Потерянная невинность - Нэнси Пикард

Эбби постаралась занять место как можно дальше от Митча и свернулась клубочком под боком у Верны на одном из длинных диванов. В детстве Рекс и Митч часто по воскресеньям валялись на этом диване и смотрели по телевизору футбол.

Хотя Натан занял центральное место, ведущую роль взял на себя Рекс.

— Ну хорошо, Митч, а теперь расскажи, зачем ты сюда приехал.

— Вот именно, — хриплым от волнения голосом поддержал его отец. — Что, по-твоему, я должен знать?

Митч покачал головой.

— Док тоже все отрицал.

— Что он отрицал? — поинтересовался Рекс.

— В ночь, когда умерла Сара, — заговорил Митч, не сводя глаз с Натана, — я случайно оказался в кабинете дока. Я услышал шаги, спрятался и увидел, как Натан и Патрик занесли умершую девушку в дом. Натан, я видел, как док поступил с ее телом. Так что мне известно то, что вы намеренно скрыли ее личность.

По лицу Натана Шелленбергера было видно, что он потрясен до глубины души.

Верна не сводила глаз с мужа, а Эбби во все глаза смотрела на Митча.

— О боже! — прошептал Митч, потрясенный не меньше старого шерифа. — Значит, то, что сказал мне док, правда? Ни вы, ни он ничего не знали? Вы не знали, что я был там и видел вас?

Натан покачал головой. Казалось, он лишился дара речи.

— Вы скрыли ее личность? — спросил Рекс, делая шаг к отцу. — Папа? О чем он говорит?

Верна Шелленбергер сидела на диване, продолжая обнимать Эбби, когда внезапно вспомнила об обещании, которое дала Деве… то есть Саре Фрэнсис… Она пообещала отплатить ей добром за добро, если Сара избавит Натана от страданий. Сейчас он тоже страдал, только боль была иного свойства. Верна знала, что пора избавить его от нее, и существует лишь один способ сделать это.

— Натан, — заявила она тем же решительным тоном, которым приглашала всю компанию в дом, — хватит тайн, нам давно пора это обсудить. Начнем с тебя. — Понизив голос, она сдавленно, борясь с подступившими слезами, добавила: — Сделай это ради Сары. Прошу тебя, Натан, ради Сары!

И Натан заговорил. Он говорил медленно, как будто необходимые для этого усилия были гораздо мучительнее, чем терзавший его артрит. Сначала он рассказал им все, что помнил о той ночи, когда он с сыновьями нашел в занесенном снегом поле тело мертвой девушки. А потом то, что знал только со слов Квентина Рейнолдса, семнадцать лет назад поведавшего ему эту историю.

22 января 1987 года

Вечером 22 января 1987 года у дока на приеме сидел Рон Бак. Старик обратился к врачу по поводу инфекции внутреннего уха. Неожиданно в кабинет заглянула медсестра.

— Док, вас к телефону. С нами хочет поговорить судья Ньюкист. Он говорит, это очень срочно.

Поднявшись с вращающегося табурета, Квентин приказал пациенту никуда не уходить и поспешил к двери.

Старик сидел со склоненной к плечу головой, ожидая, пока лекарство просочится в слуховой канал. В ответ на слова врача он громко фыркнул и сказал ему вдогонку:

— Вы заранее позаботились о том, чтобы я никуда не ушел, док.

Квентин взял трубку на аппарате в смотровой комнате.

— Что стряслось? — не здороваясь, спросил он.

Ему в ухо загудел низкий голос его самого старого друга. Они с Томом дружили с раннего детства.

— Квентин, необходимо, чтобы ты как можно скорее приехал к нам на ранчо. Это очень, очень срочно!

— Да в чем дело, Том?

— Я не могу объяснять по телефону. Просто хватай что нужно и приезжай. Умоляю тебя, поспеши!

Квентин попытался сказать, что было бы неплохо, если бы он знал, что именно необходимо прихватить — портативный электрокардиограф или бактерицидный пластырь, но судья повесил трубку раньше, чем он успел произнести хоть слово. Квентин взглянул на пациента, покорно вытянувшего тощую шею.

— Вы можете выпрямиться, Рои, — сказал он. — Только медленно, чтобы не закружилась голова. Не хватало еще, чтобы вы потеряли сознание. — Выглянув в окно, он убедился, что погода по-прежнему ясная, несмотря на прогноз синоптиков, предвещавший снежную бурю, и добавил: — Прошу прощения, но мне необходимо уехать. Продолжайте принимать антибиотики, которые я вам выписал. Позвоните, если усилится боль, поднимется температура или появится кривошея.

— У меня все это уже есть, док, — пошутил пациент, но Квентин уже мчался к двери.

Он обернулся.

— Завтра я к вам загляну, — пообещал он и скрылся за дверью.

Квентин Рейнолдс часто ходил по домам, нанося визиты пациентам. Собственно, это он собирался сделать и в отношении Тома Ньюкиста. Ему даже не пришлось ничего собирать, поскольку медицинский чемоданчик всегда был у него наготове. Этот чемоданчик он хранил в машине и никуда без него не ездил. Все, что ему оставалось сделать, — это сообщить медсестре, что он уезжает. Разумеется, было бы гораздо предпочтительнее, если бы он знал, потребуется ли ему какое-то особенное и необычное оборудование. Черт бы побрал этого Тома Ньюкиста! Неужели он не мог хотя бы на какое-то время перестать быть судьей и изменить своей привычке командовать всеми подряд, даже лучшими друзьями, даже врачами, как если бы они были обычными судебными курьерами!

Он уже собирался захлопнуть дверь клиники, когда до него донесся голос старика:

— А почему такая срочность, док?

— Я тоже хотел бы это знать, Рон.

* * *

Квентин ожидал, что кто-то выйдет ему навстречу из двери загородного дома Ньюкистов. К нему действительно выбежал Том, но только со стороны погреба. Он был крупным мужчиной и практически не занимался физкультурой, несмотря на увещевания своего друга врача. Поэтому все его движения, и особенно бег, выглядели очень неуклюже. На футбольном ноле Том Ньюкист был огромным и неповоротливым, но при этом сметал оборону противника. В нем не было изящества, зато он мог расчистить дорогу другим. Ему отлично удавалось сносить тех, кто оказывался у него на пути.

Квентин был ниже и передвигался гораздо легче. Разумеется, сейчас, когда обоим было уже за сорок, он и сам был не в лучшей форме. Как бы то ни было, он схватил свой чемоданчик и поспешил навстречу другу. Но Том только махнул ему рукой, развернулся и помчался обратно в подвал. Квентин бросился за ним.

Разумеется, то, что они бежали к погребу, его очень удивило.

Массивная деревянная дверь была открыта, и было видно, что внизу горит свет.

Том исчез в погребе первым. Квентин спустился вниз и в ужасе отшатнулся от того, что предстало его взгляду. Он увидел растрепанную и испачканную кровью Надин, смотревшую на нет перепуганными глазами. Рядом с ней стоял Том, глядя на Квентина с не меньшим отчаянием, чем жена. Но самым шокирующим было не это. Как это ни странно, но в погребе имелась кровать. И на этой залитой кровью кровати извивалась от боли молодая беременная женщина.