную пожилую даму с жиденьким пучком седых волос, толстыми линзами очков и культурно-продвинутым взглядом, что в ее мятущейся душе бушуют поистине шекспировские страсти? А уж глядя на круглого, лысого, смешного на вид мужичка, и вовсе нельзя догадаться, что он в последнее время чувствует себя настоящим Ромео.

Тем не менее Антон Капитонович Чур, с чахлым букетиком сирени с собственного садового участка в потных от волнения руках, возник перед дамой сердца тенью отца Гамлета. Он намеревался задать ей один лишь вечный вопрос «Быть или не быть?» и получить на него положительный ответ.

– Зачем вы пришли, Антон Капитонович? – зашипела на него раздосадованная Елена Ивановна. – Дорогой мой, это так не вовремя! У нас украли рукописный раритет, и я теперь тут вынуждена караулить преступника.

– Ух, Елена Ивановна, дорогая вы моя, не знал, не знал, не располагал, но рассчитывал...

Антон Капитонович засуетился, спрятал цветы за спину, но попытался отстоять свое право на признание в глубоких чувствах. Раз уж он решился! А решался он долго. И в последний момент музей показался Антону Капитоновичу тем храмом, где должны были соединиться их сердца.

– А с чего, голубушка, вы взяли, что преступник вернется? – зашептал Чур.

– Как же так, – изумилась Бубенцова, – и вы этого не знаете?! Преступники всегда возвращаются! Их сюда тянет непреодолимая сила, которой они не в состоянии противиться.

– Вы полагаете, Елена Ивановна, – озадачился Антон Капитонович, нервно теребя сирень у себя за спиной, – наш краеведческий музей стал магнитом для всех преступников?!

– Ах, Антон Капитонович! – всплеснула руками Бубенцова. – О чем вы только думаете, когда я вам о краже говорю!

– О вас и думаю, несравненная. – Антон Капитонович, наивно решивший, что настало его время «Ч», протер вспотевший лоб рукавом и набрал в грудь воздуха.

– После, после, – перебила его Елена Ивановна, услышавшая шаги из кабинета директора. – Ах, прячьтесь, Аркадий Аркадьевич идет!

– Каким это образом? От чего? – не понял несостоявшийся жених.

– За неандертальца прячьтесь, я вам говорю! – Елена Ивановна затолкала Чура за грозную фигуру и быстро присела обратно на стул.

Аркадий Аркадьевич влетел в исторический зал стремительно и, как ему показалось, достаточно неожиданно, чтобы застукать всех на месте. Кого именно, он не знал, но голоса слышал.

– Кто здесь был? – прищурился директор. – Не поймите меня превратно, Елена Ивановна, после случившегося я не могу спокойно сидеть в кабинете. Вы слышали о том, что вор всегда возвращается на место кражи? Его тянет туда непреодолимая сила...

– Ч-хи!