Парадокс Андропова. "Был порядок!" - Олег Хлобустов

В отдельные годы число выявлявшихся только на территории СССР эмиссаров антисоветских организаций и центров превышало 900 человек.

Поток эмиссаров стал особенно нарастать после 1975 г.

В одной из статей довелось прочитать («Новости разведки и контрразведки», 2003, № 7–8, с. 30) о том, что «по оценкам самого Андропова, «потенциально враждебный контингент» в СССР составлял около восьми с половиной миллионов человек».

При вполне понятном скептицизме в отношении подобных оценок в то же время следует подчеркнуть, что он, этот «потенциально враждебный контингент», составлял ничтожное меньшинство из 270-милионного населения СССР.

И при этом, безусловно, речь не идет о числе граждан, якобы взятых «на оперативный учет» – их точное число давным-давно известно лицам, подобным В. В. Бакатину, Г. П. Якунину, О. Д. Калугину, но не оглашалось ими исключительно вследствие абсолютной «невыигрышности» этой цифры для противников КГБ.

Например, из отчета о деятельности КГБ при СМ СССР за 1968 г. следует, что по различным делам оперативного учета проходили всего 10 008 человек, причем как советских граждан, так и иностранцев.

Позже Е. М. Альбац указывала, что по линии Управления «З» («Защиты конституционного строя») в 1991 г. в КГБ было 2500 оперативных дел[162].

С 1975 г., после подписания в Хельсинки известного Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, деятельность этой, говоря языком социологии, «неформальной» группы пытались усиленно активизировать западные спецслужбы и центры идеологических диверсий, действовавшие в соответствии с внешнеполитической стратегией президента США Джима Картера по «защите прав человека». Подлинным же ее «отцом» являлся помощник президента по национальной безопасности Збигнев Бжезинский.

Дэвид Роуз, автор документального сериала Би-би-си «Шпионские страсти», официально признавал, – дословная цитата, что «диссиденты» в странах Восточной Европы стали пятой колонной крестоносцев «холодной войны», в том числе и с использованием лозунгов и «знамен хельсинкского процесса».

В нарушение всех принципов и норм международного права, британские дипломаты принимали активное участие в «воспитании» и руководстве деятельностью «диссидентов» в таких странах, как Чехословакия, ГДР и Польша.

Для «работы с «диссидентами» американскими и британскими спецслужбами специально создавались «независимые» организации, работавшие на ниве «расширения и углубления» международных контактов.

– В условиях разрядки международной напряженности, – подчеркивал Ю. В. Андропов в 1975 г., – империалистические круги все большую роль отводят как раз тайной подрывной деятельности. Стараясь добиться односторонних преимуществ во всех сферах противоборства с социализмом, они, в частности, пытаются навязать Советскому государству такие условия, которые создавали бы широкие возможности для разведывательно-подрывной деятельности на территории нашей страны.

Добытые органами госбезопасности материалы позволяют выделить главные аспекты разведывательных устремлений противника.

Во-первых, противник делает особый акцент на организации политической разведки. Ее действия направлены на ослабление международных позиций СССР, внесение разногласий между странами социалистического содружества, оказание воздействия на их общественно-политическую жизнь с целью подрыва социализма изнутри.

Во-вторых, спецслужбы противника наращивают усилия для глубокой разведки военного, экономического и научно-технического потенциала Советского Союза…

Понимая, что идти к советским людям с идеями возврата к капитализму в наше время – дело бесперспективное, – продолжал председатель КГБ СССР, – противник ставит своей задачей расшатывать убежденность советских людей в правоте нашего дела, возбуждать и использовать недовольство отдельных личностей в нашем обществе. И все это – под флагом улучшения и совершенствования социализма. Когда анализируешь все эти, с позволения сказать «заботы», становится совершенно очевидно, что все они ведут к подрыву Советской власти, к ликвидации завоеваний социализма в нашей стране.

Пытаясь найти себе союзников среди советских людей, западные спеццентры уже несколько лет назад взяли курс на так называемых «диссидентов», которых они изображают как безобидных инакомыслящих, рассчитывая на их содействие по сплочению враждебных элементов в организованные звенья.

Неоспоримо также и то, что «диссиденты» могли удержаться на поверхности только с помощью западной прессы и антисоветских зарубежных центров, которые не только публиковали их материалы, но и обеспечивали им материальную поддержку. Именно западная пресса и радио пытались изображать жалкую кучку отщепенцев в качестве критически мыслящей части советского общества, которой-де должна быть обеспечена свобода действий.

Однако этот замысел не получил никакой поддержки среди советских людей. Попытка враждебных элементов выступить под флагом легальной оппозиции была решительно пресечена органами госбезопасности и общественностью.

Мы заставили уважать закон Советского социалистического государства тех, кто пытался выступать против нашего строя с полулегальных позиций, действуя, так сказать, на грани закона. Это имеет принципиальное значение. Это не только успех нашей оперативной деятельности, но и принципиально важный политический результат.

Председатель КГБ обращал внимание своих подчиненных и на то, что:

«В последнее время в странах Запада участились политические убийства, захват заложников, похищение дипломатов, угон самолетов. Как ни парадоксально, именно в последнее время террор как средство политической борьбы стал снова воскресать. Метод террора открыто пропагандирует официальная печать антисоветских центров… Нам, чекистам, необходимо четко знать, не только кем и с какой целью взят террор на вооружение, но и особенно хорошо – способы практического пресечения террористических акций».

Этой «линии» работы органов госбезопасности СССР посвящена одна из следующих глав книги.

– Предотвратить замышляющееся преступление, – не уставал напоминать председатель КГБ, – дело гораздо более важное, чем констатировать, что эти события уже совершились и причастные к ним лица подлежат уголовному наказанию. Если бы органы госбезопасности включали свои силы и средства только для расследования уже совершившихся таких событий, то государству незачем было бы иметь аппарат контрразведки, можно было бы ограничиться содержанием лишь следственного аппарата… Не предотвращенную измену Родине, диверсию, массовые беспорядки и другие особо опасные тяжкие преступления нужно считать браком, просчетом в нашей агентурно-оперативной работе. Ведь для того мы и ведем свою оперативную деятельность, чтобы упреждать действия противника, срывая его планы и замыслы, сковывать инициативу.

– Сейчас, как никогда, важно, – подчеркивал Ю. В. Андропов в докладе на Всесоюзном совещании руководящего состава органов и войск КГБ СССР 25 мая 1975 г., – чтобы наша деятельность хорошо вписывалась в конституционные основы. Иначе она будет неизбежно приходить в противоречие с объективными процессами развития социалистического общества, с процессами расширения и углубления социалистической демократии. Надо ясно представлять себе вытекающие из этого задачи: совершенствовать правовое регулирование различных сторон деятельности органов КГБ, приведение на этой основе форм их работы в соответствие с условиями этапа развитого социализма.