Отражение. Зеркало отчаяния - Галина Гончарова

Летели в разные стороны доспехи, гремели старинные шлемы, втыкались в стены копья, прятались слуги, летела в окна мебель…

Джель громил покои так, словно обстановка была виновата в его бедах.

А кто?

Леди Френсис?

Явись сюда сейчас эта леди, и она бы в окно вылетела. Но леди была умной, леди не явилась. И Найджел выплескивал ярость на то, что не могло защититься.

ТВАРИ!!!

И главный – отец!

Да как он мог?!

КАК ОН ПОСМЕЛ?!

Найджел сам без пяти минут король, и тут!

Такое унижение!

О том, что сам себя Найджел унизил намного сильнее, принц не думал. Нет… он виноват быть не может априори! Это же – ОН!

Самый умный, красивый, замечательный принц, принц Аллодии, ее будущий король! Какое там унижение? Подумаешь, какую-то шлюху отодрал… бывает!

А вот отцовские слова…

«Достоин ли ты править»…

Старый козел!

Да это ты недостоин! Только и знаешь, что нотации читать! Жить мешаешь, мразь такая! Ах, как бы Найджел развернулся, если бы отца не было! Сколько можно было бы построить, сколько сделать! Нет же!

Театр хотел… не дали!

Денег в казне нет!

На какие-то идиотские закупки, вроде зерна и прочей ерунды, они есть, а на сына – нет! Ипподром…

Вот в Шемале, в Грате конские бега есть, а у нас в Аллодии – нет! А можно было бы…

Отец не дал.

Только и делает, что загораживает дорогу, козел старый!

НЕНАВИЖУ!!!

И невольно вспомнился Найджелу рассказ леди Френсис о том, как сын от отца избавился, подлив тому что-то такое…

Ах, если бы и тут можно было…

А почему нельзя?

Найджел отшвырнул секиру, упал в кресло и принялся размышлять. Что ж, отец, ты сам этого хотел…

* * *

Леди Френсис в данный момент находилась не во дворце, а в своем загородном доме.

Лежала, отдыхала. И когда мужчина вошел в комнату, просто протянула к нему руки.

– Дорогой мой…

Мужчина присел рядом с ней на диван, погладил по голове.

– Фрэн, ты была великолепна.

– Неужели это было так необходимо?

– Да, любовь моя. Ты сделала все идеально.

– Да?

– Да…

Мужчина усмехнулся своим мыслям.

Король в ярости, принцу досталось так, что держись. Торнейский… этот привычно промолчал. Но в результате…

Представьте, что вы все разрешали тому же щенку, он вырос во взрослого пса, и вдруг однажды вы отлупили его тапкой. Что будет делать собака?

Один из вариантов – она вцепится вам в руку. Больно. Может и уползти, и испугаться, но может и кинуться.

И уж придется постараться, чтобы в случае принца все пошло именно по второму варианту.

Пусть принц бесится, пусть кидается на отца, а уж он окажется рядом в нужный момент. И подскажет, и направит, и даже яд подаст. То есть – продаст, за большие деньги. А уж пото-ом…

Френсис, конечно, глупа и блудлива, но использовать ее можно и дальше. Очень полезное орудие. А чтобы она работала с огоньком…

– Посмотри, дорогая, что я тебе принес? Надеюсь, это искупит твои страдания, хоть немного?

Френсис вскинулась.

С руки мужчины свисала длинная нить розового жемчуга. Крупного, отборного…

– Какое чудо!

– Наденешь их для меня? Только их?

– Да, дорогой. И только для тебя…

Мужчина улыбнулся, на этот раз уже своим мыслям… что ж, иногда приходится и общественных девок пользовать, никуда не денешься. А вот когда он станет королем, тогда все. Тогда простите, дама…

Есть те, кого используют.

Иногда на них даже женятся, иногда – нет, но принцип один. Отработанный материал выбрасывается на улицу.

А есть те, кого берегут, не втягивают в интриги, не подкладывают под других мужиков… Он уже знал, на ком женится, чтобы получить легитимность. И уж за честью своей супруги будет следить как можно строже.

А эта…

Пусть за Френсис ее муж бдит… дурачок рогатый. А он никогда такого в своей семье не допустит.

Но не в своей…

Леди Френсис уже разделась, и розовые жемчужины светились на нежном теле, подчеркивая его красоту…

Как тут было отказаться?

Мария-Элена Домбрийская

В поместье Ардонских они въехали примерно к обеду следующего дня. Можно бы и быстрее, но герцогесса не могла ехать верхом, а в карете дольше и сложнее.

Все уже было готово к встрече. И жена графа Ардонского, симпатичная блондинка с большими карими глазами, лично встречала гостей.

– Ваша светлость…

Мария-Элена мило улыбнулась.

– Ваше сиятельство…

И склонилась, как младшая по возрасту перед старшей, сделав легкую уступку.

Именно Мария-Элена, Матильда, хоть и осознавала все эти правила, но не смогла бы подобрать нужный поклон или жест…

– Мария-Элена, я думаю, вы сможете называть друг друга просто? К примеру, тетя Нелли? – предложил Астон.

Герцогесса посмотрела на графиню.

Та, не будь дурой, – да и приехавший вперед Динон, надо полагать, просветил мать, – подхватила девушку под руку и повела в дом.

– Бедное дитя… Ты позволишь, Мария-Элена?

– Разумеется, тетя Элинор, – аккуратно поставила границы герцогесса.

Да, близость допустима. Но пока – в определенных границах. Потом – посмотрим.

Графиня намек поняла и кивнула.

– Ах, если бы Анна могла знать… Динон рассказал мне про тот ужас! Как ты только выдержала.

Мария-Элена не стала говорить, что она же тот ужас и спровоцировала. Вместо этого девушка горько вздохнула.

– Ох, тетя Элинор… это очень тяжело. Ты уезжаешь из родного дома на десять лет, потом приезжаешь, а дома-то и нет. Остались стены, но нет тех, кто оживлял их…

Что может быть лучше, чем подобная высокопарно-философская беседа под хороший обед?

После обеда Марии-Элене отвели гостевые покои, и девушка наконец смогла улечься. Ровена устроилась на диване.

– Ваша светлость, вы доверяете Ардонским?

– Нет.

– Но тогда…

– Завтра мы выезжаем. Надеюсь, до завтра ничего непредвиденного не случится.

– Я тоже надеюсь… по краю прошли, ваша светлость.